Я вонзила ногти в его бицепсы и изо всех сил старалась удержаться на ногах, поскольку мои колени ослабли.

Прикусив нижнюю губу, я прислонилась макушкой к стене, пока он входил и выходил из меня, загибая палец внутрь с каждым толчком. Влажные звуки эхом отдавались вокруг меня, в собственной голове, наполняя мой мозг развратными образами нас двоих. Он задвигался быстрее, поглаживая большим пальцем напряженный клубок нервов, от которого я захлебнулась стоном. Зажмурившись, я сосредоточилась на прикосновении его пальцев и влажном хлюпанье влажности, которая вытекала из меня, стекая по бедрам.

— Ты слышишь это, Лилия? Как твоя маленькая жадная киска плачет по мне. Посмотри, какой беспорядок ты устроила на моих пальцах.

Я повернулась к зеркалу, в котором он придерживал мою юбку, давая возможность хорошо рассмотреть его кожу, блестевшую от моего возбуждения.

— Ты делаешь меня такой, — прошептала я.

От глубокого, насмешливого звука смеха у меня по коже пробежала дрожь.

— Тебе лучше не знать, что ты делаешь со мной, Маленький Мотылек. — Он зашевелил пальцами так глубоко во мне, что я приподнялась на носочки и застонала, когда его большой палец прижался к моему чувствительному клитору. Зубы впились в мою челюсть. — Вот что я вижу по ночам, весь в поту, поглаживая свой член с мыслями о тебе. — Поцелуй за ухом. — Ты заставляешь меня кончать так сильно, что я потом не могу дышать.

Его грязные слова кружились у меня в голове, как танцующие дьяволы, дергая за ниточки. Крепко. Так крепко, что каждая клеточка моего тела задрожала, когда я вжалась в его пальцы, отчаянная, горячая и нуждающаяся в нем.

— Вот так. Кончи для меня.

Глубокая, нарастающая боль, которую он вызвал, вырвалась из меня в виде беззвучного всхлипа, когда мои мышцы расслабились, а по венам разлилось невероятное наслаждение. Я откинула голову назад, рот разинулся в крике, который он поймал ладонью. В ослепительной вспышке я поддалась всплескам экстаза, который лихорадочными импульсами пронесся по моим мышцам. Колени подкосились, но он удержал меня, кружа пальцами, вытягивая последние капли моего оргазма.

— Хорошая девочка, — прошептал он, все еще прижимая ладонь к моему рту. Он снова повернул мое лицо к зеркалу, в котором отражались мои тяжелые глаза и слабая поза — я выглядела как пьяная. Поцеловав меня за ухом, он медленно вынул пальцы, блестевшие от моей разрядки. — Я буду трахать тебя до потери сознания.

В отражении зеркала я видела, как он засунул пальцы в рот, и грубый звук удовлетворения прозвучал в моем ухе, когда он положил голову мне на шею. Он дышал на меня, запустив кулак в мои волосы, его тело дрожало, словно он боролся за контроль.

— Ты на вкус как невинность, Лилия. Порядочный мужчина ушел бы от тебя прямо сейчас.

— Ты порядочный мужчина?

Вместо ответа он поднял меня на руки и отнес к одному из письменных столов в кабинете, где положил на спину. Поставив мои пятки на стол и полностью раздвинув ноги, он уставился на меня с тем же благоговейным блеском в глазах, что и ночью в его кабинете.

Я никогда не занималась сексом в общественном месте, где люди снуют туда-сюда этажом ниже. Мой живот сжался от волнения, охватившего меня. Хотя дверь была заперта, я представила, как кто-нибудь войдет и увидит нас; меня, распростертую перед ним, как жертву.

Его язык прошелся по губам, и он наклонился вперед. Ещё одно долгое нежное касание, и из меня вырвался крик, заставляя выгнуться в долгожданном наслаждении.

Он стонал и хрипел, посасывая мой клитор, но я хотела большего. Не столько физической, сколько эмоциональной связи. Чтобы он был внутри меня, сверху, и чувствовал меня так же сильно, как я чувствовала его.

— Деврик, — прошептала я. — Мне нужно больше. Пожалуйста.

Вздохнув, он покачал головой.

— Я не могу этого сделать, Лилия. Тем более, у тебя нет большого опыта.

Вспышка смущения согрела мои щеки.

— Я же сказала, что я не девственница, или что-то в этом роде. Мой первый раз просто... не был чем-то впечатляющим. Было больно. У меня пошла кровь. И длился он, наверное, всего полторы минуты. Мы занимались этим несколько раз, а потом он меня бросил.

— Он бросил тебя?

— Я застала его трахающимся с другой девушкой за кинотеатром.

На этом он замолчал, потом тяжело вздохнул и провел рукой по лицу. Как будто размышляя. Переживая. Борясь с собой.

— Неважно, девственница ты или нет — факт в том, что я не нежный любовник. Я не хочу причинять тебе боль. — Его горячий взгляд прошелся по моему телу и спине, и на его лице промелькнуло страдальческое выражение. — Но один только взгляд на тебя пробуждает во мне навязчивые желания. Эту жадную потребность взять то, что я хочу.

Я проглотила комок в горле, неуверенная в своих следующих словах. Все, что я знала, это то, что я не хотела, чтобы он останавливался. Несмотря на его предупреждение, я все еще хотела его. Только его. Я отчаянно пыталась насытить это любопытство, сжигавшее меня изнутри. Это погружение в неведомые воды.

— Тогда возьми то, что хочешь.

Нахмурив брови, он пристально посмотрел на меня.

— Ты уверена в этом.

— Да. Я уверена.

Опустив взгляд, он расправил плечи, казалось, обдумывая услышанное. Несомненно, он просчитывал риск и последствия, как и подобает его аналитическому уму.

Рядом со мной раздался сильный удар его ладони по столу, и, зарычав от досады, он выпрямился, звякнув ремнем, что стало маленькой победой. Он расстегнул брюки, и тут я поняла, что это происходит на самом деле. Я собиралась трахнуть своего профессора.

Он спустил штаны и освободил свой чудовищный член.

Я сглотнула, глядя на него, стоящего во весь рост, тяжелого и готового вонзиться в меня. Учитывая физиологию, он ни за что не сможет засунуть это в меня, не нанеся серьезных повреждений. То, как он непринужденно держал его в своей ладони, словно смертоносное оружие, дразня меня им, заставляло меня одновременно отчаянно и страшно желать узнать, как он будет двигаться внутри меня.

— Уверяю тебя, мы не закончим за полторы минуты. Я не какой-нибудь подросток, который кончает, как только его член намокнет. Я мужчина, который жестко трахается и полностью наслаждается мучениями, сдерживая удовольствие. Тебе будет больно. И я чертовски надеюсь, что ты этого хочешь, Лилия, потому что ты возненавидишь меня, когда все закончится.

— Почему? Ты собираешься игнорировать меня после?

— Я не думаю, что смогу тебя игнорировать после этого. Но позволь мне быть предельно ясным, — процедил он сквозь стиснутые зубы, когда его рука сжала мое горло. — Я не делюсь. Если кто-нибудь еще хотя бы посмотрит на эту киску, я с удовольствием препарирую его, начиная с глазных яблок.

Похоже, ревность из-за неожиданного поцелуя Спенсера еще не совсем угасла, и, как и раньше, его безумные комментарии не должны были вызывать трепет в моем животе. Одержимость в его тоне должна была заставить меня бежать в противоположном направлении. Но я знала плохих парней всю свою жизнь. Мерзких, подлых типов, которые брали девушек и в конечном итоге не заботились о них. Я знала парней, которые причиняли боль девушкам ради собственного эгоистичного удовольствия. А потом отбрасывали их в сторону, как ненужные, отслужившие свое тряпки.

Деврик был совсем другой породы. Как он сказал, он был мужчиной, а не мальчиком. Тот, кто нарушал правила, трахая свою студентку, но был вежлив в этом - дарил удовольствие, прежде чем брать. Но плохо ли это? Это еще предстоит выяснить, но я была готова рискнуть. Я готова была отбросить свою гордость, лишь бы почувствовать ту страсть, о которой я читала только в книгах. Я хотела ощутить его грубые руки и зубы, почувствовать его пот на своей коже.

Когда я потянулась к нему, он мягко оттолкнул мою руку и встал, поглаживая себя передо мной, проводя рукой вверх и вниз по своему члену так, что мои бедра дрожали в предвкушении.

— Покажи мне, чего я не должен желать. Заставь меня пожалеть.