Вино было слишком лёгким, а музыканты чересчур назойливы. Но, увы, это были пока единственные мои развлечения.

— Повтори, — я тяжело посмотрел на стройную фигуру официантки, — и на этот раз не разбавляй.

Дьяволица ответила мне презрительной усмешкой. Грубовато, но я решил не заострять на этом внимания. Я тоже не блистал придворными манерами.

— Вино здесь всегда было дрянь, — смутно знакомый дьявол довольно нагло подсел ко мне за столик. — Но даже оно гораздо лучше воды, — дьявол засмеялся, и я сразу же узнал его. Его, игру и обещание реванша.

— Я смотрю тебя не надо долго ждать, для того чтобы отыграться, — знакомый дьявол, имени которого я так и не узнал, быстро стал очень серьёзен.

Я расслабленно кивнул. Деньги у меня сегодня были вполне существенные, и игра могла получиться намного интересней, чем в прошлый раз. Особенно, если мне опять будет так неблагодарно везти.

— Повысим ставки? — я весело тряхнул переполненным кошельком.

— Повысить повысим, но вряд ли здесь поможет твой карманный ларец, — дьявол предвкушающе ухмыльнулся.

Я вопросительно выгнул бровь. Если речь идёт о деньгах, то явно о каких-то неразумных. А если не о деньгах, тогда о чём?

— У тебя есть мечта? — вопрос был неожиданный и, как мне показалось, немного не в тему, но мой визави сохранял всё такой же серьёзный вид, и я решил принять его странный разговор

— У меня есть мечта, — я вновь выгнул бровь, ожидая немедленного продолжения. И оно последовало.

— Так давай сыграем на мечту, — как ни странно, я не только не засмеялся, но даже почти не удивился этому предложению. — Что может быть дороже мечты, что может быть азартнее этой ставки. Сколько можно выиграть, и сколько проиграть. Ну, что скажешь, игрок? — его лицо стало чуть безумным, как будто он желал этого мгновения всю жизнь и теперь не смог бы стерпеть отказа.

— С чего ты взял, что мне нужна твоя мечта? — соглашаться без предварительной разведки я точно не собирался.

— Ты умный дьявол, — мой потенциальный оппонент снова засмеялся. — Но это честная игра, пойдем, я покажу тебе, за что ты будешь бороться.

Он легко поднялся из-за стола. Мне же этот подъём дался несколько тяжелее. Вино, конечно, было лёгкое, но его оказалось довольно много. Мелькнула запоздалая мысль о том, что последний бокал мне так и не принесли. Но мой знакомый охотник до чужих мечтаний, уже не торопливо пропадал из виду, и я поспешил за его высокой фигурой.

Протиснувшись сквозь гудящую в шальном веселье толпу, я вслед за моим проводником пробрался к простой деревянной двери в стене. Дьявол заговорщицки подмигнул, отворил дверь и простёр свою руку в приглашающем жесте. Отказывать ему у меня желания особого не было, в связи с чем, я без лишних колебаний и сомнений проследовал внутрь ожидающей нас комнаты.

Комната оказалась весьма аскетична, весьма. Глаз относительно радовал лишь один предмет интерьера. Это было зеркало в простой массивной раме на ножках, с полупрозрачными шторками на стекле. Приведший меня в эту достойную самого ярого отшельника келью дьявол уверенно подошёл к зеркалу и резко откинул задрожавшую под его руками ткань.

— Смотри, незнакомец! — он немного отошел от зеркала. — Вот моя мечта.

Гладкая поверхность зеркала начала понемногу светлеть. Постепенно проступили очертания узкой полоски реки, убегающей вдаль. Казалось, я смотрел на неё с высоты нескольких километров. Легко было представить, что я вижу глазами большой сильной птицы, яростно рассекающей воздух своими крыльями.

Между тем, картинка в зеркале менялась довольно живо. Не прошло и нескольких секунд, как речка исчезла, и её место занял огромный, цветущий город. Он начал быстро увеличиваться в размерах, как будто крылатый зритель резко пошёл на посадку. Замелькали высокие гордые башни, широкие добродушные таверны, уютные дома горожан. Взгляд названной птицы уже метался по наполненным улицам в поисках всего, что мог заметить. Изумруды и сапфиры, заключённые в золото и украшавшие лица и одежду хвастливых аристократок, сменялись тёмной разбитой трубкой в редких зубах дряхлого старика. Роскошь и нищета, тихие слёзы и оглушительный хохот. Здесь можно было взойти на самую высокую гору или провалиться в глубочайшее болото.

Вынырнув из кривых улочек безымянного города, взору открылся рынок, который был, казалось, больше самого города. Великолепные клинки блистали суровой красотой в звенящих рядах оружейников. Загадочные древние гримуары манили тайнами и отпугивали ценой. Одежда на любой вкус и карман весело трепетала на свежем ветре. Кольца, браслеты, серьги сверкали искрами вечного пламени, затаскивая в свои крепкие сети юных дьяволиц. Копчёная рыба, свежее мясо и отборные вина не давали пройти мимо гурманам и просто несколько оголодавшим. Взгляд носился от лотка к лотку, и рынок не уставал вынимать из своего ажурного рукава всё новые и новые соблазны.

Внезапно, изображение резко бросилось вниз и, словно пробив камни мостовой, оказалось в грязном, узком туннеле. Мимо пробежала большая усатая крыса, туннель понёсся вперёд. На этот раз это были уже совсем другие картины. Задыхающиеся от кашля нищие, дохлые, наполовину объеденные животные, потоки мусора, и тусклый взгляд чьих-то усталых от ненависти глаз.

Также неожиданно, как и попали, мы вылетели из тоннеля. Вылетели прямо в бушующий ураган рокочущего в неудержимом веселье пламени. Взгляд врывался в самую его середину, обжигаясь о всё новые лепестки полыхающего цветка. Невидимый наблюдатель будто искал что-то и, не находя желаемого, мчался дальше. Теперь уже он устремился вверх, вырываясь из гремящего в своём диком танце капкана. Всё реже забавляющиеся плети огня стегали по его глазам.

А потом всё резко оборвалось и не стало ни города, ни тоннеля, ни огня. Лишь странные бесцветные пятна кружили вокруг, врезаясь друг в друга и превращаясь в дрожащие фигуры, выдуманные чей-то безумной фантазией.

— Довольно, я понял, — мне не хотелось смотреть на продолжение этой фантасмагории. Тем более что я действительно понял его столь хитро визуализированные мысли. И они мне не понравилась. Этот случайный дьявол имел богатую, но в целом скучную мечту. Он желал всё. Абсолютно всё, даже то, отчего бы отвернулся последний хромой бродяга. Даже то, о чём он сам не подозревал, то, о чём бы никогда не узнал, не догадался.

Это было много, слишком много для кого бы то ни было. А ещё это было бессмысленно и в какой-то мере жалко, хотя и понятно. Не он первый, не он последний. Нам так часто кажется, что всё — это предел. Что, обладая всем, мы будем счастливее влюблённого ветра. Но слишком часто к нам приносят мешок, полный разочарований. И слишком часто это разочарования именно во всем. Во всём том, о чём мы так долго мечтали.

Между тем открывший свою мечту дьявол выжидательно смотрел на меня.

— Посмотри на мою, мечтатель, — я легко улыбнулся. Почему-то я был уверен, что и у меня получится этот хитрый фокус с зеркалом.

И зеркало не подвело. Оно показало как раз ту картину, которую я хотел, которая и была моей мечтой уже много, много лет. Пристально смотрящий в зеркало дьявол, удивлённо и немного недоверчиво поднял брови.

А ведь в зеркале была просто дорога. Не широкая и не узкая, не слишком пыльная, но и не гладкая как шёлк. Не заброшенная, но и не растоптанная тысячами ног. Самая обычная, тривиальная дорога. Но мы, смотрящие сейчас на неё с пугающей уверенностью, знали, что у этой дороги нет и не будет конца.

Я отошёл в сторону. Дорога медленно растворилась в зеркальной поверхности. Удивление дьявола сменилось уважительным кивком головы.

— Как я понимаю, моё предложение отклонено, — он был несколько разочарован, но отнюдь не подавлен.

Я утвердительно кивнул. Мечта была гораздо важнее азарта, да и ставки, с моей точки зрения, были куда как не равноценны.