Был уже глубокий вечер, и наши настрадавшиеся за день ноги требовали немедленного покоя, но нам обоим слишком хотелось отойти от древнего, оскорблённого нами музея на как можно более далёкое расстояние. И мы с упорством тягловых ящеров наматывали километр за километром.

— Нам долго ещё идти под присмотром смерти, мастер? — возможно рана на сердце ангела осталось ещё глубже, чем у меня.

— Максимум пару дней, леди. Некрополис велик, но слава огню, не бесконечен.

В ответ Элати лишь коротко выдохнула, как бы призывая на помощь остатки своей воли. Хорошо ещё, если остались хотя бы остатки, что-что, а волю мёртвый город выпивал до дна.

Наконец, совершенно выбившись из сил, мы кинули свои тела у основания того, что когда-то было музеем, таверной, ареной или обычным домом, где любили, мечтали и просто жили. Просто жили.

Когда веки поднялись, и свет весёлым потоком хлынул в глаза, настроение у меня было заметно лучше, чем вчерашним, не единожды проклятым днём. Всё-таки я несколько привык к порой немилосердным ударам тысяч дорог, по которым имел счастье и горе ходить. Но хоть несколько ближайших дней пройдут в относительном спокойствии, так как в абсолютное спокойствие я не верил в принципе.

Я лениво осмотрелся. Немного вдалеке, вставшая раньше меня, Элати яростно рубила мечом невидимого противника. Это хорошо, что леди предпочитает держать себя в форме, Коцит ещё не близко. Не став мешать её утренней зарядке, я немного перекусил, а потом тупо лежал, с наслаждением не думая ни о чём.

— Вставай, мастер, пошли.

К сожалению, жрица слишком быстро наигралась со своей сталью, и не дала мне окончательно поверить в очарование жизни.

— Не уйдёт, крылатая, — я начал несуетливо подниматься, — слишком торопиться не обязательно.

— Кто не уйдёт? — не поняла моего слабого утреннего юмора леди.

— Коцит.

Но, несмотря ни на что, Элати всё же была права. Надо было вставать и идти. Некрополис не лучшая местность для праздного времяпрепровождения. Даже, якобы, безопасный Некрополис.

Так что через несколько минут перед глазами вновь флегматично замелькал однообразно-пыльный пейзаж Мёртвого города. А ещё через полчаса, мы имели относительно счастливую возможность лицезреть первого рядового представителя Некрополиса, встретившегося нам на пути. Он оказался точно таким, каким и должен был быть — апатичным, с пустым взглядом и полным отсутствием какой-либо агрессии. Я даже хотел подойти и щёлкнуть эту полупрозрачную статую по носу, но в последний момент разум взял верх над весельем.

— Если бы все потенциальные враги были такими, как этот, — Элати явно понравился представитель местного клуба созерцателей, — насколько бы проще было ходить по этим долгим дорогам.

— Да уж не настолько, насколько скучнее, — я ухмыльнулся. — Разве не так, а, крылатая?

— Не знаю, мастер, — улыбка ангела была грустной, — теперь всё чаще кажется, что нет.

Моя улыбка тоже потускнела. Да я и сам почти не верил в то, что сказал. Слишком много дорог резали и обжигали меня за эти годы. Слишком много я потерял, потерял гораздо больше, чем в итоге нашёл. Слишком много я видел ненависти, предательства и просто разочарований. И слишком поздно уже было отрекаться от всего этого. Оставалось только идти по уже раз выбранному пути не жалея и не оборачиваясь. И я шёл, и вроде бы перед тобой открыты миллионы дорог, но уже после понимаешь, что идёшь всегда по одной и не всегда она лучшая. Увы, гораздо чаще, как раз наоборот.

Я тряхнул головой. Не время для спонтанной печали. Возможно, именно сейчас я иду по той самой верной дороге. Именно сейчас мой путь приведёт к желанному финалу. Именно сейчас я возможно хоть чуть-чуть, но прав. И это пока было всё, во что ещё можно было верить.

Учитывая спокойствие и уверенность нашего продвижения, мы вполне могли себе позволить сделать плановый привал, с целью плотно и по невеликой возможности вкусно поесть. Занятие это отняло, увы, не так много времени, как хотелось бы, и закономерно переросло в не слишком долгий, но от этого не менее приятный послеобеденный отдых.

— Мастер! — голос Элати был слишком тревожным, чтобы пренебречь ответом.

Я резко открыл глаза и тяжёло вздохнул. Не более чем в десяти шагах от нас сидел Мёртвый князь, с которым я так недавно и так, казалось, надёжно попрощался. Вряд ли мёртвый оторвался от созерцания своих только обретённых картин, из-за желания сказать нам мудрое напутствие, случайно забытое им при последнем разговоре.

— Что ещё, мёртвый? — я встал и не спеша двинулся к нему. — Я думал, мы уже всё решили.

Князь не отвечал, неотрывно глядя мимо меня и будто вообще не замечая ничего, кроме известной только ему одному цели. В сердце тихо, но настойчиво зазвонили колокола беспокойства. Я остановился в паре шагов от него, всё также оставаясь оскорбительно незамеченным.

— Какого огня, мёртвый?! — вероятно, я мог показаться немного невежливым, но меня одновременно и злило, и пугало его странное поведение и так не отличающееся излишним консерватизмом. — Или говори, зачем пришёл, или заканчивай мелькать в моих глазах!

— Дивные крылья…

Да, уж лучше бы он молчал. Старая песня с новой силой зазвучала на просторах Некрополиса, и кода её могла получиться не слишком благожелательной. Вот теперь я понял, куда был направлен его пустой, затуманенный взгляд. Повернув голову, я увидел упруго стоящую леди с обнажённым мечом в руке, а позади неё, действительно белели чарующие и возможно роковые крылья.

— Очнись, созерцатель, — я в свою очередь выпустил из ножен довольно бесполезные в данной ситуации мечи, — ты не получишь и их тени. Пошёл прочь с нашей дороги!

— Слишком прекрасные…

Он не слышал моих слов, не видел наших лиц, в его посыпанном пеплом взгляде плясало обрывающее последние держащие цепи безумие. Всё чего он желал, о чём грезил, было сейчас олицетворено в этих двух испуганно подрагивающих крыльях, столь непохожих на всё, к чему он привык за эти века.

Словно досадливо мешающую на пути ветку Мёртвый князь оттолкнул меня в сторону. Он забыл, что нам была обещана неприкосновенность внутри Некрополиса. Забыл, что обещал её лично. Забыл, что его слово было также надежно, как и сама смерть. Он медленно приближался, ко всё больше бледнеющей Элати, неумолимо протягивая к ней свои прозрачные, жестокие руки.

Нервы ангела не выдержали. Наверное, это был самый стремительный в её жизни прыжок. Я еле успел поднять голову, чтобы проследить её мерцающий серебром волос полёт. Но это оказалась слабая попытка. Мёртвый князь рванулся за ней едва ли не раньше, чем крылья ангела сделали первый взмах. Тело его истончилось, походя сейчас на гигантскую стрелу, а не на мёртвого дьявола. Он должен был догнать её через одну томительную секунду. Пару мгновений отделяло его от обладания мечтой. Ужас стенал во взоре уже потерявшей надежду Элати. Шансов оторваться у жрицы не оставалось. Мёртвый князь был гораздо быстрее её. Но ещё быстрее был я.

Вряд ли князь понял, что послужило причиной его столь неожиданного падения. Возможно, он даже не обратил на это незначительное обстоятельство своего драгоценного внимания, но второй ещё более жёсткий удар о землю заставил его задуматься о дерзком дьяволе, который так нагло мешал ему достичь своей безумной мечты.

Я не заметил, как он уже оказался рядом со мной. Холод пробежал по всему телу только от одного взгляда наполненных жаждой убийства глаз. Куда делся тот флегматичный, малообщительный философ и любитель живописи. Сейчас передо мной стояла та самая алчущая смерть, которая весело хохочет тебе в лицо с кончика врывающегося в плоть клинка.

Но я всё-таки успел отвести от своего сердца этот разящий кончик. Сомневаюсь, что князь был способен на такое чувство, как усталость, поэтому вопрос о том, кто из нас продолжит шагать по этой земле, надо было решать с максимально возможной скоростью. И, что ещё более существенно, решать его надо было верно.