Вокруг давно была кромешная тьма, и заметить нас во тьме раскинувшегося леса было в принципе невозможно, но мы всё равно не рисковали высовываться раньше времени. Дождались покуда отряд не затихнет, уснув, и не оставит на карауле одного из своих. Одинокий боец из числа самых бесправных с явной неохотой отсел подальше от костров, дабы видеть всё со стороны, и самому не маячить на ярком свету. Но не прошло и часа как он тоже начал клевать носом.

— Тс-с-с! — приложила я палец к губам, цыкнув на заурчавшего рядом сумрака. Вместе с котом мы скользили по лесному ковру почти беззвучно, лишь одежда немного шуршала. Я конечно же в своём маскхалате, превратившем меня в живой куст, а хищник как всегда превратившись в колышущиеся лоскуты тьмы. Я впервые смогла вблизи как следует разглядеть эту его ночную форму, и прекрасно теперь понимаю почему их так боятся! Кот словно перетекал из одной позы в другую, стремительно и в то же время плавно, будто чёрный кисель. Его тело легко огибало даже самые хитрые переплетения веток, а чёрные когти оставляли даже от простой ходьбы заметные следы на корнях деревьев — смертоносные крючочки! И опять же беззвучно. Такое ощущение было, словно звук вокруг пепельной гончей попросту гаснет! Попасть в темноте по такому противнику было бы крайне сложно, не говоря уже о том, что его можно попросту не услышать пока поздно не станет. А уж увернуться от его броска и вовсе будет невозможно — нельзя увернуться от того, кого почти не видишь во тьме.

— А? — встревожился вдруг непонятно от чего караульный. Он вскочил, обшаривая округу сонным взглядом, так и сам не поняв отчего встрепенулся. Хорошее всё же у него было чутьё! Обойдя дерево, стремительно зашла ему за спину, зажала рот, с силой вдавив ладонь на себя, и тут же ударом левой руки вогнала длинный клинок кинжала в горло жертвы. Чуть захрипев, заросший и воняющий кислым потом абориген, медленно осел на землю. Я же, лишь убедившись, что тот отошёл в мир иной вынула клинок из раны, дав крови медленно вытекать на замёрзшую землю.

Началась рутинная работа.

Друг за другом, я аккуратно резала глотки каждому, что лежал вокруг моей цели. Подобраться, зажать рот, перерезать глотку… Подобраться, зажать рот, перерезать глотку. Подобраться, зажать, перерезать! Из двенадцати человек разъезда, я успела убить шестерых, плюс караульный, после чего вдруг лагерь проснулся сам собой, видимо также почуяв звериными инстинктами близкую кровь!

— К оружию! — надрывался командир отряда, выхватив прямой короткий меч, но он ему не понадобился. Сбоку на его друзей тотчас налетела живая тьма, походя порвав сразу двоих бойцов из пяти, удар арбалетного болта из тьмы пробил грудь третьему (Дигвер прикрывал меня издал), четвёртого успела убить я сама, сперва подрезав внутреннюю часть бёдра, уклоняясь от неточного удара сверху. А после, когда тот начал заваливаться, матерясь на все лады, я одним точным ударом вскрыла ему сонную артерию на шее, напоследок заехав ногой в лицо. Хоть и не жилец, но пусть лучше истечёт кровью молча!

За считанные секунды ошалевший воин оказался с нами один на один, потеряв всех своих.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — словно поняв, что его пока не убили по какой-то конкретной причине, мужчина не решился испытывать судьбу на прочность, бросив меч и подняв руки. Жить ему хотелось ничуть не меньше остальных.

— Верно мыслишь. Если ответишь на все наши вопросы может даже живым останешься, — беззастенчиво врал Дигвер, выехав к лагерю со всеми нашими рапторами. Увидев же его, всего в чёрном, с золотой маской черепа на лице, да на гигантском хищнике, пленник серьёзно напрягся. Когда же Сумрак его обнюхал, зайдя после за спину, то и вовсе мужик превратился в соляной столб.

* * *

Вспоминать тот допрос, вылившийся тем не менее в ускоренную пытку, мне больше не хотелось, но выбора не было. Всё-таки я не настолько бесчувственная тварь, чтобы бесстрастно наблюдать как другому человеку целенаправленно причиняют боль. Я и убивала-то своих врагов всегда как можно безболезненнее, не стремясь причинить ненужную боль — не было у меня тяги к чужим стараниям, что меня несказанно радовало. Во всяком случае я осознанно старалась так делать….

Как оказалось, молодой лорд и правда ездит со своим ближним кругом на охоту. При том частенько. Заниматься делами в силу возраста ему было лень, так что скинув все их на плечи матери, юноша неделями пропадал в лесах, загоняя дичь или каких тварей пострашнее. Точнее охотились его дружинники, в надежде подмазаться к будущему правителю, а он в основном с умным видом руками водил (руководил), да напивался. Чему его юный возраст был совсем не помехой!

Уверена, будь здесь в ходу героин, парень бы как в «лице со шрамом» днями бы сидел перед кучей белого порошка, пребывая в угаре. Ибо парень остался совершенно без тормозов и делал что хотел. Слишком рано он лишился надзора отца, а слово матери в это мире для мальчишек стоит немного — не престало бабам воинами командовать. Сподвижники же и вовсе были рады стараться, стремясь заиметь на лорда максимум влияния.

Эти самые угодья мы с учителем сейчас и прочёсывали, тщательно следуя выведанным описаниям. С лордом должно быть человек тридцать воинов, не больше — всё-таки ближний круг. Так что планировали попросту подловить парня, да всадить стрелу или болт в грудь — такое число охраны никак не способно помешать подобному виду нападения.

И к сумеркам второго дня мне наконец-то улыбнулась удача!

Лагерь гудел от гомона и песен дружины. Костры полыхали, зажаривая почти целиком какую-то крупную дичь, а мужики друг друга всё ещё хлопали по плечам, поздравляя с добычей. Видать что-то редкое удалось подстрелить, раз они всё никак не успокоятся. Тем лучше!

Затаившись, я наблюдала как этот праздник плавно перетекает в простую пьянку. Как молодого Калеба восхваляют за то, что тот нанёс последний удар (как я поняла уже по связанному и раненному зверю), и настойчиво предлагают выпить с верными ему воинами. Как тот в силу малолетнего возраста упился почти до беспамятства всего с одного кубка, задремав прямо на резном кресле, привезённом видимо с собой. Как я понимаю, понты дороже денег даже в этом мире!

Продолжала глядеть издали как его так называемые соратники продолжают веселиться уже без него, махнув на юного отрока рукой. Никому из них не нравилось быть нянькой, но ничего поделать было нельзя — без наследника претенденты тотчас вцепятся друг другу в глотки, чем неминуемо воспользуются внешние враги. И все это понимали прекрасно! А потому терпели, заискивали и приглядывали друг за другом.

Момент, когда мой арбалет сухо щёлкнул, выбросив вперёд кованую смерть, не заметил никто. Как и влажный звук пронзания небольшого тела наследника, коего чуть тряхнуло, глаза его на пару секунд раскрылись, после чего парень обмяк, умерев прямо в своём пафосном кресле, стоявшем посреди упившихся воинов. Стояла уже предрассветная мгла, и мужчины едва шевелились, сонно бурча что-то под нос. Никто ничего не услышал и не увидел!

— Будет вам на утро сюрприз, — шипела я себе под нос, аккуратно выползая к своему Велесу. Для выстрела пришлось подобраться почти вплотную к поляне, но оно тог стоило!

Вскочив вскоре в седло, я сперва медленно, а потом всё быстрее, пустила зверя в энергичную скачку. Следовало найти Учителя, и переходить ко второй фазе плана!

* * *

Леди Мириэм стояла у окна своей комнаты и просто глядела на первый снег. Молча. Слёзы больше не капали из её глаз — кончились слёзы. Высохли все, после того как она поняла кто убил её последнее дитя. Покосившись на арбалетный болт, пробивший Калебу сердце, Мириэм вспомнила где видела точно такие же. У той твари! Бестии! Арх!! Нужно было сразу её убить, как только она переступила порог её дома!

— Мириэм…

— Вы нашли её? — холодно бросила она своему будущему мужу. Дабы не допустить резни, на общем круге было решено что она вновь выйдет замуж. За самого уважаемого из сподвижников прошлого лорда, и уже он станет полноправным владельцем этой земли. Не без труда, но вопрос удалось протолкнуть среди ближников, правда пришлось изрядно раскошелиться. Только вот безутешная мать наотрез отказалась выходить замуж, покуда Бестию не найдут и не выпотрошат заживо. Желательно у неё на глазах!