В этот раз по совету учителя я взяла Сумрака с собой. Мы больше не сможем его скрывать, уйдя в путешествие, а значит четвероногому придётся привыкнуть к присутствию чужаков, да и как защитник он был для меня идеален. Благо зверь был умный и слушался очень хорошо.

Так что на третьи сутки мы с Сумраком и навьюченным Велесом уже были на подходах к торгу. Вещи Дигвера хоть и были замотаны в ворохи тряпья, но их вид сильно выделялся на фоне боков раптора, и потому я опасалась излишнего внимания, стараясь добраться до места как можно скорее…

Утром с неба наконец-то начал сыпать первый снег, грязь под ногами впервые замёрзла, а ветер перестал нести на себе порчу водяной взвеси, превращавшей даже самую тёплую одежду в мокрую тряпку. Честно говоря, я вздохнула с облегчением, когда проснулась с рассветом с подмёрзшими щеками и носом, ибо ходить под этой гадостью опротивело до смерти! От дождей и сырости меня уже буквально тошнило.

- Глянь, Сипун, это чего за тварь такая?! — на въезде на торжище лагерем стали какие-то босяки с паршивыми кольчугами поверх грязных халатов. Повозки их сильно напоминали ту клетку, в какой везли меня саму, отчего я с ходу записала их в мерзавцев, подсознательно презирая. Лица их были весьма славянские, а вот одеждой люди больше напоминали татар из фильмов-сказок из моего детства. Странное сочетание.

- Это…? Так девка вроде, — ответил второй, и тут же заржал вслед своей дурацкой шутке. Но дружкам его понравилось, так что провожал меня в след смех и сальные комментарии, как бы эту зверушку они объездили. Мерзкие животные… Сумрак поддержал мою мысль, презрительно чихнув. Не знаю почему мне так показалось, но его чих явно был переполнен презрением ко всем двуногим кроме меня. Мне кажется он попросту был очень недоволен тем что я потащила его на торжище.

- Куды?! — неожиданно мне преградил путь всадник, одетый в цвета местных лордов. Для опознавания своих караульные стражи использовали редкий для этого мира голубой цвет: обычно повязки на руках и ваффенрок, одетый поверх доспеха. Ваффенрок, если кто не знал, это такая одежда, что носилась поверх доспеха германскими рыцарями. И только с девятнадцатого века в Германии так стали обозначать все военные мундиры. Во всяком случае я именно так об этом читала в этих наших интернетах, как говорила моя бабушка.

(Ваффенрок поверх кольчужного доспеха)

- На кузнечный двор.

- Нечего тебе тут делать, девка. Вали отсюда. И тварь свою забери!

«Руарг» — Сумрак рыкнул, поняв, что речь о нём, отчего боевой обученный конь караульного стражника ещё сильнее забеспокоился, начав пятиться. Мало кто знал, как выглядят вблизи пепельные гончие, ибо встреча с ними всегда заканчивалась смертью. А потому ничего особенного в четырёхглазом тигре люди не видели — погонщики зверей ещё и не такую жуть приручали. А вот кони чуяли близкую смерть, отчего даже выучка помогала мало.

- Да стой ты смирно, Нарок! — поглаживаниями кое-как стражнику удалось утихомирить животинку.

- Любой волен посещать торжище…

- Любой муж(!) волен посещать его, — тут же перебил меня суровый воин с чёрной бородой, — Для баб правила особые — без сопровождающего нельзя. Мы не допустим превращение торжища в бордель.

- Я не шлюха…! — я едва сдержалась чтобы не зарычать, или хотя бы обложить придурка матом, начиная буквально закипать внутри.

- Может и так. Да только тебе не мне это придётся объяснять, а десяткам воителей что здесь крутятся, кои девок не щупали считай по месяцу, а то и больше. И охранению некогда будет с тобой возиться — у нас и без того дел хватает! Так что возвращайся с сопровождающим. Пусть он сам за тебя ответ держит.

Более ни слова не говоря стражник развернул коня, и вернулся на проходной пост, где грузы тщательно проверяли на наличие контрабанды.

«Здорово! Этак я даже до кузнеца не доеду! И как теперь быть?»

«Леди Мириэм»

Минош, прозванный Черноруким, её дражайший муж, умер от терзавшего его тело недуга восемь дней назад. Тяжелы были его последние дни, но он не поддался на уговоры соратников погибнуть от меча, как подобает воину. До последнего вздоха Минош оставался с женой и сыном, даже когда начал страдать не только от болей в животе и кровотечении во рту и из глаз, но ещё и от сильных колик, сопровождавшихся сильной бледностью мужа. При этом задолго до этого Минош лишился даже своей мужской силы, будучи не способным более продлить свой род. И никто, даже самые юные девы не могли более пробудить его страсть! Отчего данный факт многих наталкивал на мысли о каре богов или даже проклятье его рода.

Калеб, их последний сын, был той единственной ниточкой, что связывала воедино ту силу, что создал её муж с помощью своей мудрости и авторитета. И теперь Мириэм была вынуждена всюду передвигаться вместе с сыном как его опекун, ибо теперь он стал земельным лордом весьма и весьма обширных владений. Да, ему было всего десять лет, но он уже старался вникать в наследие своего отца, пусть и страдал тоже от странных недугов.

А потому теперь они путешествуют вместе. Вновь прибыли на торжище, как и в прошлый раз, дабы проконтролировать исполнение договорённостей с другими лордами. Тем более сыну эти путешествия шли на пользу! Выбираясь из родового гнезда, Калеб переставал страдать от излишней раздражительности и вновь возвращался к обычным для детей играм, оставаясь подвижным и весёлым. Дома же, видя, как он вновь становится невнимательным, в его теле опять развивается ненормальная бледность, а сам Калеб начинает жаловаться на головную боль, сердце Мириэм буквально разрывалось от тревоги, требуя вновь и вновь увозить сына в долгие поездки.

Они даже приглашали мастеров из Общества творцов, но всё тщетно — никакого проклятья те не нашли, а как бороться с природным недугом они не могли сказать, ибо этого сами не знали. И единственное что оставалось Мириэм, так это молить Многоликого Бога о милости для её сына. Ведь ему всего двенадцать! Один он у неё остался, да две дочки несмышлёные…. К сожалению, она не смогла подарить сына своему мужу пока тот ещё был в силе, и эта её вина легла тяжким грузом на её сердце после смерти любимого мужа.

- Велдор, что там за шум? — пытаясь отвлечься от тяжких мыслей, леди Мириэм обратила внимание на странность, что творилась на подступах к торжищу.

- Сейчас узнаем, — сделав пару знаков своим людям, Велдор отправил их с места в карьер. Вернулись они спустя пару минут, когда кавалькада всадников почти поравнялась с местом шумного сборища.

- Степные охотники бузят! Оскорбили какую-то девку, та их на круг вызвала, а они не хотят — вот собачатся теперь.

- Девица? На торжище? Одна?! — Мириэм не была дурой и знала, что одной без защиты путешествовать смертельно опасно, а потому увидеть такое чудо даже не мечтала. — И что значит вызвала на круг? Она что же, и оружием владеет? Идём скорее посмотрим!

Подъехать к месту действа оказалось несложно. Само наличие вооружённых всадников действовало на зевак безотказно, разгоняя в стороны. А высота с лошади позволяла видеть всё происходящее в импровизированном круге чётко и ясно.

- Ты оскорбил меня, сравнил с животным, пообещал отыметь и выпотрошить! И воин по-твоему может стерпеть такое оскорбление?! Сражайся, трус! Выйди в круг и ответь за слова! — очень молодая, судя по голосу, дева была одета в чёрную кожу, с прямым мечом из чёрной стали на поясе. Роста она была небольшого, но фигура её отличалась какой-то коренастостью что ли. Было заметно даже Мириэм что под кожей её брони скрывается не простое девичье тело, а мощный сгусток силы!

- Заткнись, девка! Ты всего лишь добыча, подстилка для воинов! Если не заткнёшься, мы тебя прямо тут научим какой следует быть при встрече с грозными степными волками! — оппонировал ей заросший густой бородой муж, одетый в остроконечный шлем и стёганый халат с кольчугой редкого плетения поверх.