Когда в 6:30 зазвонил будильник, я откинула одеяло и начала воплощать свой план.

Приняла три таблетки «Адвила» и завязала компресс туже, чем обычно. Мне нужно было перестраховаться на случай, если придется ловить мячи, которые летят со скоростью 60 миль/час. Меня не волновала боль, но я хотела, чтобы мой разум был ясным и сосредоточенным.

Я сидела на массажном столе, когда обратила внимание на секцию на трибуне, которую Олимпийский комитет отвел для спортсменов. Это было сделано для того, чтобы представители разных видов спорта могли поддерживать друг друга на разных соревнованиях, в той мере, в какой телевидение это требовало. Таким образом, зрители по ту сторону экрана могли их всех увидеть, включая Фредди Арчибальда. Он был зажат между другими спортсменами в первом ряду. На нем была белая футболка с пуговицами и джинсы. Когда он увидел, что я смотрю на него, то улыбнулся.

— Что ты тут делаешь? — беззвучно спросила я его, одновременно жестикулируя.

После двух повторений Фредди все же понял вопрос.

Он пожал плечами. Я была слишком далеко, чтобы разглядеть ямочки на его лице, но его улыбка согрела меня и успокоила. Моя семья находилась в миллионах милях от меня, а единственные друзья, которые здесь были, делили со мной поле. Стадион был полон орущими фанатами, но Фредди был единственным, кто пришел ради меня.

— Удачи, — сказал он и поднял большие пальцы вверх.

Я кивнула.

— Спасибо.

***

Когда игра закончилась, его уже не было, и я ушла с поля вся мокрая, уставшая и всё еще потирающая больное запястье. Адреналин — лучшее обезболивающее, но я знала, что как только шок от нашей первой победы пройдет, то меня поглотит боль. Я стояла возле корзины для мусора у массажного стола и понемногу разматывала бинт в перерывах между длинными глотками спортивного коктейля.

— Отличная игра, — Лиам похлопал меня по плечу, следуя за тренером Декером. Кинсли и Бекка подошли следующие, но они подождали, пока я закончу с запястьем, прежде чем мы втроем вышли со стадиона. Мы выглядели как кучка зомби, да и по запаху ничем особо не отличались. Моя майка прилипла к телу, и как бы я не пыталась снять ее, никак не могла справиться.

Когда я вернулась в квартиру, то позвонила маме и пересказала всю игру как можно точнее, но мое сердце не давало мне покоя, и мой рассказ получился невнятным.

— Мы с твоим отцом смотрели игру, сладкая. Ты так хорошо играла.

— Спасибо. Здесь в Рио толпа самая громкая из всех, что я слышала.

— О, говоря о толпе, ты не поверишь, кого мы там видели.

Я уже знала ответ, но все же спросила.

— Кого?

— Герцога! Фредерика Арчибальда! Ты можешь поверить? Твоя бабуля говорила, что во всех новостях пытаются выяснить причину его нахождения там. Ответ был бы очевиден, если бы вы играли с Великобританией, но он был там, видимо, болея за друга или кого-то похожего. Я клянусь, что камеры показывали его примерно столько же, сколько и сам матч.

— Может, он просто любит футбол, — предположила я.

Она хмыкнула.

— Но он мог тогда просто посмотреть по CBS.

Я улыбнулась.

— Послушай, мне надо в душ. Я сейчас потеряю сознание от собственной вони.

Я пообещала перезвонить завтра, а она — что будет следить за всеми новостями о Фредерике. Повесив трубку, я сняла майку и бросила ее в кучу с грязными вещами, зашла в ванную и включила максимально горячую воду в душе, так как начала ощущать боль в мышцах после игры. Я уже чувствовала, где образовываются синяки, пока массировала мускулы. Вода стекала с шеи на плечи и ниже. Мое запястье было слегка опухшим и чувствительным, поэтому я помыла волосы, используя только одну руку, промывая их дважды, прежде чем перейти к телу.

Я оставалась в душе дольше, чем нужно, пока мое тело не стало пахнуть лавандой, а не потом. Одновременно я думала об игре и тех ошибках, которые мы совершили.

Как только вода стала холодной, я вышла из душа и завернулась в полотенце. Мой телефон лежал на раковине, и когда я проходила мимо, то послышался звонок. Я взглянула на экран, и мое сердце пропустило удар. На экране высветился номер телефона Фредди.

Я пыталась не связываться с ним, но он изменил свои планы, чтобы прийти на мою первую игру, несмотря на то, что я сказала ему держаться подальше. Осознание того, что есть кто-то, кто болеет за меня, много для меня значило. Поэтому я провела по экрану и ответила ему или так я себе сказала.

— Энди, — он был удивлен, что я ответила.

— Привет.

— Я не вовремя позвонил?

Мой взгляд бродил по комнате.

— Я только вышла из душа.

— Энди.

Мои щеки покраснели.

Глупая я.

— Эм, это не должно было звучать так неприлично, это просто правда.

— Ты уже обернулась полотенцем?

— Фредди…

— Мне просто интересно, — я могла слышать улыбку в его голосе.

— Я как раз одеваюсь.

— Я бы хотел, чтобы ты этого не делала.

Я нервно вздохнула.

— Фредди, почему ты мне звонишь?

Потом настала его очередь вздыхать.

— Мне было интересно, как прошли последние минуты матча. Мне нужно было уйти, так как у меня была вечерняя тренировка в зале.

— Мы победили.

— Хорошо.

— Ты хорошо позанимался?

Он засмеялся.

— Отлично.

— Хорошо, ну… — ответила я и посмотрела на себя в зеркало. Мои волосы спадали на спину и требовали, чтобы их сейчас же расчесали. Мои полные губы были приоткрыты, а глаза широко раскрыты. — Мне пора.

— Уверен, что ты врешь.

Я закатила глаза.

— Не вру. Мне нужно приложить лед к запястью, одеться и начать полностью тебя игнорировать.

— Прекрати говорить о том, что тебе надо надеть одежду.

— Хорошо.

Он вздохнул.

— Какая реальная причина твоего звонка, Фредди?

— Я уже сказал тебе.

Я затянула полотенце посильнее на груди.

— Ты мог узнать счет по новостям.

— Тогда я хотел услышать твой голос.

Я заметила, как отреагировала на его слова. Он звучал так искренне, что я ненавидела, так как это делало все только сложнее.

— Я сказала тебе оставаться подальше.

— Помню.

Тишина.

— Я не понимаю тебя, Фредди, — ответила я ему, отворачиваясь от зеркала. — Ты отталкиваешь меня, а потом приходишь на мою игру, будто все нормально.

— Я знаю.

— Все это так запутанно для меня. Уже середина Олимпиады, ради Бога…

— Я отстану от тебя, Энди.

У меня побежали мурашки по телу от того, как он произнес мое имя. Его голос по телефону звучал немного по-другому: более соблазнительно и более требовательно.

— Мне пора вешать трубку.

— Ложись на свою кровать.

Мой желудок перевернулся. Тишина.

— Ты слышала, что я сказал? Я хочу, чтобы ты легла на свою постель.

— Было больно, когда ты оттолкнул меня в туалете, Фредди.

— Я знаю и хочу, чтобы ты это забыла, — продолжал он, не смущаясь. — Ложись на свою кровать.

Я зашла в комнату и посмотрела на смятые простыни.

Не буду ложиться, это уж точно. Но почему я тогда уже подхожу к постели все ближе?

— Ты все еще мокрая после душа?

Я села на угол кровати.

— Ответь мне.

— Мои волосы.

— А тело?

Я сглотнула.

— Д… Да.

— Положи свои пальцы себе на клитор, ощути, какая у тебя мягкая кожа.

— Фредди…

— Да?

— Мне кажется, нам стоит остановиться.

— Повесь трубку, если хочешь, Энди.

Тишина. Я смотрела в потолок и сжала телефон в руке.

Он знал, что я не прерву звонок.

— Ты прикасаешься к себе? — я спросила мягким голосом, смотря на закрытую дверь в мою комнату.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал? — его голос был напряженным.

— Не знаю. Я никогда такого не делала.

— Ты никогда не трогала себя?

Я улыбнулась.

— У меня никогда не было секса по телефону.

— Где сейчас твоя рука?