С самодовольной ухмылкой он пожал плечами.

— Большинству не разрешается. Хотя моя семья живет на острове. Если ты живешь здесь или являешься сотрудником, ты немного отступить от правил.

— Наверное, это здорово. — Не то чтобы у меня была машина — или я могла себе ее позволить, если уж на то пошло.

— Пойдем. Ты, наверное, замерзла. — Он протянул мне согнутую руку, и я неохотно ухватилась за нее.

— Просто уточню — мы друзья.

Спенсер усмехнулся, покачав головой.

— Кто тебя обидел?

— Что это значит?

— Я никогда не встречал человека, который бы так упорно избегал свиданий.

— Ты же не называешь это свиданием? — Нахмурившись, я отдернула руку, и он схватил ее, удерживая в своей.

— Расслабься. Мы два друга, пришедшие на благотворительный вечер.

— Хорошо. — После этого напряжение в моих мышцах немного ослабло. — А что это за благотворительный вечер?

— Бесполезный спор богачей, полный дерьма, в основном. Прости за мой французский.

— Мне нравится твой французский. Так я чувствую себя менее... шикарно.

— В конечном счете, гала-вечер финансирует исследования профессора Брамвелла под видом природоохранного разведения. — Еще один взгляд через плечо показал, что профессора Брамвелла там уже нет, и Спенсер провел меня через одну из стеклянных дверей. — Если я помню из приглашения, это должно помочь сохранить генетическое разнообразие мотыльков, которые являются коренными обитателями острова. Видимо, это было требованием для использования мотыльков Соминикс в исследованиях.

Когда мы вошли в помещение, воздух прогрелся до очень приятной температуры.

— А. Значит, заменяем мотыльков в окружающей среде теми, которые погибают в лаборатории.

— Именно, — сказал Спенсер, ведя меня дальше в элегантно оформленную комнату.

Черные канделябры мерцали в пространстве, давая мягкое свечение. Море изысканных платьев и смокингов заставило мой желудок сжаться в комок, несмотря на то, что я вполне соответствовала стилю одежды — в этом отношении Мисси преуспела. Не считая нескольких молодых лиц — среди них была и Кендалл, которая смотрела на меня смертельным взглядом, стоя рядом с одним из парней-регбистов, которого я узнала с того дня в столовой, — в толпе были в основном пожилые люди, что, как я полагала, вполне логично для благотворительного мероприятия.

Строгая элегантность была несколько смягчена игрой на фортепиано, которая заполняла паузы между многочисленными разговорами вокруг меня.

В центре зала стояло стеклянное ограждение, доходившее до высокого арочного стеклянного потолка. Словно огромная версия стеклянных куполов из нашей полуночной лаборатории, внутри порхали сотни черных мотыльков Соминикс.

— Я принесу нам выпить, — сказал Спенсер, но едва он произнес эти слова, как я отпустила его руку и направилась к мотылькам, очарованная ими. Их черные крылья не свидетельствовали о наличии инфекции, как я узнала в полуночной лаборатории. Один мотылек прижался к стеклу, и когда я провела по нему пальцем, его крылышки затрепетали.

Еще больше мотыльков слетелись к моей стороне стекла, словно притянутые туда. Я посмотрела вниз и увидела, что свет отражается от маленьких цветков-звездочек на моем платье.

— Тянутся к свету. — При звуке глубокого голоса я повернулась и увидела профессора Брамвелла, который смотрел через стекло всего в паре футов от меня. От его взгляда у меня, как и раньше, участился пульс.

— Их так много. Откуда они взялись?

— Куплены у заводчика здесь, на Дракадии. Университет заплатил за то, чтобы использовать их для изучения Ноктисомы. Дракадия — единственное место, где эти мотыльки живут, поэтому их численность может сократиться, если мы не будем осторожны.

— Но ведь они — естественные хозяева организма?

— Да. Но не каждый мотылек обречен на заражение. Только самые любопытные. — С бокалом шампанского в руке он шагнул ближе, ко мне, стараясь, однако, сохранять дистанцию между нами, как показалось, когда он остановился у какой-то невидимой черты. — Видите защелку на потолке?

Взгляд вверх показал, что на крыше есть своего рода стеклянная дверь, между стеклами которой есть щель, где они не так плотно прилегают друг к другу, как остальные.

— Да.

— Они откроются в конце ужина и выпустят мотыльков на волю.

— Я уверена, что летучие мыши с нетерпением ждут этого.

Его губы изогнулись вверх, а последовавшая за этим мрачная усмешка заставила мой живот трепетать не меньше, чем у мотыльков.

— К счастью, незараженные летучие мыши умеют выживать. Хотя это был бы гораздо более милосердный конец, вы не находите?

— Наверное, да. Я не могу представить себя в роли насекомого. За которыми гонятся столько опасных тварей. — Я осмелилась взглянуть на него и увидела, что он смотрит на мои губы, на которые я нанесла помаду перед уходом из общежития.

— Вам нужно быть внимательнее, мисс Веспертин. — Он повернулся, как бы сканируя комнату, что заставило меня сделать то же самое.

У Спенсера, смотревшего на меня с другого конца комнаты, было любопытное выражение лица.

— Я вижу, вы со Спенсером нашли общий язык. — Профессор Брамвелл отхлебнул из бокала и, когда одна из женщин в униформе прошла мимо с подносом фужеров с шампанским, подал знак налить еще. Я не могла не заметить кокетливую улыбку на ее лице, в то время как он взял бокал, не удосужившись даже взглянуть на нее.

Она повернулась ко мне, ее брови взметнулись вверх над поразительными серыми глазами.

— Voulez-vous boire un verre, mademoiselle? — Не хотите ли выпить, Мисс?

Хотя я узнала в этих знойных словах французский язык, на котором говорят местные жители острова, я не поняла, о чем она спросила.

— Простите, я не совсем понимаю. Вы спрашиваете, не хочу ли я выпить?

Улыбка скользнула по ее губам, и, когда она кивнула, я вежливо ответила:

— Нет, спасибо.

Ее улыбка задержалась еще на мгновение, после чего она переключила свое внимание на профессора Брамвелла, чей взгляд был устремлен на меня.

— Si vous comprenez , retrouvez - moi dans le placard dans dix minutes . — Если вы понимаете меня, не хотите ли встретитесь со мной в туалете через десять минут?

Мышцы на его челюсти дернулись, и он переключил свое внимание с меня на официантку.

— Je comprends. Et je décline votre offre. — Я понимаю . И я отклоняю ваше предложение.

В плавной интонации его голоса прозвучала манящая беглость, которая заинтриговала меня и заставила желать большего. Однако, что бы он ни сказал ей, это, похоже, вывело ее из равновесия, и она, передернув плечами, отрывисто кивнула и ушла.

Я посмотрела ей вслед, размышляя об их разговоре.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказал профессор Брамвелл, прервав мои мысли, и отпил из своего нового бокала шампанского.

Мои мысли вернулись к его последнему комментарию о том, что Спенсер у нас с ним не ладится.

— Мы просто друзья.

— Друзья, — повторил он, о в то время как его взгляд скользнул на юг, вниз по длине моего платья и спине.

На меня глазели мужчины с тех пор, как у меня только появилась грудь, но взгляд Брамвелла таил в себе нечто иное. Что-то, что я хотела изучить и разгадать, не обращая внимания на других людей в комнате. Невысказанный приказ и тревожное напряжение, от которого у меня затрепетали внутренности.

Замысловатый лабиринт, в котором хотелось заблудиться.

Под кожей разлилось тепло, и я, несомненно, покраснела.

Странно было видеть его таким — без книги в руках, без желания куда-то бежать. Казалось, что он не знает, чем себя занять в этой обстановке.

Не то что я.

— Честно говоря, я чувствую себя здесь немного не в своей тарелке. — Я огляделась по сторонам, поймав на себе взгляды нескольких гостей — мужчин и женщин. — Такое ощущение, что все знают, что я бедная.