— Из того, что ты достала, — буркнул Анвар, стараясь делать как можно более невозмутимый вид.

— А мясо откуда, Анва-ар?

— Само пришло, — даже не совсем соврал Анвар. — Да фазан это, фазан. Садись давай, наливаю, — злобно выдал он, вставая и снимая котел приготовленной ветошью.

— Такой большой?

— Большой фазан, — уже рычал Всадник.

— Точно? Ну ладно тогда, — повеселела Сауле, усаживаясь на предложенное сиденье.

А Анвар с тоской надеялся, что она еще не скоро вспомнит, что в этих местах фазаны не водятся. Ну откуда он мог знать, что эта долбаная курица не просто квочка, а местный тотем. Но, неизвестное раньше чувство стыда уговаривало покончить с уликами как можно быстрее. Хорошо хоть поленился ощипывать и, сняв шкуру вместе с перьями, закопал, дабы избавиться от нытья — оно же живое.

Пока Сауле бегала в деревню, Анвар занимался не только уничтожением чужих реликвий, но и изучил карту, разглядев то, чего ему на данный момент очень не хватало: если сейчас выехать к тракту, то ночевать они будут в доме.

— Анвар мы слишком забираем влево, тут даже тропы нет, — не выдержала Сауле уже через час езды, когда движение лошадей стало напоминать походку пьяной змеи.

— Я знаю, — буркнул Всадник, он надеялся, что девушка помолчит еще хотя бы часик.

— И-и? — протянула Сауле, а, не дождавшись ответа, еще подозрительнее позвала, — Анва-ар?

— Выедем на дорогу примерно через два часа, — буркнул Анвар.

— На какую дорогу? — нахмурилась Сауле, но очень быстро вспомнила сама, возмущенно заорав, — Анвар, мы же договорились!

Несущий смерть поморщился досадливо, объясняться с этой женщиной, ему очень не нравилось. Почему-то ее не удовлетворяли краткие ответы, и приходилось отвечать на вопросы долго, развернуто, что выводило из себя.

— Эту ночь мы проведем в доме, — попытался все же кратко пояснить Анвар.

— И ради этого ты делаешь такой крюк? — округлила глаза Сауле. — Ты Всадник или…

— Помолчи, а! — перебил ее Анвар, скривившись, — я устал и хочу всего одну ночь провести нормально, удобно и поесть чего-нибудь кроме пшена с молоком. Терпеть не могу молоко… и пшено.

Сауле набрала в грудь побольше воздуха, собираясь высказать все, что думает о темных Всадниках вообще и этом конкретном, в частности, но подумав, резко выдохнула. Все равно ведь не переубедит, только рассорятся.

На тракт они выехали, как Анвар и обещал, через два часа, в полной тишине, наполненной только полным осуждения сопением наложницы, и тут же влились в довольно плотный поток путников. Вдоль обочины шли пешие, с небольшими котомками, перекинутыми через плечо. Дальше тянулись телеги, заполненные различным добром, погоняемые добротно одетым мужичьем, косо поглядывающим на бредущих у края. Посередине проносились верховые, спеша принести известия или доехать до любимого питейного дома.

— Ну что, так и будем ехать до твоей кровати без отдыха? — еще через несколько часов возмущенно зашипела Сауле.

В отличие от самоуверенного Всадника, рядом с таким количеством народа она не чувствовала себя в безопасности, глядя по сторонам не хуже возниц груженых телег. Высматривала того, кто, возможно, уже разоблачил глупого Несущего смерть.

Анвар тоскливо посмотрел вдаль, именно так он и собирался поступить, но после вопроса, заданного таким тоном, пришлось задуматься.

— Можешь присмотреть место, — нехотя ответил он Сауле.

— Спасибо за разрешение, — тихонько, чтобы Всадник не расслышал, буркнула Сауле, сворачивая с тракта на первую, более-менее приглянувшуюся тропинку, за которой виднелось пустое пространство.

Всадник расслышал, глянул укоризненно, но спина наложницы к многозначительным взглядам оказалась устойчива. Девушка даже не обернулась. Бурча себе под нос, двигалась к оборудованной местами для сидения и столами поляне. Такие места вдоль тракта уже давно организовала купеческая гильдия. Это оказалось дешевле, чем держать в этих местах многочисленные гостевые дома. Близость Темной империи расхолаживала неокрепшие умы крестьян и двигала на не очень законные действия, а попросту на разбой.

Сауле молча достала еду, решив не тратить время на приготовление, молча разделила и молча отдала порцию Анвару.

Анвар ехидно ухмыльнулся, такая тихая спутница его весьма устраивала.

Правда назло Всаднику ела она очень неторопливо, нарочито не обращая внимания на игру бровей темного.

— Смотри-ка, здесь уже какие-то бродяги сидят, — полный возмущения голос за спиной заставил Анвара раздосадовано выдохнуть.

— Глянь-ка, а то девка, — громогласным шепотом произнес другой голос.

— Да и ентот на девку дюже подобен, — третий голос уже шагал по поляне в сторону Анвара.

Зло скомкав тряпицу, которой вытирал руки, Всадник поглядел на Сауле, желая успокоить, и был несказанно раздосадован ехидной, довольной улыбкой с которой девушка глядела на него. На ее лице прямо-таки горело выражение — а я предупреждала!

Сплюнув, Анвар медленно развернулся к гостям, упершись одной рукой в бревно, а вторую положив на рукоять ножа, спрятанного под рубахой.

— Повежливее уважаемые, а то бродяги нынче обидчивые пошли.

Пока говорил, Анвар разглядывал присоединившихся к ним мужиков. Шестеро. Трое одеты, пускай и по-дорожному, но весьма представительно, едут на тонконогих лошадях из южных пород. Трое других спешились и ведут своих животных в поводу. Эти лошади похуже, зато и гораздо выносливее, да и сами их хозяева выглядят скорее как воины, даже наемники. Одежка крепкая добротная, но видавшая виды. Скорее всего, удобная и «счастливая», которую меняют, лишь когда совсем развалится.

— Ух, глядь-ко, мужик! — весело рассмеялся третий. Крепкий, высокий мужчина с короткими волосами цвета соломы и суровым лицом жителя земель на восходе.

Анвар вежливо улыбнулся, показывая, что оценил шутку, и перевел взгляд на троих верховых, намекая тем на необходимость усмирить своих псов.

Но по лицу богатеньких, было похоже, что развлечение их вполне устраивает и предпринимать каких-либо действий никто не собирается. Двое с предвкушающими улыбками ждали дальнейшего развития событий, третий со скучающей миной изучал поляну, задержав взгляд на присутствующих чужаках лишь на мгновение.

— А я ведь предупреждала, — тихо, но чтобы точно расслышали все, произнесла Сауле.

— Сауле, это не та фраза, которую мужчина хочет услышать в такой момент, — скалясь в улыбке, сквозь зубы процедил Анвар.

По ехидному фырканью Всадник понял, что именно наложница думает по этому поводу.

Трое пеших заржали, смелея и подтягиваясь ближе.

— Ты не волнуйся, цыпа, теперь запомнит, — радостно заявил низкий, квадратный тип, внешне напоминающий гнома, подходя к ней почти вплотную.

— Хорошо, как тебе такая фраза, — не обращая внимания на крепыша, невозмутимо продолжила Сауле уже слегка нервничая и, заламывая руки, заголосила, привлекая взоры всех разом, — спаси меня, господин мой!

Чужаки смотрели на них как на умалишенных, переводя взгляд с Сауле на Анвара и обратно.

— Чу, да вы, видать, совсем того, — вздернув брови, протянул светловолосый.

— Женщины, — извиняясь, улыбнулся, пожав плечом Всадник. Он такого тоже не ожидал. — Ребята, валите отсюда, а. Я так устал.

Ребята понимающе хохотнули, но валить и не подумали. Оставив умалишенную женщину на потом, они разом двинулись к Анвару.

— Вот именно, я устал. Давайте живее, — подал голос скучающий верховой. Скривив рожу, он неодобрительно глядел на своих псов.

Анвар, поморщившись, встал. После такого заявления эта троица точно не успокоится.

— Ребят, вам не обязательно из-за него голову подставлять, — попытался он в последний раз воззвать к разуму троицы, не вышло.

Доставать мечи они не стали, пошли, засучив рукава и мерзко ухмыляясь, врукопашную.

Крепыш оказался весьма шустрым малым. Несмотря на свою комплекцию, подскочив к Всаднику первым, он с небольшим замахом ударил его в челюсть, снизу вверх. Точнее, попытался, Анвар спокойно отошел на шажок. Гном попытался еще раз, левой рукой в челюсть, правой в живот, левой… и полетел вперед, головой в траву. Перекатился на бок, зло ругаясь и прижимая к себе непослушную руку.