– Я вас понимаю, – сказал Харан, не обращая внимания на поведение женщины, а лишь отвечая на её восклицание. – Гамарнак красивый человек. И внешне, и внутренне. Он многим нравится. Однако его жена Девона…

– Вот что, друзья, – перебил его Свим, – Время к полудню. Нам следует сделать привал, поесть и отдохнуть. Утро у нас получилось… Да… До сих пор не верю тому, что случилось. А ещё больше тому, что могло с нами сегодня случиться!

– Не надо, Свим, – жалобно попросила Клоуда. – Всё уже позади.

Она подошла и погладила руку Камрату.

– Да, милая… Не будем вспоминать. Лучше поедим и заодно послушаем нашего нового члена команды. Интересно же знать, почему личный врач и даже в некотором роде советник такого человека, как Гамарнак, сейчас находится не рядом с ним, а в Заповеднике Выродков… Я не иронизирую, Харан. Но ты сам должен нас понять.

Говоря, Свим уложил Камрата на свою куртку, взятую у Клоуды – днём потеплело, и она больше мешала, чем согревала девушку.

– Естественное желание, – невозмутимо отозвался Харан.

– Ну, тогда, – Свим огляделся. – Мы, надеюсь, достаточно далеко отошли от людей, оставленных с арнахами, – бодро сказал он. – В нашу сторону они, надеюсь, не пойдут, хотя…

Он вопросительно глянул на Харана. Тот понял его с полуслова.

– Они двинутся к югу, к дороге Перток-Примето, – обнадёжил он Свима. – Я слышал об их планах,

– Вот и хорошо, а теперь – за еду.

Вопреки пожеланию Свима услышать повествование о жизни Харана, все ели молча, только Клоуда подсказала молодому человеку:

– Ты не увлекайся едой. Ешь медленнее, и хорошо пережёвывай…

– Я врач, и всё понимаю, – улыбнулся Харан. – И всё-таки спасибо за напоминание.

Она ему тоже улыбнулась и после этого украдкой посмотрела на Свима, хотя как будто не чувствовала за собой никакой перед ним вины. К Харану она относилась как к интересному собеседнику и новому в их команде человеку, способному рассказать много любопытного. Но она заметила напряженность, возникшую вдруг между нею и Свимом, и стала следить за каждым своим словом и движением.

Свим улыбки, подаренной ею Харану, словно не заметил. Он усиленно жевал и рассматривал кусок тескомовского пакета, будто увидел в нём что-то лишнее. Ему не хотелось признаваться, что он поторопился принять Харана в команду…

День, заполненный событиями, не хотел заканчиваться миром. Уж такой он выдался неспокойный.

Не успели они поесть, как с неба камнем свалилась В”арьёсу. Она была взбудоражена, перья кое-где у неё топорщились и на слабом ветру казались маленькими фонтанчиками, бьющими сквозь серо-коричневое оперение.

Свим чертыхнулся и поискал в небе других калуб, но В”арьёсу в этот раз заявилась одна.

То одним, то другим глазом калуба с недоверием осмотрела Харана. Почистила нос о ветку куста.

– Он откуда? – заорала она скрежещущим голосом, заставив каждого вздрогнуть. – Оттуда?

Харан вопросительно посмотрел на Свима,

– Что ты имеешь в виду, уважаемая?

– А то! Он из тех? Тут они, невдалеке.

– Теперь понятно. Если ты имеешь в виду группу людей… – Свим хотел было вкратце рассказать В”арьёсу о случившемся и объяснить появление людей в этих нелюдных местах, но калуба не стала ожидать подтверждений и заорала громче.

– Там не группа. Там народу человеческому на дум! Не меньше! Люди идут в южном направлении. Они сказали, что вы направились к Суременным горам. И я!.. Да, да, я! Я как последняя дура, бросилась туда, отмахав свиджей десять, пока не поняла, что ты не только этих людей ввёл в заблуждение, но и меня! Меня!

– Извини, уважаемая…

– Не стоит, – почти нормально сказала она. – Напротив. Это похвально! Но я не за этим сюда прилетела. У меня сегодня кладка, и я тороплюсь. Мой партнёр, – она опять заорала, – мой В”рьельясу – подлец! Он признался, что вёл за вами наблюдение по поручению Центра. Не всего, а некоторых его представителей. Но Центра сейчас нет. Ты знай, что его…

– Я знаю, – кивнул Свим. – Дальше?

У него мгновенно улучшилось настроение. Когда объявилась калуба, он был слегка потрясён, что она их всё-таки нашла и заявилась как ни в чём ни бывало, а сообщение, принятое кавотью, предостерегало от веры калубам. В”арьёсу подтвердила, с одной стороны, предупреждение неведомого информатора, придав тем самым сообщению последнего больше правдивости в глазах Свима, а с другой, – его убеждённость в верности самой В”арьёсу окрепла полностью. Она не могла предать. Её признание сняло напряжение и подозрительность, возникшие в нём после её появления, и теперь он стал лучше вслушиваться в её слова.

– А дальше вот что. Десятью свиджами южнее вас параллельно вашему пути идёт почти крин тескомовцев.

– Спасибо, уважаемая, – искренне поблагодарил Свим. – Мы пойдём чуть севернее.

– Ты лучше слушай! – каркнула В”арьёсу и осуждающе постучала клювом. – Я не договорила. Люди всегда торопятся. А мне некогда… Да ладно. У них там, у тескомовцев, что-то случилось. Я посмотрела что. Оказывается, они обнаружили двух убитых из своей группы и занялись поиском убийцы. Так вот, у меня есть подозрение, но я не нашла никаких следов.

– Сестерций! – уверенно произнес Ф”ент.

Калуба уставилась на него одним глазом. Неопределённо гуркнула.

– Точно! – подтвердила она после внимательного осмотра стехара. – И я того же мнения. Но его нигде нет! Я уж искала его по-всякому. Но если всё-таки это убил он, то тескомовцам его искать придётся долго, раз даже я не нашла. А будут искать, то, думаю, успеют лишиться ещё кого-нибудь.

– Мы будем рады этому.

– Кто такой? Сестерций? – поинтересовался Харан и ответил-спросил: – Торн? Настоящий?

– Настоящий, – важно ответил за всех Ф"ент.

Ему не терпелось всем показать, как он продвинулся во взаимоотношениях с калубой: то панический страх быть ею съеденным, а теперь вот – беседа равноправных.

– Ты, возможно, скоро его увидишь, а сейчас послушаем уважаемую В”арьёсу, – вновь повернулся к калубе Свим. – Вижу, что ты ещё что-то хочешь сказать. Так?

– Так!.. По всему, южный отряд для вас представляет не слишком большую угрозу. Хуже то, что с севера. От Крепости, якобы, летят шары с десантом. Этот предатель, – калуба свесила на бок голову, – вы понимаете, о ком я говорю, во всём сознался. И в том, что воздушные шары высадят целый крин на этом берегу Бурмасы. В”рьельясу точно знает, так как этот крин габунской группировки. И пойдут они, по всей видимости, на юг, на пересечение с вами. Командир у них Марсьек, правда, я не знаю, летит ли он сам с крином.

– Марсьек? – Клоуда. переглянулась со Свимом.

– Последнее время это имя нас преследует, – сказал Свим. – Почему ты, уважаемая, думаешь, что южная группа тескомовцев не подчиняете Марсьеку? Как мы знаем, они ещё третьего дня были под его руководством. Ты же сама слышала их переговоры, когда мы летели на шаре.

– В нашей бандеке сейчас три дня – большой срок, – проскрипела в оправдание калуба.

– Вы летели на шаре? – попытался выведать подробности Харан.       Рядовой разговор Свима с калубой о каких-то их общих делах потряс врача не меньше, чем команду, когда узнали о его прежней жизни. А тут ещё упоминание о полёте на воздушном шаре…

– Летели, летели, – скороговоркой подтвердил Свим. – Подожди, Харан. Так что произошло за три дня, уважаемая?

– Ты спросил меня о южном крине, я ответила. Значит, они отпали от Марсьека за эти три дня. Понятно? Сейчас у них книрейтором считается некто Лалепон, а он считает себя сторонником той части бывшего Тескома, которую возглавляет какой-то Такель. Предатель много знал, я уж его порасспросила, будь уверен! Ты знаешь Такеля?

Свим отрицательно мотнул головой. Он практически никого из руководителей Тескома не знал, даже тех, кто стоял у руководства этой организацией, а уж о командирах думов, тем более кринов, он не знал ничего.

– Я его знаю, – сказала Клоуда. – Видела несколько раз. Маленький такой и толстый. Лицо круглое. Мне он не понравился. Шарик какой-то пыхтящий. А глазки едва видно…