Забрала их оттуда сразу, связав в живой поезд, после чего направилась к скотоводам. Были здесь ещё продавцы живого товара, в основном правда овец. Но сезон уже заканчивался, так что ассортимент был не очень. Так я и не себе покупала — рапторов моих чем-то кормить придётся эти дни! Приобрела пять неказистых овечек и одного барашка, договорившись чтобы их пригнали на мой двор — пусть там походит, травку пожухлую пощипают. Дней на пять им как раз её хватит, а там и сами овцы кончатся.

Добралась до своего временного жилья, расположила купленных скакунов в конюшне. А после того как пригнали купленных овечек, одну из них сразу зарезала и разделала на четыре части — покормила сразу всех, в том числе и Велеса. Сумрак от мяса благородно отказался — ночью неплохо перекусил.

После чего я наконец-то отправилась искать Мириэм. Вспоминая ночные события, отметила что управляющий проявил слишком несвойственную по отношению ко мне чуткость. Вряд ли здесь мог повлиять кто-то другой кроме леди Мириэм, ведь только она знала, что я буду её искать, знала, как я выгляжу чтобы заметить моё прибытие, а значит и указания управляющему давала тоже она. Так почему бы не отблагодарить женщину, почтив её своим визитом?

Найти её труда не составило. Сперва служанки указали на людей супруги лорда, после чего уже сами её ратники доложили о моём прибытии, проводив в итоге в один из крупных домов. Тоже рубленная изба с соломенной крышей, но весьма большая по размерам. Квадратов двести не меньше! При этом состояла она из четырёх больших срубов, где каждый из них выполнял свою роль.

— Здравствуй, бестия. Позавтракаешь с нами? — женщина и её сын сидели за массивным дубовым столом, видимо недавно проснувшись. Ну да, это холопы должны с рассветом вставать, а высшему обществу не пристало. Шучу конечно — всё зависит от распорядка дня.

Свет внутри давали широкие низкие окна, закрываемые на ночь ставнями изнутри. Плюс светильники на масле, так что было вполне комфортно.

— Почту за честь.

Вскоре я уже сидела недалеко от наследника и Мириэм, посаженная на тройку мест ниже от главы стола. Весьма ожидаемо — я ведь всего лишь гость. На столе стояли творог, хлеб из пшеничной муки, мёд, вино, жареная птица, масло, и даже запечённая целиком осетрина! Мммм… запах был невероятным.

Вот только кубок наследника мне не понравился. Он хоть и был покрашен в золото, но кое где краска стёрлась от времени и частого трения, да и внутри кубка металл имел отчётливый цвет оксида свинца.

— Леди…

— Зови меня просто по имени, Бестия, — женщина мягко улыбнулась, выглядя приветливо.

— Скажи, Мириэм, а давно Калеб пьёт из этого кубка? И откуда он у вас?

За столом вдруг образовалась непонятная тишина.

— Хм… это моё приданое. Отец подарил целый сервиз на свадьбу. А что такое?

Теперь уже я не знала, что сказать, замолчав. Так и сидели мы какое-то время, переглядываясь.

Глядя на недоумевающих мать с сыном, я была в растерянности.

«И что теперь делать? Сказать женщине, что её муж и дети умерли по вине её приданого? Того что отец подарил на свадьбу? А она поверит мне? А если поверит переживёт? Или может обвинит меня в клевете? Стоит ли вообще говорить? Может лучше уйти?»

Все эти мысли буквально взорвали мой мозг в одно мгновение. Я читала, что в древней Византии вино хранили в свинцовых ёмкостях и даже добавляли в это вино сам свинец для придания ему нужного привкуса, так что и здесь мог быть подобный подход к продуктам.

«Отсюда, наверное, и отравление. Кубки же… Ну значит скажу, что они повлияли, но вероятно не сильно — следует просто их заменить на серебро» — просто так бросать ребёнка умирать от отравления было бы сущим свинством. По крайней мере на мой неискушённый взгляд.

«Но Калеб же наследник! И новость о том, что он всё это время пользовался ядовитым кубком может серьёзно испортить его отношения с матерью. Наверное, не стоит говорить об этом при парне…» — решила я в итоге.

- Мама, кто эта дева? Зачем она здесь? — бледный, явно страдающий от анемии, мальчик двенадцати лет (10 лет по-нашему) глядел на меня без всякого интереса, вяло ковыряясь в рыбе. Было видна его апатичность и отсутствие аппетита даже невооружённым глазом.

- Ах, ты же не видел! — всплеснула Мириэм руками, — Я встретила её вчера, перед торжищем. Бестия очень ловко сражалась в круге, с одним из волков степи.

- Бродяги без дома и земли, — фыркнул мальчик, явно наученный кем-то из взрослых, — Победить слабака мало чести!

Допив содержимое кубка, он со стуком поставил его на стол, тотчас встав.

- Пойду отдохну. Что-то нет у меня настроения развлекать твоих гостей…

«Явно копирует кого-то из взрослых. Отца?» — подумала я машинально.

Когда Калеб вышел, заговорила наконец и Мириэм.

- Прости его неучтивость. Молодой и горячий — весь в отца! — лицо матери светилось от любви к сыну, что было неудивительно. Последний ведь.

- Мириэм, мне придётся тебя огорчить. Я не люблю ходить вокруг да около, и потому буду говорить прямо. Твой сын страдает от отравления.

Руки Мириэм моментально сжались в кулаки так, что пальцы побелели, а глаза её впились в меня словно рыболовные крючки.

- Подробнее, будь добра. Что за яд? Как его могли отравить, да и кто? Ни один лорд не посмеет столь применить столь подлых приёмов! И с чего ты вообще взяла что это не болезнь?!

- Я уже видела такое. У взрослых это отравление приводит к головным болям, болям в животе в виде колик, снижению полового влечения, бесплодию, нарушению… мужской силы. Человек бледнеет, так как развивается малокровие. У детей же появляется раздражительность, снижается внимание, такая же бледность от малокровия (незнакомое слово анемия я решила заменить местным термином), снижение игривости. Если долго ничего не делать, может развиться судорожная припадочность, агрессивное поведение, слабоумие. А в последствии отёк внутри головы, судороги и смерть, — чем больше я перечисляла симптомы, тем больше бледнела Мириэм. Похоже всё что я перечислила в том или оном виде уже было!

- Что это за яд? — сквозь проступившие слёзы пробормотала женщина, — Почему мы не заметили?!

- Возможно потому, что сами его употребляли, добровольно, не подозревая о его коварстве. Свинец. Именно он отравляет тело Калеба, медленно убивая.

- Что…?

- Свинец. Тот самый металл, из какого сделан этот кубок, — я указала на тяжёлую золочёную чашу, из коей недавно пил Калеб, — Нельзя хранить воду, вина и другие продукты в свинцовых сосудах. Нельзя пить из свинцовых кубков или есть свинцовыми ложками. Свинец накапливается в теле человека, отравляет его кости и кровь, медленно убивая. Пять лет, десять, пятнадцать — он действует очень медленно. Но на детях естественно быстрее. Некоторые виноделы тоже настаивают свои вина в свинцовых сосудах, и даже добавляют кусочки свинца в вино чтобы придать ему особый вкус. Такое вино — верный яд!

- Эти кубки подарил мне отец, — ставшая крайне задумчивой проговорила женщина.

- Он мог также не подозревать об опасности свинца. Мало кто вообще знает об этом. Если вы желаете Калебу блага, замените всю его посуду на серебро. Серебро не только безвредно для тела, но и способно благостно влиять на воду и пищу. Но самое важное: перестать пить отравленные вина, воду, и есть отравленную пищу. Свинец со временем выйдет из тела, перестав его убивать. Но это долгий процесс — из костей он выходит очень неохотно, — пока Мириэм не опомнилась, я поднялась со своего места, — Благодарю тебя за гостеприимство, леди Мириэм. Больше я ничем не смогу помочь.

- Я не верю тебе… — неожиданно женщина взглянула на меня с вызовом, — Мой отец не мог поступить столь низко!

- Я не знаю твоего отца и не собираюсь его винить. Твоё право мне верить или не верить. Я сказала всё что считала важным — остальное не моё дело! — пожав плечами я вышла прочь из помещения, направившись на выход. Проходя длинный коридор, я странным образом почувствовала тревогу, заставившую меня насторожиться! Но поздно. Из небольшой ниши, полностью скрытой тьмой, на мою голову со спины опустилась дубина, обмотанная тряпками, после чего я моментально вырубилась.