— Леди Делайла была найдена среди лепестковлилаля, в волосы вставлен красный цветок. Лицо безмятежное, без намека на страх, — делаю для себя пометки в блокноте. — На месте убийства был найден портсигар с гравировкойлюбимомусыну.

— Герцог не курил, — серьезно говорит Луи.

Делаю пометку.

— Что касается Гевара. Он получил угрозу в конверте. Либо уезжает в Ландор, либо его убьют. Жалобы с его стороны не было, так как угроза была анонимной, послать мог кто угодно из коллег. Но… — стучу ручкой по столу, — он получил сигнал на артефакт и пошел в кабинет к своему непосредственному начальнику, тот же ответил, что его не вызывал. Но сигнал был.

— Начальник дает конверт кому-то из подчиненных, приказывает подложить, когда Гевар выйдет из кабинета и отправляет сигнал? — делает вывод Луи.

Киваю:

— Не сомневаюсь, что так и было.

— Ты видела начальника?

— Нет, на его лицо падала тень от книжного стеллажа, но в Департаменте знают, тот жевэрриТизор.

ВэрриТизора находим в кабинете, он подписывает бумаги.

— Добрый день,вэрриЛуи,таррэАна.

— Добрый день,вэрриТизор, — присаживаюсь на стул и открываю блокнот. — В Департаменте работал Гевар, он вел делонэссиДелайлы Тотдильской, в последствии перевелся в Инквизицию Ландора. Кто был его начальником?

—НэррСорндорский, — отвечает Тизор.

— Он мертв, — произносит Луи.

— Су**й дьявол, — не выдерживаю и ругаюсь вслух. Луи и Тизор не поймут, а мне нужно выговориться. Нашли зацепку и сразу тупик.

— Отправляемся к герцогу?

— Туда можно отправиться порталом?

— Да.

— Отправляемся.

Луи берет меня за руку и открывает портал. С другой стороны нас встречает небольшой двухэтажный дом из темного дерева. Не так я представляла жизнь герцога в ссылке.

Дверь открывается, и меня окутывает чужая боль и печаль. На пороге застывает красивый мужчина в простой рубашке и штанах. Он пристально смотрит на Луи, шепчет себе под нос слова на неизвестном языке и приглашает войти в дом. Делаю шаг и мир меркнет…

Прихожу в себя под раздражающий шепот, слов не разобрать, сплошная какофония звуков, пытаюсь поднять руки, чтобы заткнуть уши, но не могу и пальцем пошевелить. Луи… имя так и остаётся в моих мыслях.

Легкое прикосновение ко лбу, кожа на ладони теплая и грубая. Голоса наконец перестают походить на хаос.

— Она очнулась.

Вспоминаю всю обрушившуюся на меня печаль и боль. Мысли и чаяния.

— Ана? — звучит обеспокоенный голос Луи.

Произношу не открывая глаз:

— Ваше Величество, Вы можете стирать память мелкими фрагментами?

— Нет, не настолько искусна магия.

— Вы считаетесь самым сильным ментальным магом в Антари?

— Да.

— А в других мирах есть ментальные маги сильнее?

— Не думаю.

— Тогда у нас проблемы.

— Что ты видела?

— Кабинет. Из воспоминаний удалено все, что может намекнуть на владельца. Собеседника нет, как и его голоса. Просто пустой стул и образы разговора, но и они размыты, смотрю словно через запотевшее стекло. Ни имен, ни званий. Нет, подождите, есть. Собеседник махнул рукой и, в отражении столешницы, мелькнул перстень с рогами йола.

— Покажи его.

Открываю глаза и воссоздаю перстень в воздухе. Серая дымка складывается в причудливый перстень с вырезанными на камне рогами.

— Похож на родовой артефакт, но я не встречал такой герб, — задумчиво проговаривает Луи.

— А если он старый и уже не используется? Например, его сменили? — предполагаю.

— Герб не меняют, считается дурным тоном.

— К примеру, род участвовал в чем-топорочащемдоброеимя. Гравировка на запрещенных артефактах или оттиск на документах…

— Скрыли позор прошлого?

— Или бастард. Никто мог и не знать, что родился ребенок.

— Передать незаконнорожденному семейные артефакты? Чушь, — вступает в разговорнэррМаксайм.

Так вот он какой герцог Тотдильский. Могу описать его лишь одним словом: привлекательный.

А страшненькие вампиры в этом мире существуют? Или это какая-то особенность вида? Неудобно получается для собственной самооценки. Все вокруг прекрасные и прелестные.

— Чушь не чушь, если ритуал был произведен по правилам, то и незаконнорожденный мог получить власть над артефактами, — отмахивается Луи.

— Кто она? И почему у нее такая сила? — по лестнице спускается некто третий.

Липкий пот выступает на лбу от осознания, что я ЕГО не чувствовала и не слышала. Время, что я провела в этом доме, была убеждена, что кроме меня, здесь лишь двое. Луи и Максайм. Мысли герцога для меня не тайна, но я и не подумала проверить, ведь больше никого не ощущала.

— Ана? — Луи склоняется надо мной. — Что с тобой? Ты бледная. Тебе плохо?

— Кто ВЫ? — игнорирую обеспокоенное короля и смотрю во все глаза на НЕГО.

— Кто я? — ОН хохочет. И ЕГО хохот напоминает карканье ворона на кладбищенской ограде.

Кар.

Твои дни сочтены.

Кар.

Передергиваю плечами от омерзения, сбрасывая душащую скорбь и печаль. Моя магия не может и приблизиться к НЕМУ. Гончие скулят и отходят, волоча за собой перебитые лапы.

— СМЕРТЬ.

Такой простой ответ, от которого дрожь по телу пробегает.

Бог Смерти выглядит не так, как я могла его представить в своей голове. Высокий и худой. Нет, не худой, утонченный или аристократичный. Бледная кожа с еле проступающими венами. Черные волосы с обворожительными, даже немного кукольными кудрями. Алыми, как сок раздавленной черешни, губами. Черными, словно бездонные колодцы, глазами. Прекрасное лицо с длинными ресницами, острым подбородком и очерченными скулами. Одним словом – божество…

Накатывает такая апатия, что выть хочется. Кар. Ворон на оградке сверкает черными глазами. Кар.

— Я смирилась с другим миром, — шепчу, обхватив себя за голову, — я смирилась с вампирами и драконами, но боги-то куда? Чего мне в трактире не сиделось, пугала бы пьяниц дальше. Куда полезла? Господи…

— Ана?

— Нет никакого другого мира, я просто сошла с ума. Какие боги, Снежана? Какие вампиры? Надо было меньше Сумерек смотреть, тоже мне Белла Свон нашлась, — перевожу взгляд на три застывшие фигуры. — Сумасшествие вещь приятная…

— Ана, не пугай меня.

— … точно с ума сошла, не может быть в одном мире столько идеальных мужчин. Куда ни глянь, везде красавчики, — раскачиваюсь из стороны в сторону. — Или я умерла и попала на тот свет, но на ангелов вы не похожи, я в аду?

— Ты понимаешь ее?

— … Не стоило ее сюда приводить.

— Благодарю за комплимент, — Бог Смерти присаживается поближе ко мне. — Танатос.

Выныриваю из пагубных мыслей и поднимаю голову. Алые губы растягиваются в улыбке. Перевожу взгляд на волосы. Прелестные кудряшки. Можно ли потрогать?

— Танатос? — удивляюсь, откуда Бог Смерти далеких миров может знать это имя.

— Мое настоящее имя узнают лишь при смерти, — раздается карканье ворона. — Зови меня Танатос. Прелестное имя, правда?

Блуждаю взглядом по прекрасному лицу Бога Смерти. Смерть? Это ли прекрасное лицо видят умирающие? Тогда… будет и не страшно умереть. Улыбаюсь своим мыслям. Смерть.

Морщусь.

— Почему я не слышу вас? Словно у вас нет ни мыслей, ни прошлого. Словно вас попросту не существует, — дотрагиваюсь до длинных пальцев Бога Смерти, едва теплые.

— Странные мы существа, Боги, — отвечает шепотом.

— Господи, я разговариваю с Богов Смерти, — прячу лицо в ладонях. — Ваше Величество?

— Да, Ана?

— Я сошла с ума?

— Пока нет, но можешь, поэтому нам пора.

Луи подхватывает меня на руки и открывает портал. В королевских покоях меня отпускает давящее отчаяние. Разум проясняется.

— Что со мной произошло? — шепчу пересохшими губами.

— Бог Смерти, — Луи садится на диван и прижимает меня к себе, — разум не всех живых существ готов к подобной встрече.