— Где... — Переведя взгляд на открытую дверь, ведущую на лестницу в подвал, и обратно, я покачала головой. — Когда ты вернулся?

— Несколько минут назад, — сказал он, замедляя шаг. С обожанием глядя на меня, он обхватил мое лицо и нежно погладил по щеке, чуть в стороне от шрама, и мне захотелось отвернуться от него.

Вернув внимание к подъездной дорожке, я заметила, что его машины там нет. Может быть, он поставил ее в гараж? Или на заднем дворе? Он приехал с Гилкрист?

Когда я снова повернулась к нему, то увидела красное пятно в уголке глаза, как будто у него лопнул кровеносный сосуд. Мой пристальный взгляд обратил внимание к шраму у того же глаза, которого я раньше не замечала.

Уголки его губ изогнулись в ухмылке, и он обратил свое внимание на Гилкрист.

— Надеюсь, ты принесла то, что я просил?

Она протянула черную карту памяти, и он шагнул мимо меня в ее сторону, обхватив ее за талию так, что это выглядело слишком интимно.

Он прижался поцелуем к ее губам.

Какого черта?

У меня отвисла челюсть, и я уставилась на них обоих, пытаясь понять, не попала ли я в кошмарный сон. Может быть, галлюцинация. Мое сердце замирало, и только когда я почувствовала тяжесть в груди, я поняла, что задержала дыхание.

— Что происходит? — проговорила я, задыхаясь.

Деврик повернулся ко мне и улыбнулся, выхватывая карту из рук Гилкрист.

— Разве не этого ты хотела от нее, Лилия? Все документы по проекту Крикссон?

Я перевела взгляд с него на нее и попятилась еще дальше от них двоих, моя голова кружилась в хаотическом замешательстве. Должно быть, это был сон. Ужасный, дерьмовый сон.

— Деврик? Зачем ты это сделал?

Он не ответил. В его безразличном выражении лица не было ни капли раскаяния, и он шагнул ко мне, протягивая руку, которую я отбросила.

— Не трогай меня, мать твою!

— Не будь такой, малышка, — сказал он, а я мысленно пыталась понять смысл происходящего.

Малышка? Он никогда не называл меня малышкой. Что это, черт возьми, было?

Самодовольная ухмылка на лице Гилкрист сменилась отвращением, когда она снова посмотрела на меня.

— О, Боже, твоя... твоя рана кровоточит. — В ее словах прозвучала нотка отвращения, и я поднесла руку к влажной щеке, отводя ее назад, чтобы увидеть ярко-красную кровь, окрасившую кончики пальцев. — Выглядит это просто ужасно, — добавила она, продолжая гримасничать.

Губы Деврика искривились в гримасе, и он резко схватил Гилкрист за волосы, оттягивая ее голову назад, реакция была настолько непривычной для меня, что я отскочила назад с резким вдохом.

— Деврик! — сказала она, ее голос изменился из-за наклона головы. — Что ты делаешь?

Он обернулся ко мне и из кобуры, пристегнутой к бедру, которую я не заметила ранее, достал нож, направив его на меня.

Воздух вырвался из моих легких, когда я сделала последний выдох, полностью шокированная происходящим. Он собирался причинить мне вред?

— Иди, присядь в кабинете, — приказал он суровым тоном. — Нам нужно поговорить.

Мне не хотелось говорить. Я молча умоляла свою голову проснуться. Проснуться от этого ужасного кошмара, который разрывал мне сердце.

— Просто отпусти меня. Пожалуйста. Я ничего не скажу, просто отпусти меня. — Я перевела взгляд на дверь, прикидывая, смогу ли я проскользнуть мимо него и Гилкрист.

Когда я рванулась к ней, он отпустил Гилкрист и отошел в сторону, преграждая мне путь.

— Сидеть.

К черту все это.

Я развернулась и направилась в противоположном направлении.

Резкий звук пронесся мимо моего уха и ударился о стену впереди меня.

Я остановилась.

Из стены торчала рукоять его клинка, дразня меня осознанием того, что он только что промахнулся мимо моей головы.

— Не заставляй меня делать тебе больно.

Делать мне больно? Я не думала, что он способен на такое.

Обернувшись, я увидела, что он расстегивает вторую кобуру на бедре, и прежде чем он успел вынуть то, что, как я предполагала, было еще одним клинком, я проскользнула мимо них двоих в кабинет.

Скрестив руки, я опустилась на диван, все мое тело дрожало от адреналина, гнева и страха. Я и представить себе не могла, что когда-нибудь буду чувствовать себя так с Девриком. Я оглядывала комнату в поисках выхода, в то время как моя голова продолжала кружиться в неверии.

Что произошло за то время, когда он ушел, и до этого момента?

Он указал Гилкрист на стул и снял с него простыню.

Когда она уселась, он положил руки ей на плечи, погладил их, и снова эта самодовольная ухмылка нашла меня. Он поднял с пола простыню, которой был накрыт стул, и держал ее перед ней.

— Скрести руки на груди, — приказал он.

Нахмурившись, она склонила голову набок.

— Прости?

Вместо ответа он схватил одну ее руку и прижал к груди, затем другую, грубо заставив скрестить их.

На лице ее была маска растерянности, зеркально отражающая мою собственную, она держала их, не двигаясь, а он завернул ее внутрь простыни, собрав ее концы за стулом, спереди и сзади, снова зафиксировав ее.

— Мы сыграем в небольшую игру. Лилия. Я буду задавать ей вопросы, а она будет отвечать. Если она не ответит, ты увидишь, как я пропитаю эту простыню ее кровью.

Господи.

Гилкрист ахнула, ее лицо исказилось от нового страха, и я увидела, как она сглотнула.

Я снова посмотрела на выход, гадая, хватит ли у него смелости всадить нож мне в череп.

Когда она была закреплена, он отступил назад и повернулся ко мне.

— Ты готова?

Все еще хмурясь, я смотрела на него в ответ, ища хоть какой-то признак того, что это была какая-то безумная затея, которую он придумал, а я просто еще не поняла.

Я снова посмотрела на нее, и мне показалось, что в кои-то веки мы обе согласны в одном: что-то в этом деле было совершенно хреновое.

— Как заразилась мать Лилии?

Я перевела взгляд на него, пораженная тем, что он задал тот самый вопрос, который мучил меня с тех пор, как я узнала о проекте Крикссон. Именно на этот вопрос она обещала мне ответить, если бы я покинула Дракадию.

Хотя я подозревала, судя по записке матери, что она каким-то образом заразилась во время встречи с Липпинкотом, я хотела узнать, что известно Гилкрист. Вдруг там было что-то существенное, что я могла бы использовать против него.

Сначала она не ответила, но, получив сильный толчок от Деврика, оглянулась через плечо и заерзала на стуле.

— Ее мать, похоже, обладала естественным иммунитетом, что было зафиксировано в ее карте. Когда это изменилось, я не знаю. Я знаю только то, что видела Ванессу с Липпинкоттом четыре года назад. Примерно в то время, когда она заболела. И я абсолютно уверена, что именно эта встреча сыграла решающую роль в ее судьбе.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он, как будто находился в моей голове.

— Ты просишь доказательства? Все, что я могу сказать точно, это то, что я отчетливо помню, как она выходила из его кабинета. А дальше — одни домыслы. Кто еще мог желать ее смерти?

Мне не нравилась эта игра с ним, но я не могла отрицать облегчения от осознания того, что ее временные рамки, похоже, совпадают с теми, что были указаны в записке моей матери.

— Это ты убила Дженни Гаррик? — Деврик сделал круг вокруг нее и остановился перед ней.

Сначала она не ответила, но когда он потянулся к кобуре, она прочистила горло.

— Нет. Конечно, нет. Она всюду совала свой нос, но ни в коем случае не представляла для меня угрозы.

— Другими словами, я не хотел ее трахать, так что у тебя не было причин для ревности.

Она бросила на него пристыженный взгляд и кивнула.

— Расскажи ей то, что ты рассказала мне о Спенсере.

— Я узнала от Спенсера, что Мел по пьяни призналась ему, в ту ночь, когда он накачал ее наркотиками. — Она, казалось, заерзала на своем стуле, как будто ей было неудобно из-за своих ограничений. — Она утверждала, что у нее были сексуальные отношения с его отцом. — Ее взгляд упал на меня, и выражение его стало гораздо менее бесцеремонным. — По сути, с твоим отцом.