- Нечем здесь обжигаться, - отозвалась я, проводя рукой над вещью, напоминающей гнездо. Сухие веточки орешника, цветки, отвар из которых вызывает сон, свежая шелковая трава и птичьи перья на нитке. - Сила только в траве есть, а толку от нее не будет.

- Ишь ты, «не будет», - насмешливо повторила Розелл. - Раз умная такая, может, знаешь, как исправить?

Под пылающим взглядом ведьмы я взяла бесполезное гнездо. Очень хотелось его разломать, ведь за подобную чепуху на рынке нещадно дерут деньги, но лучше не устраивать скандал.

- Знаю. Вытащить цветки, истолочь с сушеными ягодами, чтобы не противно было, заварить кипятком и дать настояться денек. Выпить на ночь. Тогда хоть какой-то толк от твоего рукоделия будет. Глядишь, деревенские в городскую стражу не пожалуются.

Розелл цокнула языком.

- Гонору у гильдейских, я смотрю… Только люди не к тебе идут. Мне лучше знать, что помогает.

- Дело твое. Только силы нужной в этом едва ли наберется.

Не знаю, чувствовала ли Розелл - компоненты амулета бесполезны. Цветы по большей части старые и пересохшие, ветки должно быть срезаны осенью, когда упали листья, а чего-то редкого и особенного вовсе нет. Все из леса.

- Что вы дали Обену? - спросил Реджис. - Рассказывайте.

Розелл в который раз покосилась в мою сторону и продолжила:

- Дала амулет от злого глаза. Не было ничего другого, а он все не уходил. Любые деньги предлагал, а я что? Сам видишь — не дано сильных вещей создавать. Так, по мелочи: животину заговорить, мышей из амбара прогнать, жар снять или кашель успокоить.

- И все? - Анри подошел ближе. - А слухи будто вы разбойников кого убили, а кого до безумия довели?

Розелл рассмеялась.

- Слухи то, парень, слухи. Сам же сказал. Разбойники те небольшого ума, да пьянее любого моряка были. Откуда ж знать, от чего померли? Напугала немного - убежали. А в лесу всякое встретить можно.

- Значит, больше ничего об Обене не знаете?

- Не знаю, господин. Все б рассказала, да не знаю.

- Правду скажите.

После слов Реджиса кожу захолодило. Я едва не выронила амулет, похожий на тот, что он передал в лесу. Розелл застыла и, не отводя взгляда, выговорила как заученную скороговорку безжизненным голосом.

- Не знаю ничего больше, господин. Тот амулет дала, чтоб отвязался. Деньги взяла, но как без денег-то? Одна живу, помочь некому. А за серьезные дела, про которые он говорил, не берусь. Не моего ума дело.

Реджис качнул головой. Розелл тем временем очнулась, сдавленно охнула и опасливо подалась назад, потирая ладонями плечи.

- Госпожа Ирмас, что скажете?

- Похожий амулет вы дали Обену?

Ведьма кивнула.

- Это он, господин дознаватель. Совсем небольшой силы. Сработает разве что против слабенького приворотного зелья.

- А против большего и не просят. Ко мне знаешь сколько девиц вроде тебя приходит? У каждой то соперница, то подруга злая, то любимый бросил. К тебе б тоже в очередь встали.

- Обойдусь как-нибудь.

- Да вижу. Коли не дело, на порог бы не ступила. Про замужество и спрашивать не станешь. Не из таких.

- Плевать мне на замужество. А если и спрашивать, так не у тебя.

Розелл едко ухмыльнулась и исподлобья взглянула на Реджиса.

- Ты, господин, если что узнать хотел, говори. Лгать не стану. Сам видишь. Только стражникам ни слова. Эти жалобу услышать, явятся да еще дом сожгут. Бывало грозились.

- Вреда не делайте - не явятся, - не проникся мольбой Реджис. - Скажите лучше, нет ли в округе еще кого-нибудь вроде вас? Мог Обен пойти к другому человеку?

- Нет никого. В городе, может, кто и живет. Но тех не знаю. Здесь до самого Крирейна ни единого одаренного на найдешь.

- А себя вы, значит, одаренной считаете?

- Разве ж нет? - Розелл сощурилась. - Только сила моя не в зельях как у спутницы твоей. Рядом вон стоит да не слышит, как от тебя кровью чужой несет.

На лице Реджиса не дрогнула ни единая жилка, а вот взгляд стал недобрым. Таким, что Розелл попятилась и быстро заговорила:

- Не делаю никому вреда, господин, и делать не буду. Ядов в доме не держу, с проклятиями не связываюсь. Травы сушу да настои делаю. Ты в деревню зайди спроси — никто от Розелл не пострадал. Ну разве дурака какого заставила по хозяйству подсобить за приворотное зелье. Его-то много кто готовит. Травница твоя видно не брезгует.

На любовные зелья у меня с некоторых пор развилась жестокая аллергия. Стоило только название услышать, как захотелось ненароком зацепить шкаф и к сшейдову хвосту разбить все ведьмины склянки.

- Так уж никому? Совсем без вреда? А что тогда деревенские в городскую стражу с жалобами идут?

- Да кто ж их знает, господин? Такие как этот Обен лезут, в ноги падают, сами не знают чего хотят. Как что не по нраву — сразу жаловаться или грозить. Я-то одна совсем, а одинокую женщину легко запугать. Верно ж говорю? - она оглянулась, ища поддержки, но я не отреагировала, и Розелл продолжила оправдываться: - На прошлой неделе вон приходил один, зажиточный такой, из деревни к северу отсюда. Просил молодость и силу вернуть. Жениться решил на старости, кобель плешивый. Мешок монет предлагал, чтоб зелье сварила с кровью невинной девицы. Где только услышал, в разум не возьму?

- И сварили? - усмехнулся даже Анри.

- Да нет же! Где видано, чтоб зелье из сказок помогало?

- Деньги упустила? - не поверила я.

- Сшейд с деньгами, - махнула рукой Розелл. - Толку от них, если потом он с городской стражей заявится? Я вреда не делаю, людей не обманываю. Думаешь, один он приходил? Сказок наслушался и думает будто чудо случится. Ты сама стала б за такое деньги брать? Знаю, не стала б, - она пригляделась внимательнее. - Да и кровь твоя не подходит.

Анри с глуповатой усмешкой и широко раскрытыми глазами уставился на меня. А я была готова поплатиться собственными силами и лишить дурную ведьму голоса, чтоб не болтала все подряд.

- Так что знайте, зла я никому не делаю, - Розелл не умолкала. - И погибшего вашего не проклинала. Я и не умею. Могу хворь какую почуять, или дурное что было, а за большее не берусь.

- Вот и не берись. И дрянь эту выброси, не то деревенские дом жечь придут, - я швырнула на стол непонятное гнездо и нарочно смахнула еще парочку на пол.

- Будьте осторожны, госпожа Стеф, - произнес на прощание дознаватель.

Розелл не посмела и пикнуть вслед. Хотя столько проклятий, прозвучавших шепотом, ее жилище вряд ли когда-нибудь слышало.

Покинув домик, я как никогда обрадовалась свежему воздуху и скорому возвращению в город. Ума не приложу, как Розелл годами жила в полумраке, темноте и густом запахе трав. Особенно жутко представлять на ее месте себя. Именно такая судьба бы ждала одаренную девочку, не обученную пользоваться собственными ощущениями. Люди слишком боятся непохожих. Предпочитают отвернуться, сделать вид будто таких не существует и мир прежний. А уж меня, незаконнорожденную, давным-давно бы вынудили покинуть деревню.

- Нужно возвращаться поскорее, - проговорил Реджис, взглянув на небо. Оно заметно нахмурилось, а кроны деревьев сильнее склонялись от ветра.

Разговор с ведьмой не дал особых результатов, и большего не добиться. Разумеется, за годы одиночества и постоянной необходимости защищать собственную жизнь, Розелл привыкла изворачиваться и лгать. С самого начала я подготовилась не верить ни единому слову. Это знал и Реджис. Он до последнего терпеливо задавал вопрос за вопросом, и когда наконец не выдержал, применил дар. До сих пор мурашки по телу.

- Жуткое местечко, - когда мы подошли к забору, где оставили лошадей, Анри огляделся. - И почему в детстве оно казалось интересным?

- Может, тогда вы не боялись?

- Может. Кстати, Сорель, поездка прошла не зря. С каждым днем я узнаю вас все лучше.

- Не ваше дело, - бросила я, поправляя поводья Тюльпана. Жеребец был недоволен долгим ожиданием и нетерпеливо топтался на месте.