Что за противостояние? Общество творцов вместе с некоторыми земельными лордами однажды уже попытались сковырнуть власть «Капищ Чёрного Камня», но, к сожалению, почти не преуспели. Почти. Как минимум «Общество» заявило о себе как о значимой силе, что привлекло к ним новых людей и новые ресурсы, а это уже можно было считать результатом. Слишком многие, как оказалось, были недовольны ценами на чудеса и монополией на сильные знания служителей Богов. Ведь даже наличие денег не гарантировало того что ты получишь из рук монаха заветную плашку! Капище очень ревностно относилось к тем, кто не почитал богов в должной мере, назначая непосильные виры и епитимьи.

«Общество творцов» же обещало расшифровать и распространить божественные знаки среди тех, кто был лишён доступа к ним!

Но вернёмся к настоящему. Так ка́к Дигвер защищался от проклятья? И просто, и сложно одновременно: он свёл фактор случайностей вокруг себя до предельного минимума. Это было единственное объяснение, так как оберегов он точно не использовал! И Викарию даже представить было тяжело какого уровня мастерства достиг его пленитель, если с такой лёгкостью избегал поджидавшие его вокруг случайности и несчастья. В это просто вдуматься нужно! Он контролировал ситуацию вокруг себя настолько, что заранее избегал случайностей! Викарий даже подумал сперва что проклятье на него не действует, но это оказалось не так, и факт этот был им проверен не раз (удалось задействовать кое-что из личных артефактов).

- Эй, парень, — окрик хозяина исполинского дуба привлёк внимание мужчины, разгружавшего свои пожитки. Вскоре их запрут в каком-нибудь чулане под божественной защитой, и он не увидит их до следующей осени… Всё же Дигве́р был высшим адептом Божества Тела и был на особом счету у богов.

- Да? Что-то не так?

- Подойди сюда на секунду, — Дигвер, вышедший из-за массивной двери, искусно замаскированной под часть ствола дуба, уже переоделся в чистое, и был даже без своих жутких инструментов войны. Викарию до сих пор мерещились хруст костей и скрежет сминаемых доспехов его людей, когда он смотрел на исполинский шестопёр старика. Благо хоть воля его была достаточно закалена, чтобы преодолеть и этот неприятный участок жизни, а потому внешне он выглядел весьма спокойным и уверенным.

- Иду, — оставив лошадей не рассёдланными, он быстро подбежал к гиганту. Привычка все команды выполнять быстро и чётко въелась за время службы в сами его кости! Да и на ближайшее лето (лето — в смысле целый цикл сезонов) он дал клятву подчиняться этому легендарному человеку, так что диссонанса в голове Викария не существовало. Они напали на него сами, и старик честно убил нападавших — он теперь был в своём праве сильного.

- Ты вот что, знающий, фортеля не вздумай выкидывать — у меня здесь вся округа под контролем. В дороге я тебя не стал одёргивать, но впредь запомни: никаких инструментов знаний! На ремни порежу. Вот возьми, — Дигве́р бросил в Викария плотный комок одежды, — Носить будешь то что я даю. Свою одёжу и доспехи снимай и складывай в общую кучу — в схрон упрячем. Верну, когда срок службы выйдет. И ещё… Бестию не тронь — выхолощу и живьём прикопаю поближе к башне-муравейнику. Красные твари тебя изнутри выжрут за пару суток, причём начнут с глаз и ушей. Понял?

- И в мыслях не было, — поспешил отговориться Викарий, почти не соврав. Оно конечно девка была рядом сочная, но он свои мысли и чувства контролировать умел, а главное понимал, что к чему. Личная ученица — считай, что дочь!

- Вот и хорошо, что мы поняли друг друга. Половина свечи* тебе на всё про всё, а после за дело примешься — корм надо дать скотине, да навоз вынести. Подстилку поменять, рапторов (лошадей-мутантов) обиходить.

(* Мера времени в этой местности. Одна свеча из капища прогорает за пятнадцать-шестнадцать минут.)

С каждым словом лицо Викария становилось всё более грустным.

- А ты думал…! — лишь усмехнулся старик, — Пахать будешь как проклятый! Моя земля — мои порядки. Ступай.

И молодой мастер рунических знаков без разговоров приступил к делу. Похоже быть тренировочным пособием будет не самым страшным его испытанием в вынужденном плену.

Уже два дня как началась моя новая жизнь. Да, я не ошиблась — два дня. Я только сейчас ощутила, что живу полноценно, не находясь в подвешенном состоянии и в моей жизни есть хоть какие-то перспективы.

- Выше! Выше, мать твою!

Правда новая жизнь давалась мне нелегко… Приходилось вкалывать на таком уровне, что я буквально отключалась от усталости. Благо хоть богатый орехами, ягодами и мясом рацион помогал переваривать даже такие запредельные нагрузки.

- Резче удар! Ещё! Во-от. А теперь выпад! — Дигвер, как и любой тренер моего времени старался выжать меня до суха, заставляя отрабатывать монотонные движения. Уже второй день я занималась с тем самым мечом, что он подобрал с одного из убитых. Клинок был для меня тяжёл, длиной около метра двадцати, и рукоять его была явно не по женской руке. Но я всё равно остервенело им махала, отрабатывая удары с нужных углов. Терпела неудобства, и била, терпела содранные до крови мазали на руках, и била. Терпела боль в затёкших пальцах, руках, бёдрах и спине, и колотила несчастную мишень из брёвен! Потому что я уже поняла, что лишь от моей силы и проворства будет зависеть моя судьба. Никто. Я повторюсь, НИКТО! не станет меня защищать от проблем и устраивать мою жизнь. Даже Дигвер. Не то время и не те отношения меж людьми сейчас.

- Я… ха-ах… не могу… боль… ше… — мои руки опустились сами собой, так и не выпустив из рук меч (Учитель насмерть вбивал в меня мысль: «Выпустишь оружие — умрёшь!». А получать хворостиной по жопе было ой как неприятно, так что я быстро усвоила урок). Пот стекал по мои щекам и лбу, лез в глаза, слеплял в уродливые сосульки мои волосы, превращал в противную субстанцию одежду на моей спине, но я терпела. И всё же мои силы были не бесконечны, о чём старик тоже знал.

- Оружие в ножны, ножны на спину, и бегом в лес, — говорил он спокойно, без нагнетания, хотя мог при случае и прикрикнуть. И ругался порой не стесняясь, ибо был без комплекса «джентльмена», называя всё своими словами.

Я с трудом наклонилась за ножнами для меча, к коим были прикреплены специальные лямки, и не сразу, но выпрямилась, дыша словно загнанная лошадь. Перекинув этот меч за спину крест-накрест, я могла не переживать что оружие помешает мне бежать или отвалится. Спросит кто-то: «Почему не оставить его здесь? Всё равно ведь никто не возьмёт.» А всё просто — меч на спине тоже элемент тренировок.

А дальше был долгий, почти бесконечный бег по пересечённой лесной местности. Бежать я могла очень медленно едва ли быстрей пешехода, но Дигвер настаивал именно на такой схеме обучения. Он так и говорил мне: «Никто не будет ждать пока ты отдохнёшь и наберёшься сил, девочка! Догонят, пустят по кругу и прирежут на месте! А теперь пошла вперёд, да чтобы как я учил! Да куда ты ногу ставишь, образина беспутная?! Ветку! Ветку не тронь!»

Я ведь уже говорила, что дед Дигвер не стеснялся в выражениях?

Второй день закончился также, как и предыдущий: водные процедуры из бочки, разминка на гибкость связок и мышц, проводимая мою сквозь слёзы и боль, сквозь желание послать всё к дьяволу и лечь уже на набитую сеном постель! А ведь занималась я этим, когда остальные уже спать ложились.

А после меня ждал запоздалый сон, больше похожий на потерю сознания. Я не спала, я не видела сновидений — я просто умирала до следующего рассвета….

От того, наверное, Дигвер и был недоволен моими тяжёлыми пробуждениями, называл меня соней, лентяйкой и просто хмурился, когда я с трудом сползала с кровати.

Так прошла первая седмица, а потом вторая. К этому сроку я уже могла сносно справляться с обычной нагрузкой и начала добавлять и свою: пресс, отжимания с разным хватом, подтягивание на ветке в тонких перчатках из кожи чтобы мазали не ободрать о жёсткую кору, ну и конечно планка, растяжка ног, спины и прочее…прочее… Всё что смогла вспомнить из занятий по гимнастике, и принципов построения тела.