Затем пустил такие же дорожки слева и справа, а в конце ударил веером.

Финальный аккорд вышел поистине впечатляющим, как если бы напротив разом включили сотню мощных фонтанов.

Но магия подобного уровня отнимала немало сил, и адмирал вцепился в перила, наклонился и часто задышал.

— Генрих! — подошел и взял за плечо. — Осторожнее.

— Не учи меня, щенок! — рявкнул тот, но без особой злобы, а скорее как мудрый капитан, поучающий зарвавшегося салагу. — Я достал их или нет? Отвечай!

— Николь!

— Цель движется! Курс прежний. Расстояние — два корпуса!

— Не достаю, — прошептал адмирал. — Иначе бы начали петлять. А ну-ка…

— Генрих, хватит!

Выкрик утонул в неистовом реве и грохоте. Прямо перед нами вспух громадный мутный купол.

И если прежние гейзеры напоминали обычные бомбы, то этот — тактический ядерный заряд.

Всплеск был столь огромен, что продержался до тех пор, пока его не протаранил форштевень.

Я едва устоял на ногах от дикой качки, а когда пришел в себя, увидел Кросс-Ландау сидящим на палубе с прижатой к груди ладонью.

— Черт, Генрих! Вы себя убьете! — сел рядом и двумя пальцами коснулся сонной артерии — сердце колотилось, как у загнанной лошади.

— Если вместе с этими ублюдками — то ладно, — он морщился, кривился, но вроде как не собирался умирать здесь и сейчас. Тем более что между пальцами сверкали золотые искорки.

— Не ладно! — заорал в лицо, позабыв о статусах и субординации. — А как же Рита? Альберт? Хватит гоняться за призраками прошлого! У вас полно дел в настоящем! Как и людей, которым вы нужны.

— Ерунда, — старик покачал головой. — Я нужен только морю. На суше я… бесполезен. Из-за меня похитили сына. Я не смог его уберечь. Не сумел защитить…

— Мы вернем их, Генрих! — лучшего момента для вербовки и представить сложно. — Вместе! И накажем тех, кто все это устроил! Но если вы преставитесь здесь и сейчас, мне будет крайне тяжело что-либо исправить!

— У Альберта… был день рождения. Он хотел провести его в кругу семьи, — адмирал закашлялся. — Ведь мальчик редко покидал Академию.

Редко виделся с нами, хотя мы живем в одном городе. Но… глава рода — человек занятой. А я… тем более. Я обещал, что обязательно приду на праздник. Но в тот вечер эта проклятая подлодка снова взорвала мой корабль.

И я снова погнался за ней, забыв обо всем. А когда вернулся, слуги сказали, что Альберт взял автомобиль и куда-то уехал. И до сих пор не вернулся. Чертова субмарина… как незакрытый гештальт… Как гнойная рана. Как старый шрам…

— Вставайте, — протянул руку. — Вам надо отдохнуть.

— Пожалуй, тут ты прав…

Он поднялся и оперся на подставленное плечо.

— Я найду и уничтожу эту лодку, — процедил на ухо. — Но только с одним условием — никакого волнения и колдовства на сегодня. Договорились?

— Договорились, — мы вдвоем перешагнули порог мостика, и старик повысил голос. — Я временно назначаю господина Старцева капитаном «Атлантиды».

— И вот мой первый приказ — сопроводите господина адмирала в его каюту, налейте рома и уложите спать. Надеюсь, вы сможете заснуть под… небольшой шум.

Кросс-Ландау ухмыльнулся.

— Этот шум для меня слаще колыбельной. Так что не стесняйтесь, порадуйте старика.

— Экипаж, внимание, — я встал перед обзорными зеркалами и свел руки за спиной. — Доложите обстановку.

— Почти догнали! — крикнула Николь. — Полкорпуса — и можно бабахать!

— Какая тут глубина?

— Сто десять футов! — отозвался старпом.

— Масса бомбы?

— Девяносто килограммов!

Прикинул, сколько времени понадобится снаряду, чтобы достичь дна. Лучше взять упреждение побольше.

— Сообщите, когда обгоним цель на корпус.

— Да, капитан! — Тесла уткнулась в кинескоп. — Три… два… один… Можно!

— Сброс!

— Сброс бомб! — заорал помощник в переговорный раструб. — По пять с каждого борта!

Я не услышал взрывов — слишком уж громко было на мостике, но почувствовал под ногами мерную дрожь, похожую на биение засыпающего сердца — тук-тук, тук-тук, тук-тук.

— Лодка свернула! Уходит в открытую воду.

— За ней! — думаю, рулевой и так разберется, куда вращать штурвал. А если что, знающие люди подскажут. Я, конечно, человек разносторонних интересов, но командовать боевым кораблем еще не приходилось.

На резкую смену курса снова ушли драгоценные минуты, и субмарина опять оторвалась. Но это ничего, главное — не потерять ее с экрана радара.

— Полный вперед! Движки на полную мощность!

— Капитан! — из раструба донесся встревоженный голос. — У нас угля на три часа. Как бы не пришлось вызывать буксир.

— Маловато… — проворчал, расстегивая жилетку. — Но ничего, сейчас подсоблю.

Расстегнул рубаху на груди и спустился в машинное отделение. Встал между котлов, развел руки и зажмурился. Пусть я не так силен, но мотор молодой и сильный — продержусь часок для экономии.

Магическое пламя разыгралось такое, что из топок вырвались реактивные струи. Кочегары в ужасе разбежались, а я продолжал накачивать агрегаты неведомой энергией. Получалось неплохо — я даже почувствовал, как корабль ускорился. Вот только из-за усилившегося грохота не сразу услышал женские вопли из раструба:

— Тормози! Стоп машина! Мы идем прямо на рифы!

Я не успел и рук опустить, как мощный удар выбил палубу из-под ног и кубарем прокатил вдоль всего отсека.

Похоже, подлодка в силу большей маневренности обошла опасный участок, а мы напоролись брюхом на скалы.

В предрассветных сумерках их заметили только с помощью локатора, но было уже слишком поздно.

После бомбардировки вдали от порта субмарина точно знала, что ее каким-то образом засекли и преследуют, и завела нас в ловушку.

Будь на мостике Генрих — и этого, скорее всего, удалось бы избежать.

Но на посту вообще не было капитана — даже меня, а экипаж слепо исполнял приказ.

Некомпетентность, человеческий фактор и вражеское мастерство — все сложилось вместе и сыграло против нас.

По лестницам загрохотали сапоги — моряки спускались в трюм со шлангами и помпами наперевес.

Я сбежал за ними — оценить обстановку.

Канонерка слегка завалилась на правый борт и дала течь, но тонуть вроде бы не собиралась.

С одной стороны, это всяко лучше, чем тонуть на глубине. С другой, мы теперь отличная мишень — хоть стрельбы отрабатывай.

— Алло! — снова заорала Тесла. — Гектор, ты живой? Если да — тащи свой тощий зад на мостик! Лодка идет на нас! Повторяю — лодка идет на нас!

Над океаном уже забрезжил рассвет — слабый, розовый, но его вполне хватало, чтобы разглядеть вдали вздымающийся бурун.

Субмарина заходила слева — под приподнявшийся над водой и совершенно беззащитный борт.

Канонерка же в свою очередь не смогла бы полноценно ответить из пушки — из-за крена единственное орудие задрало ствол слишком высоко, чтобы бить прямой наводкой.

Оставались только морпехи с парой пулеметов и гранатами — ну и колдуны, само собой.

Правда, в магии адмирала я сомневался — старик одной рукой опирался на перила, а второй держался за сердце.

И тем не менее в сощуренных глазах не таилось ни сомнений, ни страха.

И пусть это не решающие сражение двух армад, для Генриха этот бой куда важнее любой баталии.

— Все закончится здесь и сейчас, — проворчал адмирал. — Но я верен своему слову. Если выживешь и потопишь этих янки, забери из каюты письмо и передай Рите. Там моя последняя воля. Мой дом поможет твоему всем, чем сможет.

— Мы оба выживем, — хмуро бросил в ответ. — Но что они задумали? Подложить под нас мину? Здесь же кругом рифы. На подлодке вообще есть оружие?

— Нет. Но есть немало возможностей это исправить.

Рубка субмарины вспорола водную глядь, и на поверхности показался блестящий корпус, действительно похожий на дирижабль — точно на одном заводе делали. Вытянутый как веретено, с острым носом и ребрами до самой кормы.