Я хотел подробнее обсудить этот вопрос, но мужчина сел в машину, и кортеж укатил вслед за медицинским грузовичком.

Остались только городовые и троица инспекторов, каждый из которых опросил меня во всех подробностях, и лишь потом разрешили уйти.

Я пешком добрался до дома, забрал индианок, которых выставили на крыльцо, и сел в машину. В зеркало заднего вида заметил Андрея в окне — «Чехов» с тревогой провожал нас взглядом, но говорить ничего не стал. И лишь когда я завел мотор, распахнул створку и крикнул:

— Одумайся! Если не хочешь и дальше прозябать на дне!

— Лучше с кентами на велике, — почему-то вспомнилась именно эта блатная поговорка, — чем с чертями на «гелике».

Буркнул это под нос — отец бы все равно ничего не понял. Да он и не хочет ничего понимать.

Вылитый мой папаша — такой же нерешительный и готовый втиснуться под любую крышу вместо того, чтобы строить собственный дом.

Неудивительно, что прежде богатая и уважаемая семья докатилась до трущоб.

Пора брать инициативу в свои руки, иначе сплав по реке жопой кверху ничем хорошим не закончится.

Это в начале я тупил и действовал по обстоятельствам, стараясь вжиться в роль и особо не отсвечивать, чтобы не выдать себя.

Но теперь все будет по-моему.

Я покажу им все, чему научился, и пусть только попробуют встать у меня на пути.

— Гектор! — Рита быстрым шагом вышла из ворот, одетая в цветастый восточный халат. — Ты в порядке?

— Я — да, — подошел к подруге, оставив индианок в машине. — А вот Варвара — не очень.

— Об этом уже весь город гудит. Не понимаю, кому вообще понадобилось нападать на седьмую сестру?

— Пока не знаю. Как отец?

— Идет на поправку, — девушка тепло улыбнулась, и тут я понял, что ей далеко до настоящей оторвы — предо мной вовсе не бестия, а строгая леди, воспитанная суровым отцом и знающая себе цену. — Спасибо еще раз. Кстати, кто это с тобой?

— Мои новые работницы. Правда, без понятия, чем им платить. Можешь пока поселить их к слугам?

— Конечно, — она поманила ильвас рукой.

— И вот еще что, — шагнул еще ближе и заговорщицки прошептал: — Я хочу покататься на дирижабле. И понаблюдать за округой. Если ты, конечно же, не занята.

— Не занята, — Рита чуть отстранилась. — Но если что, могу выделить любого другого летчика.

— Нет-нет, лучше ты. Не стоит болтать при посторонних.

— Хорошо. Пойду переоденусь и прогрею мотор.

— И вот еще что — захвати подзорную трубу. Самую мощную, какую найдешь.

Полчаса спустя я сидел в кабине и попивал лимонад под мерный рокот винтов. Рядом на треноге покачивался самый настоящий телескоп такого размера, что издали сошел бы за шестнадцатифунтовую кулеврину.

Кросс-Ландау вращала штурвал, облаченная в кожаные брюки, высокие сапоги и блузку с корсетом.

Погода выдалась отличная — ясная, солнечная, но не жаркая, с видимостью на километры вокруг.

Мы летели на юг, огибая город широкой дугой, а под нами поблескивала железная дорога. Рельсы тянулись вдоль всего побережья, а рядом раскинулись желто-зеленые поля, которым, казалось, не было ни конца, ни края.

И только вдали у самого горизонта рыжели прерии и поросшие лесами невысокие горы.

— Есть вопрос, — оттягивал этот разговор, как мог, но времени в обрез — надо начинать. — Очень важный и для меня, и для моих родственников, но при том несколько… неэтичный.

— Спрашивай, — Рита не обернулась, но я видел, как напряглись ее плечи.

— Как вступить в наследство, если глава рода жив?

Спутница надолго замолчала, и я уж подумал, что сейчас меня высадят, или скинут прямо с дирижабля. Но после раздумий она сказала:

— Только в двух случаях. Если глава рода признан недееспособным — физически или психически. Или же обвинен в государственной измене. И то и другое устанавливает суд. А что? Решил взять власть в свои руки?

— Не подумай ничего плохого, но Андрей Семенович слишком мягок и податлив. Слышала или нет, но он сосватал меня к Варваре на правах верного слуги дома Пушкиных. Меня это, разумеется, не устраивает. Да и другие его решения тоже… спорные.

— И тем не менее, с головой у твоего отца все в порядке. Да и если его внезапно покалечит, пройдут месяцы, прежде чем коллегия вынесет вердикт. К тому же, в таких случаях часто созывают жюри присяжных из представителей влиятельных родов. Так что либо женись, либо…

— Нет, — покачал головой. — Это исключено.

— В браке по расчету нет ничего зазорного. Почти все дворяне так женятся.

— Но у тебя почему-то кольца не вижу.

Рита грустно улыбнулась.

— Потому что отец сломал об меня все зубы и когти, но так ничего и не добился. А вот Альберт помолвлен с четырнадцати. С одной милой баварской принцессой.

— Меня заботит не сам брак, — вздохнул и разгладил усы. — А невеста. Не нравятся мне Пушкины. Да и условия не равные, а скорее кабальные. Вот если бы это были мы…

Волшебница резко крутанула штурвал, гондолу тряхнуло, и стакан с недопитым лимонадом опрокинулся мне на штанину.

— И думать не смей. Генрих все еще крайне тебе благодарен и даже может согласиться, но клянусь всеми богами, ветрами и самим Светом — я застрелю тебя в первую брачную ночь. А потом застрелюсь сама.

— Но ведь…

— Я все сказала, — она вцепилась в колесо так, что затрещали рукоятки.

— Извини, — пришлось резко стравливать пар. — Это лишь мысли вслух.

— Обсуждай такое про себя. А лучше вообще не лезь в мою личную жизнь.

Извинился еще раз и отвернулся к обзорному окну. И заметил среди полей белую угловатую кляксу, по расположению совпадающую с описанным индианками фортом.

Прильнув к окуляру и настроив фокус, разглядел невысокие белые стены, окружающие нечто, которое я бы назвал лабораторией безумного алхимика.

Внутри периметра блестели медью здоровенные — с силосы — вертикальные баки.

Три в ряд, оплетенные змеевиками и гофрированными шлангами, утыканные циферблатами, манометрами и бог весть чем еще.

Для питания такой махины пришлось притащить котел от паровоза.

Ильвас с исполосованными спинами непрерывно кормили углем ненасытный огонь, а ковбои с кнутами то и дело их подгоняли.

На стенах прохаживались стрелки, в четырех каменных башнях засели снайперы, а в ромбических бастионах на поворотных лафетах с бронещитами расположились многоствольные пулеметы.

При штурме такой крепости и современная армия прольет немало крови, а отряду индейцев вообще ловить нечего.

И самое поганое — нельзя использовать магию, ведь тогда Пан сразу поймет, что аборигенам помог кто-то из дворян. И кто бы это мог быть? Уж не тот ли, чью сестру здесь держат?

Очень хотелось хотя бы издали ее увидеть — не потому, что соскучился, а чтобы наверняка убедиться, что игра стоит свеч.

Но как ни вглядывался, так и не заметил никого похожего — только пленных ильвас и вооруженных до зубов наемников.

А еще на глаза не попалось ни одного грузовика.

Хотя если это не лаборатория по производству манорода, а навороченный самогонный завод, машины должны кататься туда-сюда целыми караванами.

Подвозить сырье, увозить на склады готовый продукт, а тут тишь да гладь, а единственная грунтовка поросла травой.

Слишком мало данных для того, чтобы пойти на столь сложную операцию, как штурм.

А что если индианки ошиблись?

Или Афину уже перевезли в другое место? Пожалуй, стоит найти больше информации, вот только как? Быть может, вернуться к первоначальному плану?

— Знаешь, о чем я хотел попросить изначально, когда подарил Генриху сонар?

— Вроде бы ты говорил что-то о ловле на живца.

— Да. Мне были нужны поддержка и подкрепление. И вот я думаю — почему бы не попробовать сейчас?

— Как именно? — Рита отвечала односложно, потому что внимательно следила за показаниями приборов на панели.

Я осмотрел раскинувшиеся внизу угодья и заприметил прямо по курсу россыпь деревянных домиков, облепивших пути с двух сторон.