— Вот, кхарыз дурной, — довольно хмыкнул Иркун. Правильно, пускай люди сами разбираются, а он отдохнет пока и вина выпьет, а там… а там будет видно.

Уже через час в зале трапезной была объявлена награда за голову беглого Всадника в размере тысячи золотых от Несущего боль. Монстры зашумели, дружным ревом и звоном кубков встречая известие о столь щедрой награде.

Торги, несмотря на желанное место Всадника, поддержать награду не спешил. Всегда оставался шанс, что человечек вернется несмотря на желания некоторых. Причем вернется злой и раздосадованный излишним вниманием.

— Ему конец, — Даргос стоял у входа, скрестив руки на груди, и следил за веселящимися монстрами.

Большой, темно-коричневый, без левого уха, этот генерал пользовался особой славой и расположением. Орк был сильным и главное, умным, что позволяло держать в узде войска, отличные от демонов. Собственно, и роль помощника Торги он играл только по этой причине. Сам Торги не желал опускаться до разбирательств с никчемными расами, составлявшими большинство в войске Темного.

— Ты его плохо знаешь, — его собеседник стоял за дверью, не желая, чтобы его видели рядом с этим орком, опасно для обоих, — твоя задача вывезти Торги.

— Демоны не позволят мне с ним «поговорить».

— Именно ты сопровождаешь его, сделай так, чтобы к выезду ни одного демона в охране не осталось.

— Перебить столько демонов?

— Тьма, Даргос, не разочаровывай меня.

— Извини, — смущенно кашлянул орк, сообразив, что имел в виду собеседник, — неожиданное предложение, слегка растерялся.

— Надеюсь, что дело только в этом, — зловеще протянули за спиной, заставляя орка сглотнуть. — В дороге может случиться всякое, а дальше все зависит от твоей хватки. Могу лишь заверить, что большинство будет поддерживать тебя, демоны достали всех.

— Я тебя понял.

— Хорошо, действуй, — удаляющиеся шаги возвестили о том, что разговор окончен.

— Тьма, — выругался орк, демоны достали и его, но заменить собой ашт Торги он даже не мечтал. Слишком не любили рогатые другие расы, а теперь, с такой поддержкой, можно и попытаться.

До камня они все же прогулялись, чтобы убедиться — кочевники давно исчезли.

Большой белый камень, похожий на хлеб, спокойно лежал на маленькой цветущей полянке. Цветов вокруг камней всегда было невероятное множество. Как и бабочек, привлеченных этим разноцветным многообразием.

На таких полянах кочевники никогда не стояли, не жгли костров. Лишь старейшина подходил к самому камню, касаясь его ладонью и открывая Путь.

Анвар тоскливо выругался. Надежда на чудо или случай жила в нем до последнего.

А теперь предстоял долгий путь в Коорхан и не факт, что проклятые кочевники дождутся их там.

На праздник солнца они стекались со всех земель, и это было единственное время и место, где бродяги задерживались достаточно надолго. Играли свадьбы, обменивались историями и просто общались. Но не два же месяца они будут там сидеть.

— Анвар? — Сауле было очень стыдно перед Всадником, но на самом деле ее радовало, что сердце удалось отправить вместе с Береникой и остальными. Это позволило оттянуть возвращение в замок на неопределенный срок.

— Поедем через дельту, — глухо буркнул Анвар, и не глядя на наложницу, развернулся к лошадям.

— Но там мало поселений, — удивленная Сауле бегом догнала Всадника пыталась заглянуть ему в глаза, — может, лучше через Светоград, сможем отдыхать и пополнять запасы.

— Я темный.

Да темный, а в сторону Светограда, практически вдоль всей дороги, тянутся эльфийские леса. И если с пятью, десятью остроухими он справится легко. То там его возьмут числом и, чем больше он при этом положит светлых, тем медленнее будет его смерть, а заодно и ее.

Некоторое время Анвар ехал молча, проклиная кочевников и старуху. Ведь не просто так он забыл о главной цели своей поездки. Что-то это сморщенная тварь нашаманила.

— Сауле, — наконец задумчиво позвал он.

— Да?

— Как сердце оказалось у тебя?

Сауле замялась, обыскивая глазами окружающую зелень.

— Сауле! — нетерпеливо поторопил Анвар, недолюбливающий эту привычку наложницы.

— Сельга принесла.

— Сельга? — Анвар нахмурившись повернулся к нервно теребившей повод Сауле.

— Наложница, из личных. Она прибирала в покоях Темного.

— Ага, значит, именно ее тело нашли у морок, — Анвар задумчиво прикусил губу. — А ты не знаешь кому она принадлежала?

— Тело?

— Сауле!

— Нет, то есть никому. Ее Глаба освободила от привязанностей, чтобы она не могла о Темном болтать.

— Демон! Расскажи, как все было.

— Ну, она пришла вся в слезах, — задумчиво начала Сауле, погрузившись в воспоминания. — Сказала ей конец. Достала его и на колени упала, просила, чтобы я спрятала, а потом тебе отдала и соврала, что нашла.

— Серьезно? — Анвар хохотнул от наивности услышанного.

— Да, главное просила ее не сдавать. Повторяла, что не знает, как оно у нее оказалось. Что не брала.

— Демон, еще что?

— Ничего больше. Я пообещала и выпроводила ее, а когда поняла, ну…

— Сауле, — с тяжелым вздохом покачал головой Анвар. Неспособность наложницы оценить опасность ее действий выводила из себя. Поверить, что Несущий смерть оставил бы без внимания появление у нее такого артефакта, было наивным до слез. — Скажи, ты хоть подумала, чтобы я с тобой сделал, откажись ты говорить откуда у тебя Сердце?

Судя по удивленному хлопанью ресниц — не задумывалась.

— Тьма с тобой, — махнул Анвар рукой на бестолковую женщину и замолчал, обдумывая услышанное. Существ, способных забраться в кабинет Темного без его ведома можно было пересчитать по пальцам. Пальцам одной руки. Будь Анвар сейчас в замке, расспросил бы Абара, причем серьезно расспросил. Если сам Темный мог не обратить внимания на следы чужака — в его кабинете их было достаточно, одни мелкие посланники шастали туда по десятку за час — то Абар навряд ли оставался в неведении. Хотя гоку не то существо, которое нельзя было бы обойти. Но Анвар не в замке, а значит, выходило вновь ничего и это раздражало.

До Раздела, последнего вдоль Прямого тракта города, Сауле уговорила ехать тропами. Анвар злился и возмущался, но девушка стояла на своем. В это время на тракте слишком много было караванов. В полночных землях уже к первому месяцу пустоты заканчивались прошлогодние запасы, а новые вырасти еще не успевали, вот и тянулись купцы с необходимыми продуктами ближе к Ледяному пределу, обратно забирая грубую шерсть холодных овец. В любом из таких обозов можно встретить одаренного, нанятого на всякий случай. И пускай Анвар уверял, что не боится ни одаренных, ни караванов, Сауле не желала повторения случая с табором.

— Какого демона ты так долго? — недовольным голосом встретил возвращение Сауле Анвар.

Девушка бегала в деревню за продуктами, а Всаднику в это время пришлось готовить обед. Пускай в приготовлении пищи Анвар кое-что смыслил, приходилось делать и не такое, но не любил и с радостью бы уступил эту привилегию женщине. Вот только из-за поселившегося в нем раздражения, связанного с лишенным удобств путем, Сауле требовала его как можно реже показываться местным жителям на глаза.

— Да в деревне все на ушах стоят, — тяжело дыша, но при этом с восхищением сказала Сауле, опуская на землю полную корзину, — у них золотая курица пропала.

— Садись, похлебка почти готова, — указал Анвар ложкой на лежащее рядом с огнем полено, предплечьем другой, пытаясь убрать лезущие в глаза волосы, — откуда в такой дыре золото?

— Да она не из золота, а золотая… ну, цвета такого, желтого. Она по местным поверьям послана жителям богом урожая Пуду за страдания и приносит счастье и достаток.

Голос Сауле изначально звонкий и возмущенный постепенно затихал, приобретая задумчивые нотки.

Анвар, не поднимая глаз от варева, тщательно его перемешивал.

— Анвар, — наконец подозрительно протянула Сауле, — а из чего у нас похлебка?