— Кто это тебе так понравился, уж не Нионг ли?

Выонг вздрогнул от неожиданности и густо покраснел. Девушка, задавшая вопрос, улыбнулась, хитро прищурив глаза.

— Неужели не можешь простить ему, что он был мужем Ай? Брось ты это! Пойдем куда-нибудь перекусим, деньги есть.

Это была Ти, небольшого роста, ладно скроенная девица лет восемнадцати и довольно красивая. В тонких чертах ее лица видны были ум и прирожденная хитрость. Выонг рассердился, что она сказала про деньги, которыми сам он был не богат. Он нахмурился и, сдвинув брови, отрезал:

— Нет! И есть я не хочу!

Ти продолжала улыбаться. Ее глаза широко раскрылись и заблестели, как бывало всегда, когда у нее появлялась какая-нибудь прихоть.

— Перестань хмуриться. Не хочешь есть — не надо. Пойдем тогда просто погуляем.

В деревне она не осмелилась бы предложить такое Выонгу, но здесь было другое дело. Она вытащила из кармашка сигареты и предложила:

— Закури, сигареты хорошие, ароматные. Сама-то я не курю, а вот хорошего парня с удовольствием угощу… Ну пойдем погуляем… здесь так интересно.

Курить Выонгу хотелось, и он взял предложенную сигарету. Ти протянула ему и спички.

— Закуривай и пошли, а то все прозеваем!

— Куда же мы пойдем с тобой? — вдруг смутился Выонг.

— Куда-нибудь, а там видно будет…

Она схватила Выонга за руку и потянула за собой. Рука у нее была маленькая и мягкая, от ее прикосновения Выонгу почему-то стало приятно. Молодые люди пошли вдоль улицы, а потом свернули в узкий переулок, по обеим сторонам которого густо росли деревья и кусты. Здесь было совсем мало света, и под деревьями там и сям виднелись силуэты обнимавшихся людей. Ти шла медленно, прижимаясь к руке Выонга податливой грудью.

— Давай здесь постоим, — негромко сказала она.

Сердце Выонга гулко стучало, ноги неизвестно отчего налились тяжестью.

— Ты ведь сказала, пойдем погуляем… а мы куда пришли?

Девушка глубоко вздохнула и, словно в ответ на этот вздох, горячий комок подкатился к горлу Выонга, застрял там и не давал дышать.

— Если тебе здесь не нравится, пойдем дальше.

Ти пристально посмотрела в тьму деревьев, словно выискивая что-то, покачала головой и потянула Выонга дальше, где было еще темнее. Они уже оставили дорогу и шли теперь по узкой тропинке, совсем потонувшей во мраке. Под развесистым деревом тесно прижались друг к другу двое. Глаза Выонга уже привыкли к темноте, и он без труда различил парня в белой рубашке с короткими рукавами. На голове его торчком стояли коротко остриженные волосы. «Наверно, один из этих молодых монахов или послушников, которые, сбросив сутану, по вечерам шастают по кустам в поисках мирских удовольствий», — подумал Выонг. С ним была высокая полная девушка в длинном темном платье.

— Узнаешь парочку? — шепотом спросила Ти.

Выонг ощутил, как жаркая волна прихлынула к его щекам, — неужели это Ай. Он против воли больно сжал маленькие пальцы Ти, а потом двумя руками схватил ее за плечи.

— Кто это? — выдохнул он.

— Ты что? — удивилась Ти. — Это Няй, а с него — Фунг. Ее ты знаешь, да и его, наверно, не забыл… Здесь хорошо, местечко укромное, правда?

Вот оно как, Няй и Фунг! Тот самый, которого несколько раз выгоняли из семинарии. Не обращая внимания на то, что вокруг было полно парочек, эти двое довольно громко разговаривали. Няй всхлипывала, Фунг горячо и зло успокаивал и уговаривал ее.

— Я тебе какой уже раз говорю, что ничего страшного в этом нет и быть не может. Выуди у него обещание, и все будет в порядке.

— Да он меня убьет, когда я домой вернусь! — причитала она. — Тебе что: ты встал, штаны подтянул и пошел своей дорогой! А мне каково? Сколько еще ждать, когда ты, наконец, вернешься?

Фунг хлопнул свою подругу ниже пояса.

— Хватит хныкать, вернусь, вернусь, дай срок…

Она перебила его:

— Все одни разговоры! Ты обещал сдать экзамены и получить должность.

Фунг помолчал немного, потом деланно засмеялся.

— Надоело мне все это. Конечно, домой, к тебе, хочется, но экзамены сдать не так-то просто. Дай срок, сдам — и заживем с тобой как надо! Подожди еще немного! Пока не заберусь повыше, — он поднял вверх руку, словно указывал на еле видную на далеком столбе электрическую лампочку, — нет смысла забиваться в вашу глушь.

Выонг понял, что Фунг метит на какой-то пост в церкви селения Сангоай, и разозлился. «Еще один враг будет у нас воду мутить», — подумал он.

— А если я не сумею сделать, как ты велишь, что тогда будет?

— Черт побери! — проворчал Фунг в ответ. — Сказано тебе — не бойся. Ну а если что случится, найдем способ заткнуть рот этим кадровикам, — последние слова Фунг произнес в полный голос.

Выонг едва сдерживался, чтобы не броситься на этого мерзавца, который вынашивает злобные замыслы против его товарищей, но Ти прильнула к Выонгу всем телом, и тот не мог оторваться от нее. А Няй рука об руку с Фунгом медленно прошли мимо и скрылись в темноте ночи. Несколько парочек, услышав громкий голос семинариста, бросились бежать по переулку. Выонг тоже хотел уйти, но Ти не отпускала его. Тогда взбешенный Выонг резко вырвал свою мозолистую руку из маленькой девичьей ладони, круто повернулся и пошел к центру города. Обиженная Ти семенила следом и молчала.

Нян прочитала все положенные пятьдесят молитв и теперь слово за словом вспоминала проповедь отца Хоана.

«Когда святой Доминик за свои заслуги перед церковью был вознесен на небеса и предстал перед небесным престолом, — говорил отец Хоан, — он увидел множество ангелов по обеим сторонам престола. Но святой не видел среди них своего ангела-покровителя. На лице его отразилось глубокое огорчение. Господь заметил это и ласково спросил, отчего печалится святой Доминик в час своей величайшей радости. Доминик открылся. Иисус улыбнулся и, указав туда, где сидела богоматерь, сказал: пойди туда и найдешь того, кого ищешь. Святой Доминик повиновался и действительно нашел там своего ангела-покровителя…»

Нян представляла, какое чудное сияние исходило из глаз богоматери. Она мечтала увидеть ее тонкие, изумительной красоты одежды, ее ласковую, благословляющую руку. Нян молила деву Марию озарить ее сердце любовью, чтобы она могла посвятить себя служению богу…

Мягкая рука легла на ее плечо. Она вздрогнула и обернулась. Перед нею стояла тетушка Лак, и у нее были очень ласковые глаза.

— Вставай, сестрица, пойдем со мной, — сказала она. — Великая милость оказана нам. Пока ни о чем не спрашивай.

Удивленная Нян в неожиданно возникшем радостном, приподнятом настроении, не глядя по сторонам, послушно пошла за торговкой. У дверей церкви их поджидала монахиня в белом платье и накинутом поверх черном покрывале. Она незаметно последовала за Нян и тетушкой Лак. Пройдя через маленькую калитку в соседний двор, они оказались недалеко от большого дома. Нян узнала его — это была резиденция епископа. Стояла уже глубокая ночь. На пути женщин снова оказалась калитка, возле которой стояли два монаха. Лак тихо кашлянула — очевидно, это был условный сигнал — и монахи беспрепятственно пропустили женщин. Мимо них прошло несколько мужчин. Нян мельком глянула на них и с удивлением узнала двоих — Хапа и Нгата, своих односельчан. А Лак уверенно шла вперед, миновала одни двери, другие. У третьих сидел старый монах. Он спокойно посмотрел на Лак и ее спутницу, словно все было заранее обговорено. Но когда у двери появилась отставшая на несколько шагов монахиня, старик преградил ей путь и тихо сказал:

— Сестра Кхюен, эти люди идут по важному делу, а тебя не приглашали. Вернись-ка лучше к себе.

— Я и не собираюсь идти вместе с ними, — ответила монахиня, — я просто постою у дверей.

Слуга решительно отказал:

— Нельзя! Святой отец не велел никого пускать. Ступай в келью!

Монахиня со страдальческим выражением лица повернулась, вышла во двор и исчезла в темноте.

За поворотом коридора Нян вдруг увидела голубоватое свечение, проникавшее сквозь тонкий, чуть трепетавший в проеме двери занавес, и подумала, что приближается к святому чертогу. Лак отодвинула занавес, и женщины оказались в небольшой комнате. Здесь не было шкафа, кровати — только мягкие, обитые бледно-зеленым бархатом диванчики и низкий столик, на котором стоял поднос с кофейными чашками и серебряными ложечками. За столиком, спиной к вошедшим, сидел мужчина в длинной темной сутане. С одного взгляда Нян поняла, что это епископ. Ноги ее сами собой подогнулись, и она опустилась на колени. Лак последовала ее примеру.