— Доброго утра, Снежана, — позевает помощник. — Не равнодушен.

— С тебя напитки, не знаю, что ты предпочитаешь, — задумываюсь на мгновение, — а мне сок, — влетаю в личный кабинет, снимаю пиджак и сажусь в родное и любимое кресло. Блаженно вздыхаю и откидываюсь на спинку. — Счастлива наконец-то вернуться в родной Департамент.

— Я тоже счастлив, что ты наконец-то вернулась, без тебя было скучно и одиноко, — Эспен входит с подносом в рукам и ставит его на мой стол. — Работы накопилось,вэрриТизор дел десять передал. Грабежи, убийства.

Вздыхаю. Родной и любимый Департамент. Только вошла, а уже работать приходится.

— Неси дела, рассматривать будем, — открываю коробку с пирожными и ставлю на стол. Во дворце есть не рискнула, могут и отравить.

Эспен убегает к своему столу и возвращается уже со стопкой папок.

— Вещай! — кусаю самое симпатичное пирожное и запиваю соком.

— Семь убийств, в трех случаях есть подозреваемые, еще два ограбления и грабеж. В одном из ограблений так же есть подозреваемый, над другим работают патрульные.

— Хорошо, что работают, — мычу, поедая второе пирожное, — ты не стесняйся, ешь, — пододвигаю к нему коробочку поближе. Могу не сдержаться и съесть сама.

— Благодарю, — Эспен берет одно пирожное и рассматривает со всех сторон. — Ты стала немного, — замолкает, словно подбирает безобидное слово, — необычной.

— Не обращай внимания, — отмахиваюсь и показываю на свой живот, — у меня с супругом будет ребенок, надо побыстрее разобраться с делами и уйти в отпуск.

— Не знал, что ты замужем, но поздравляю.

— Благодарю, — и широко улыбаюсь. — Скоро у Артани появится наследник, — добавляю гордо.

Эспен замирает и смотрит на меня в упор:

— Приношу свои извинения, но кто твой супруг?

— Его Величество Луи.

Эспен кашляет, поднимаюсь со своего места и стучу по его спине.

— Осторожнее, мне труп в кабинете не нужен, куда я его прятать буду?

— Его Величество Луи твой супруг? — откашлявшись, спрашивает Эспен.

Киваю.

— И у вас будет ребенок?

Киваю.

— А что ты делаешь в Департаменте?

— Служу? — отвечаю неуверенно и откусываю от пирожного кусок. — Я была уверена, что все знают, кто я и кто мой супруг.

— Ни от кого не слышал, — помощник наклоняется ближе и шепотом спрашивает. — Ты Его Величество Луи не боишься?

— Опять твои детские страхи, Эспен, брат твой дурак, коль ребенка принцем пугал, — произношу с набитым ртом.

— Теперь мне понятно, почему ты спокойно оправилась к Его Величеству Луи с вопросами, — вздыхает Эспен и сменяет тему. — Возвращаемся к делам, подозреваемые сидят в камерах ТПС.

(прим.автора. ТПС — Тюрьма Патрульной Службы)

Прищуриваюсь и произношу:

— Соблазняешь на допрос? — быстро доедаю пирожное, плохо не есть с утра, голод жуткий, запиваю соком. — Пойдем.

Вышагиваю к первой камере, где сидит девушка, как назвал ее ЭспеннэлиБелли. Заглядываю в зарешеченное окно. Хрупкая фигура сидит сгорбившись на металлической кровати с тонким матрасом. Мне нет необходимости глубоко нырять в ее мысли, она причитает и стенает о том, как сожалеет об убийстве собственной младшей сестры.НэлиБелли проводила эксперименты в лаборатории и забыла закрыть дверь на засов, трехлетняя сестра пробралась внутрь, нашла красивые цветные склянки и выпила из одной. Внутри был опасный ингредиент. Смерть наступила в течение трех минут. Мучительная смерть. ВинанэлиБелли в том, что она не имела права держать в лаборатории опасные ингредиенты, у нее нет соответствующего образования.

— Виновна, можно было и не проверять, — шепчу Эспену и перехожу к следующей камере.

Тощий мужчина, прогуливается по камере заложив руки за спину. Выпивал с другом крепкий алкоголь, слово за слово и начали спорить и ругаться. В пылу ссоры достал кинжал и пырнул друга десять раз в живот, и как ни в чем не бывало сел выпивать рядом с трупом.

— Виновен, — киваю.

В третьей камере аристократ, величественно восседает на кровати, облокотивший на стену. Вернулся в родительский особняк, а там погром. Украдены картины, редкие и ценные книги, украшения и деньги. Из-за сложных отношений с семьей. Зажмуриваюсь и вздыхаю. Родители обвинили его в преступлении и заставили патрульных забрать сына.

— Не виновен, родители его оклеветали, стоит их припугнуть наказанием за лжесвидетельствование.

— В нашем королевстве такого нет, — шепчет Эспен.

— Я обсужу это с Его Величеством Луи, — и добавляю мысленнокогда мы помиримся.

Остаётся лишь одна камера. Чувствую ненависть и жестокость на расстоянии. Нервно тереблю край пиджака и заглядываю в окошко. Мужчина стоит почти впритык к двери и смотрит на меня с кривой усмешкой. Убил собственную молодую жену, вспорол ей живот и выпотрошил, а совершал он это с большим удовольствием.

— Ублюдок, — произношу, смотря ему в глаза. — Место тебе в петле.

Ныряю глубже в его мысли… и отступаю на шаг. Смотрю шокировано на кривую ухмылку. Он понял, он знает, что я хозяйничаю в его голове. С каким же упоением он смакует подробности всех убийств, показывая мне самые яркие и кровавые картинки. Среди жертв бывший король и отец Роланда… Поворачиваюсь и семеню в сторону выхода, его стоит получше допросить, а если останусь с ним рядом, то размозжу его голову, как тыкву.

— Снежана? — Эспен догоняет меня.

— Он виновен и в других преступлениях, усилить охрану, нельзя допустить даже мысли о его побеге.

— Будет исполнено, Снежана.

— Буду ждать тебя в ресторации «Сантина», — киваю и направляюсь к выходу из здания на свежий воздух.

Один монстр угодил к нам в руки, не успокоюсь, пока не переловлю их всех. Киваю извозчику и прошу доставить меня в ресторацию.

После ресторации возвращаемся в Департамент, где утыкаюсь в папки с нераскрытыми делами. Решаю, что стоит начать с родственников и знакомых убитых, по статистике именно они и виновны в преступлениях.

— Снежана, — Эспен заглядывает в кабинет, — у нашего массового убийцы новая жертва.

Поднимаюсь и накидываю на плечи пиджак. Дорога до места преступления занимает около получаса, если мои часы не врут.

Покидаю экипаж и оказываюсь рядом с грязной подворотней. Вокруг снуют патрульные, переговариваются между собой и громко спорят. Показываю документы и наблюдаю, как моя фамилия творит чудеса. Дороги открываются, а патрульные приветливо кланяются и провожают.

Место преступления напоминает мизансцену одного актера. На земле лежит маленькое женское тело с вырванным сердцем, рот ее приоткрыт и из него торчат лепестки, руки аккуратно сложены на животе, ноги сведены вместе. Одета убитая в знакомое мне платье, я была в подобном на снимке в газете, когда мы с Луи сидели в ресторации, носки и подошва туфель, что выглядывают из-под подола, чистые. Натуральных волос не видно под оранжевыми цветами, что выложены вокруг ее головы. На стене красуется, сделанная кровью, надпись: «Поймай меня».

— Снежана? — зовёт меня Эспен.

— Вызов, он бросает мне вызов, — киваю собственным словам.

— Снежана?

— Да, Эспен, я внимательно слушаю тебя.

— Убийца допустил грубую ошибку в употреблении слова «поймай», эта форма слова используются лишь с предметами, даже деревенщина из глубинки знает, что для живых существ оно не употребляется, наш убийца не из Артани, лишь создает видимость.

— Значит, я хуже деревенщины, так как не знала об этом.

— Прости, — звучит виноватый голос Эспена.

Отмахиваюсь, продолжая внимательно рассматривать тело. Убитая выглядит безмятежной, словно спит. Белоснежка в гробу или Спящая Красавица.

— Тебе ее поза не кажется странной? — спрашиваю у помощника. — Она выглядит так, будто ее попросили лечь, сложить руки на животе, закрыть глаза, и одним ударом вырвали сердце.

— Склоняюсь к тому, что ты права.