— Разумеется, церковь Минакада тоже была на грани вымирания! Что за нелепый?.. А. Вот, что ты имеешь в виду.

— Что?! — нетерпеливо воскликнула я.

— Возможно, Эйрун вмешивается лишь тогда, когда всем служителям Минакада грозит смертельная опасность, — пояснил Тарагвирон. — Я думаю, он посчитал, что ты можешь уничтожить церковь Солнечного императора, если одержишь верх в этом бою и покоришь Давитан.

Пока испепеляющий луч света продолжал ходить по скоплениям нашей пехоты, с неба ударил ещё один. Этот выбрал своей целью артиллерийские батареи дворфов.

— А говорят, Минакад в равной степени любит всех своих детей… — пробормотал себе под нос Кир, наблюдая за преобразившимся полем боя.

— Тарг, быстро расскажи мне всё, что тебе известно об этом Эйруне! — приказала я. — Я сейчас же призову сюда всех доступных сильнейших бойцов, отыщу этого глашатая, и мы телепортируемся, чтобы отвесить ему…

— Люлей, — закончил за меня чёрный рыцарь. — Звучит как самоубийство, но с тобой по-другому и не бывает. Погнали. Что за тип этот архонт?

— Так, ладно, сейчас… — взволнованно проговорил Тарагвирон. — Согласно преданиям, Эйрун некогда был глашатаем всех четырёх богов стихий. От Юакина, бога воды, Эйрун получил…

— Тарг, ближе к делу! — воскликнула я, поймав промежуток между словами заклинания телепортации.

— Понял. Эйрун повелевает силами природы, но после того, как Минакад заклеймил солнце своим доменом, основной стихией древнего архонта стал огонь. Глашатай Солнечного Императора представляет из себя крылатого ангела, искусно владеющего своим копьём. Полагаю, он является невообразимо сильным магом, но вот его воинский талант я измерить не могу.

— Этого мало, — сухо проговорил Кир. — Нужно понимать хотя бы примерно, на что он способен, а на что нет.

— Большего я не знаю. Держите в голове, что Эйрун, судя по всему, способен пускать с небес огромные солнечные лучи, выжигающие на своём пути всё живое и неживое.

— Класс. Ладно, будем работать с тем, что имеем.

Лили сделала несколько шагов вперёд и завороженно уставилась на магические лучи. Затем ночная тень вскинула правую руку и указала когтем куда-то вдаль, в сторону вражеского войска.

— Что там? — спросил Кир, хмурясь.

— Некий проводник огромных потоков арканы, — ответила я, закончив создание телепортационных кругов. — Полагаю, это сам Эйрун.

— Джуди, это не проводник арканы, а её источник, — мрачным голосом поправил меня Тарагвирон. — Это существо само по себе генерирует магическую силу подобно тому, как это делают боги.

— Звучит… имбалансно.

— Возможно, наиболее правильным решением сейчас будет отступление. Противник слишком силён.

— Только если мы попытаемся отступить сейчас, то потеряем всё войско. К тому же рано или поздно нам придётся столкнуться с этим противником.

— Согласен, — кивнул Кир. — Нужно дать бой сейчас.

Для выполнения нашей суицидальной миссии я забрала с поля битвы Алиагосса и Ктука, а также выделила восьмерых рыцарей смерти. Угрук не приходил в себя после полученных ранений, а отыскать Хильди и Карла мне не удалось.

— Моя королева, вы хотите сказать, что нам предстоит сразиться с легендарным противником, который наделён частичкой божественной силы, столь небольшим отрядом? — аккуратно уточнил Алиагосс после того, как я закончила вводить его и Ктука в курс дела.

— Так и есть, — безрадостно ответила я.

— Луна быть сильнее солнца! — воскликнул маленький гоблин. — Луна тоже светить ярко!

— Вообще-то луна не светится, а лишь отражает свет солнца, — мрачно заметил Кир.

Ктук и Алиагосс удивлённо посмотрели на чёрного рыцаря, а затем перевели взгляды на Тарагвирона.

— Что ж, в этой теории есть определённый смысл, — заключил лич.

— Это не теория, а факт! — возмутил Кир и бессильно махнул рукой. — Ну, по крайней мере, вы не считаете, что Аркедорум плоский.

— Он не плоский?! — ошарашенно выпалил гоблин.

— Возможно, нам стоит вернуться к обсуждению плана атаки, пока всё наше войско не обратилось в пепел, — высказал весьма здравую мысль Алиагосс.

— Сейчас я укреплю ваше оружие и доспехи магией, а затем телепортирую нас так близко к Эйруну, как получится, — произнесла я. — Мы дадим ему бой, и, если архонт окажется слишком силён, отступим и придумаем новый план.

— Мы готовы сражаться за вас насмерть, моя королева!

— Не рискуйте понапрасну. Я не хочу никого из вас потерять, потому не вздумайте умереть. Это приказ королевы.

Кир, Алиагосс и Ктук покорно кивнули.

— Я останусь здесь, — безэмоциональным тоном произнёс Тарагвирон. — От меня будет немного толку в бою, а помочь дельным советом я могу и отсюда.

— Хорошо, — ответила я. — Приступим.

Я набрала в грудь воздуха и принялась произносить слова заклинаний.

Место, в котором мы оказались, выглядело так, будто здесь царил совершенно иной климат. От душистой травы, совсем недавно покрывавшей небольшой холм, осталась лишь выжженная голая земля, зола и пепел. Поблизости не было никакой растительности или живых существ кроме одного — тощего обнажённого мужчины, рост которого едва не достигал трёх метров.

Серая кожа незнакомца была вся покрыта трещинами, изнутри которых исходил свет огненно-рыжих потоков арканы. По телу существа бегали всполохи пламени, из спины торчало два опалённых крыла, а из его четырёх рук три выглядели болезненно исхудалыми. Когда незнакомец повернулся к нам своим безэмоциональным лицом, мы увидели, что у него нет волос и глаз. Глашатай Минакада поднял веки и посмотрел на нас пустыми глазницами.

— Вы пришли сюда, чтобы попытаться забрать у меня свет? — спросил Эйрун тихим, слабым и немного печальным голосом.

— Выбирай слова с осторожностью, — посоветовал мне Тарагвирон с помощью телепатии. — Мы не знаем, на что способен наш противник.

— Мы пришли, чтобы выиграть сражение, — ответила я, немного помедлив. — Давитан в своём нынешнем виде не должен продолжать существовать как государство.

— Значит, вы хотите забрать свет у многих. Я не могу этого принять, повелительница мертвецов.

— Всё не так. Мы хотим даровать мирную и спокойную жизнь всем независимо от их происхождения, расы и вероисповедания. Пора положить конец агрессии Великого Королевства.

— Минакад любит всех своих детей. Но вы ведёте за собой и детей Арахны, коим нет места в цивилизованном мире. Они способны лишь сеять хаос и разрушение.

Глашатай Минакада увёл в сторону свою единственную крепкую руку, и из её ладони разнёсся свет, который мгновенно сформировал собой длинное золотое копьё.

— Ты ошибаешься, Властитель Природы, — произнесла я, не спуская напряжённого взгляда с оружия архонта. –Между созданиями твоего господина и созданиями Прародительницы Монстров нет практически никакой разницы.

— ЛОЖЬ! — лицо глашатая исказилось гримасой гнева, а внутри его глазниц на миг вспыхнул огонь. Мои спутники вздрогнули и тут же похватались за оружие. Через ещё миг Эйрун вновь продолжил говорить спокойным тоном. — Это ложь. Минакад создавал смертные расы согласно общим законам мироздания, чтобы те были хозяевами своих жизней и пожинали дары богов. Арахна же порождала на свет орудия убийств, чья природа всегда была неестественной и полной скверны.

— Возможно, в своём изначальном виде «орудиям убийств», о которых ты говоришь, был ведом лишь путь насилия и жестокости. А может быть, Минакад и Арахна просто имеют разное виденье на существ, которые заселяют Аркедорум. Как бы там ни было, сейчас они все… Мы все способны сами определять свою судьбу. Мы не рождаемся теми, кто мы есть, а становимся в результате прохождения длинного жизненного пути. Я, конечно, тут новенькая и не знаю всех тонкостей устройства Аркедорума, но считаю, что боги не должны вмешиваться в дела смертных.

Стоило мне произнести последние слова, как Эйрун резко взмахнул копьём и швырнул его в мою сторону. Копьё полетело с огромной скоростью подобно лучу света и вонзилось в щит Кира. Чудом успевший прикрыть меня рыцарь попытался отразить удар, однако орудие архонта пробило адамантиевый щит насквозь и лишь отклонилось в своей траектории. Копьё просвистело мимо моего уха, слегка его обожгло, а затем устремилось вдаль ещё быстрее и скрылось где-то на линии горизонта.