Только шагнув в открывшееся пространство, для чего пришлось сложиться чуть ли не вдвое, Анвар зло и обреченно выругался, адресуя себе любимому весьма разноплановые ругательства.

Дом действительно был нежилой. Пустая затянутая паутиной комната, разваленная черная печь и просвечивающие сквозь кровлю солнечные лучи, в которых весело плясала поднятая посетителями пыль. И никого, даже старика нет, а вот дыра в запечном пространстве проглядывает.

— Раздивась, — грозно повелел обладатель темной внешности, скрипнув дверью и так же сложившись, только уже раза в три, вошел в хатку.

Прикрыв глаза и обреченно усмехнувшись, Анвар развернулся лицом к входу и, качая головой, глядел, как зашли двое других, став по бокам от верзилы.

— Зря вы так, — тихо хмыкнул Всадник, все еще не доставая меч, и так места мало. — А первый где? Бросил вас подыхать, а сам слинял?

— Ты не болтай, а одежку сымай, — облизнув тонкие губы, буркнул чернявый «горшок», вот только выглядел он при этом неуверенно: глазки бегают, руки по черенку перебирают, не в силах удержаться на одном месте. Нервничал, не то что, его старший коллега.

— Зря вы так, — повторил-прошипел Анвар, а прислушавшись, с улыбкой добавил, — не бросил, в сумках моих копается, так? Да и лошадей увести надо.

Спокойствие чужака нервировало селян. Анвар видел, как сглотнув, третий бросил неуверенный взгляд на громилу, слышал, как все ускоряет бег сердце черного.

— Предупреждаю, пока я добрый, валите, — улыбка на лице Всадника стала злой и холодной, такой, что даже похожий на убарга вздрогнул, но не отступил, перехватил вилы поудобнее и, направив их Анвару в грудь, предпринял последнюю попытку уговорить чужака.

— Давай жа! — грозный рык, призывающий Анвара сдаться, перерос в удивленное бульканье, когда тот едва дернувшись, оказался рядом и одним движением перерезал толстую шею почти до позвонков невесть откуда выхваченным ножом.

«Горшок» еще успел взвизгнуть и ткнуть пространство своим нелепым оружием до того, как нож вошел ему в висок и, к сожалению Анвара, там же и остался как оплата за желания.

Резко обернувшись к оставшемуся противнику, Анвар с отвращением уставился на то, что ему предстояло убить. Трясущийся, мокрый и пованивающий человек стоял с широко распахнутыми глазами и дрожащей приоткрытой челюстью.

— Даже руки марать об тебя не хочется, — скривившись, поведал Всадник тому, что перед ним находилось. — Где девчонка? Если вы, суки, с ней что-то сделали…

От последних слов чужака, а главное, от тона, каким они были сказаны, человек пришел в себя. С остервенением мотая головой, селянин заблеял что-то, в чем Анвар с трудом смог разобрать главное, — Сауле здесь не появлялась.

— Твое счастье! — Анвар отвернулся, украдкой облегченно выдохнув, но стоило оставленному поверить в чудесное избавление, резко развернулся назад, взмахнув рукой с зажатым мечом.

Русоволосая голова глухо стукнула о гнилые доски и, попытавшись отпрыгнуть, слегка откатилась в сторону, давая место для приземления оседающему телу.

— Говорил же, зря, — передернул плечами Несущий смерть и, подобрав уже не нужную владельцу шапку, вытер ею меч.

Старика во дворе не было. Похоже, услышал визг подельника и, разобрав, что запахло проблемами, скрылся. К его счастью, сумки были на месте и, на первый взгляд, ничего из них не пропало. Искать тварь Анвар поленился, только зло сплюнул. Забрался на коня и направил его к видневшейся дороге, заросшей и едва угадываемой, но явно присутствовавшей.

Ашту стоял, скрестив руки на груди, и глядел в окно на мельтешащих внизу монстров.

— «Команда Несущего боль, а вон и он сам показался.»

От замка к лошадям и скоплению темных быстрым шагом двигалась фигура, затянутая в черную кожу. Пристегнутая к правому боку плеть мотала железными колючими грузиками. Ашту помнил, какой звук они издают, когда Несущий боль подходит и без труда себе его представил. Разговор, судя по всему, понравился Шутуру: даже похлопал монстра по плечу от избытка чувств.

Происходило что-то интересное. Мелкий блазень бегал туда-сюда: от Всадника в замок, от замка обратно, и Шутур руки потирал в предвкушении. Несущий боль после очередного донесения блазня скрылся в замке, и прошло довольно много времени, прежде чем он вернулся, с еще одним отрядом.

Воины расселись по лошадям и послали их в галоп, не заботясь о разбегающихся из-под копыт мелких слугах.

— В сторону светлых земель поехали, — задумчиво шепнул Ашту, — воевать? Навряд ли. Абар ведь не просто так к тебе вчера приходил, так?

Резко крутанувшись на пятках, Ашту направился к стене, где были развешаны его игрушки, как он сам называл свою коллекцию. В отличие от других Всадников, старавшихся в совершенстве овладеть присущими им атрибутами, такими как плеть Несущего боль, кнут Несущего смерть и кусаригами Несущего страх. Ашту нравилось много разного оружия, и пусть полагающимся хопешем он владел в совершенстве, все же на самом деле страстно любил дальнобойные виды вооружения. Набив все доступные места любимыми игрушками, Всадник так же быстро направился к выходу, нужно было заскочить к Абару, убедится в своей правоте.

— Ты надолго? — из-под одеяла высунулась женская мордашка. Растрепанные черные волосы облепили лицо, но сонная женщина не спешила их убирать.

— Думаю до вечера, девочки. Придется вам развлекаться без меня, — широко ухмыльнулся Несущий хаос, глядя на брюнетку.

— Нам уходить? — с другой стороны появилась вторая голова, рыжая, но такая же растрепанная и сонная.

— Зачем? Отдыхайте малышки, когда я вернусь, я желаю, чтобы вы были выспавшимися и полными сил, — Ашту послал хмыкнувшим наложницам воздушный поцелуй и вышел вон.

Женщины с блаженным стоном вернули головы на подушки, предвкушая счастливый день безделья.

Холодная колоннада нижнего яруса пустовала. Как и прочий замок. Всадники были правы, все, кто мог держать в руках палку, отправились к Вангору, добывать себе славу и монету. В темных и холодных коридорах остались блуждать лишь собственно Всадники, ашт Торги, агр-генералы и несколько ашт-генералов оказавшихся слишком умными, чтобы не купиться на сладкий куш. Ну, еще наложницы, в кои-то веки, почувствовавшие себя в относительной безопасности.

Дверь, ведущая в главный холл, отворилась, впустив Несущего боль, с постоянным своим перезвоном гирек направившегося к центральной лестнице.

«О как зашевелился. Не волнуйся ты так, недолго тебе греметь осталось. Слишком много ты на себя взял, красноглазый. Перешел все границы дозволенного.

Проклятье, интересно, что же ты задумал черепушка лысая. Зачем народ посылал? Что узнал? Как же не хватает способности мысли читать, эх, мечты, мечты. Правда, у меня тогда бы были проблемы. Хех. Что-то я отвлекся.

Хм, нечаянная встреча?»

Ашту выскочил из-за угла и чуть не налетел на довольного, спешащего куда-то Шутура. Едва успев притормозить, он с оценивающим прищуром, улыбаясь во все зубы, уставился на демона:

— И куда же так спешит наш грозный Несущий боль?

— Не стой на дороге, шааш шуон! — хорошее настроение демона тут же улетучилось, видеть эту довольную, бледную рожу он мог только во снах, где с наслаждением срезал с нее куски плоти.

— Куда монстров своих послал, скрыг лысый, — пропустив демона вперед, все с тем же счастливым выражением на лице поинтересовался Ашту.

Реакция, к его удивлению, была не оригинальной, но нестандартной. Резко развернувшись на одном месте, Шутур зашипел, бледнея:

— Еще раз повторяю, не твое дело. Не лезь, если хочешь живым остаться.

Ашту глядел в спину удаляющегося демона и посвистывал, сложив губы трубочкой, такое поведение рогатого, плохой знак. Немного постояв так погрузившись в свои мысли, он качнулся пару раз с носка на пятку и побрел куда собирался. Над поведением демона он подумает позже.

«Не ставишь ни во что других Всадников, похоже, ты Несущий боль уже чувствуешь себя победителем. Это хорошо, это правильно, чем ты самоувереннее, тем легче тобой управлять».