В классической персидской литературе, начиная с «Шах-нама», особенно в фольклоре, пери становятся прекрасными девами-волшебницами, они способны обернуться любым животным и перемещаются по воздуху[369]. Уже на этом этапе, хотя и крайне редко, постулируется существование пери мужского пола. В эпосе пери входят, наряду с дэвами, зверями и птицами, в войска первых царей Ирана.
Наряду с этим фольклорным мотивом в ученой литературе продолжается развитие образа пери, как чертовки. Аз-Замахшарй в «Мукаддимат ал-адаб» первым соотнес с ними джиннов женского пола. Видимо, отсюда возникли джинны женского рода (джиннии) фольклорной традиции. А в поздней персидской лексикографической традиции возвращаются к соположению пери с дэвами (кл.-перс. дивами). Пери могут поразить человека чарами и сделать его одержимым[370]. Одержимый пери называется паризада, аналогично — дивзада (одержимый дивом).
Совсем другие мотивы развивает фольклорная традиция, представленная в волшебных сказках. В сказках пери выглядят добрыми существами, встреча с ними, как правило, влечет благие последствия для добродетельных и заслуженную кару для злодеев. Пери живут дольше людей, они не бессмертны. Их врагами являются дивы и колдуны. Отсюда сочетание «пери и люди». Иногда человек вступает с ней в брак или половую связь. Причем, такой союз всегда удачен. Этим он типологически отличается от союза со сверхъестественными существами в европейской традиции. Яркий пример — мотив союза человека и феи, бытовавший в Европе. Жизнерадостное веселье, которым супруга дарит своего мужа, гаснет в земном браке, к которому сверхъестественные существа не приспособлены. В итоге, фея практически всегда бросает человека, а если рождается ребенок, то забирает его с собой[371].
Традиционным иранским сюжетом является история любви земного юноши (чаще царевича) и дочери царя пери. Как правило, царевич каким-то образом узнает о существовании прекрасной царевны и по рассказу или, реже, по изображению влюбляется в нее. При этом рассказ о красавице часто скрывается, и царевич тратит немало усилий, дабы уговорить рассказчика поведать его, либо найти рассказчика. Затем, несмотря на уговоры, он отправляется в путь на поиски возлюбленной[372]. С этого момента начинаются приключения. Главной их особенностью является отсутствие представления о маршруте странствия. Царевич объезжает большое число стран, встречая со стороны тамошних владык теплый прием, пока не попадает в кораблекрушение, в ходе которого осуществляется переход из земного пространства в мир, населенный сверхъестественными существами.
Средневековая мусульманская география маркировала сакральное пространство, как одно из частей пространства земного. В географии мусульманского средневековья постулировалось, что ойкумена (т. е. пространство населенное людьми) составляет ровно одну треть. Остальные области либо лишены условий для человеческого проживания, либо населены совсем иными существами.
В фольклоре истории о странствиях обнаруживают определенное знакомство с интеллектуальной традицией[373], однако, никогда не локализуют чудесные края согласно картине мира мусульманских средневековых географов. Фольклорная традиция в большей степени восходит к так называемыми «моряцким рассказам». В этой традиции границы сакрального пространства проницаемы.
Переход никогда не совершается обычным путем — по земле, либо по морю. Герой попадает в пограничную ситуацию, например терпит кораблекрушение и по воле волн оказывается на неизвестном берегу, либо его уносит гигантская птица (Рухх, Симург). Птица является единственным средством попасть за пределы ойкумены, поскольку ее гнездо находится в особом мире[374].
В сказке время и пространство объединены в целостный мифологический «хронотоп». В мире с иными законами, странствуя на протяжении бесчисленного количества земных лет, герой обнаруживает след возлюбленной. Параллельно на его пути часто возникает сестра царевны, которая испытывает стойкость юноши. Впоследствии она же уговаривает сестру проявить сострадание к верному влюбленному. Преодолевая ряд злоключений, герой, наконец, достигает цели и соединяется с царевной.
Герой находит свою возлюбленную в краю, где живут пери. Это волшебная страна, локализуемая иногда около горы Каф. В сказке о Хасане Басрийском влюбленный вначале попадает в замок, населенный девушками-сестрами (предположительно, пери) и уже там видит возлюбленную, прилетевшую из другой волшебной страны. Вследствие этого, он оставляет замок и летит в ее страну.
Социум пери — зеркальное отражение земного социума. Есть мужские и женские пери. Воины, однако, чаще всего женщины. Войско царя джиннов (идентичных по описанию пери) островов Вак в истории о Хасане Басрийском состоит из невинных девушек, ими правит старшая дочь царя, которой он передал бразды правления, а ее многочисленные сестры становятся советникам[375]. В народном романе о Сайфе Зу Йазане повествуется о повелительнице Города девушек. Социум пери напоминает социум амазонок[376]. Однако никаких подробностей о том, как устроена власть и быт Города девушек мы не узнаем. Упоминаются следующие сословия: воины (аристократия) и слуги (простолюдины). Государство управляется справедливым царем, окруженным мудрыми советниками. Следует признать, что на картину этого государства никак не повлияла богатейшая традиция мусульманской политической и философской мысли. Книжная культура в этом случае оказалась неведомой устной традиции. В обратном случае стоило бы ожидать от повествователя более подробных рассуждений. Можно полагать, что государство пери — проекция справедливого государства, размышления о котором — типологическая черта для подавляющего числа культур земного шара.
Пери — бесстрашные воины. Мы располагаем отрывочными упоминаниями о военном деле этих созданий. Тактика ведения войны у пери копирует земную практику: перед началом боевых действий царь советуется со своими советниками (вазирами). Прежде, чем войско вступает на вражескую территорию, высылаются лазутчики. Воины пери сражаются в сияющих доспехах. Все войско, или его элитную часть составляют конники. Главным оружием служит меч и копье (у всадников).
В известной иранской сказке «Семь приключений Хатйма» главный герой встречает юношу-пери, сына Афраса, царя Сирии. Сын царя-пери хочет покорить при помощи воинов некий край, и для этой цели истребить всех людей, населяющих его. Но Бог не допускает этого — у воинов-пери выпадают перья, а царевич превращается в змея. Это зеркальная проекция сверхъестественного мира на мир земной.
В этом повествовании заходит речь и о войне пери против дивов. На отряд пери нападают дивы-людоеды и уводят их в плен. В ответ царь пери приказывает своим вазирам снарядить войско в поход. Афрас высылает лазутчиков, которые доносят, что царь дивов находится на охоте со своими приближенными. Воины пери разбивают дивов и пленяют их царя Макраса[377].
Гораздо более сложным является вопрос о трансформации пери в иранском фольклоре. Как уже упоминалось, в предыдущей традиции пери никогда не отождествлялись с «воинами света». Однако образ таких воинов был знаком иранцам с древности. Это сверхъестественные существа зороастрийской мифологии — фраваши. Фраваши (авест. fravasay-, ср.-перс. fravard, fravahr, frоhar, frava(x)s) в зороастрийской мифологии являются душами предков. Их образ, видимо, восходит к общей индо-иранской мифологии, где их аналогами являются древнеиндийские питары — «предки», оказывающие покровительство своему роду. Согласно общепринятой реконструированной дозороастрийской иранской мифологии своих фраваши имеют горы, леса и озера. Реформатор Заратуштра выступил против этого культа. Однако по ходу распространения зороастризма, их почитание не пресеклось, но, наоборот, официально закрепилось в зороастрийском каноне. Фраваши посвящен Яшт 13 (Фравардин-яшт) Авесты, согласно которому, эти создания аналогичны христианским ангелам хранителям. Они предсуществуют появлению на свет человека. После его рождения фраваши соединяется с телом, а после смерти — улетает ввысь. Там они пребывают до Дня Воскресения. Фраваши являются помощниками Ахура-Мазды, поддерживая мировую гармонию, обороняя творение от злых созданий Ангро-Майниу (Ахримана). Дозороастрийский мотив фраваши, как хозяев гор, рощ и водных источников сохранился в поверни, что они заставляют течь воды — источник жизни. Наибольшей силой обладают фраваши праведников. Своя фраваши есть у Ахура-Мазда. Поклонение им обеспечивает процветание и покровительство просящему обилие дождей для своего края. В конце «Фравардин-яшта» (85–158) приводится «Мемориальный список» — прославление фраваши легендарных иранских царей и героев (от Гайамарта до Заратуштры). Кроме того, в тексте встречаются имена божеств-покровителей, почитаемых как Фраваши (Нманийа — покровитель домашнего очага, Висйа — деревень, Зантума — поселений, Дахйума — стран). Фраваши посвящен первый месяц зороастрийского календаря — Фравардин (кл. перс, фарвардин) (21 марта — 20 апреля), а также последняя декада в году (10–20 марта), включая пять дополнительных дней — праздник (гаханбар) Хамаспатмаэдайа.