- Помогай, Бести! — заверещала в испуге полная женщина, стараясь поскорей выбраться из воды. Вряд ли она испугалась простуды — скорей ощущение было такое, что там внизу кто-то живёт. Кто-то такой, кого встречать эта храбрая тётка никак не хотела.
Подбежав ближе к этой паре несчастных, я со всей силы ухватилась за руку тёти Лами, как её назвала девчонка слева от меня, и мелко-мелко заработав ногами начала вытягивать женщину за собой вверх. Если бы я была одна, то вряд ли это бы мне удалось, но с помощницей дело вроде сладилось! И я даже порадовалась возможности помочь новым знакомым, лишь бы заработать хоть немного дополнительных очков в их глазах. Ведь мне где-то ещё информацию об этой местности добывать.
- Кья! Ой, уберите их! Кья-я-я! Ой уберите-Е-Е! — неожиданный визг тётки заставил меня аж подпрыгнуть от неожиданности, настолько это вышло неожиданно. Ведь только что, вроде, всё кончилось. Ан, нет! Оказалось, что в этом ручье водится весьма немало пиявок, да притом крупных таких, нажористых! И тётка Лами сейчас как раз задрала подол дабы проверить как там у неё, всё в порядке ли? Обнаружив естественно сразу трёх прилипал на массивных белых бёдрах! Вот только оторвать их от тела было ей невозможно — тонкие склизкие твари выскальзывали из женских рук словно намыленные.
Глядя какое-то время на верещащую женщину и на бледную словно смерть молодую девчушку рядом (пиявок тут похоже бабы боятся не хуже мексиканских тараканов), я в итоге сделала то, что от меня вряд ли они ожидали. Опустившись перед Лами с задранной чуть не до головы юбкой, я отвесила ей пару резких пощёчин, разом прекративших всю истерику.
- Простите, тётя Лами. Я знаю у вас есть огонь. Если их прижечь — пиявки отвалятся! — эффект от ударов по лицу и неожиданно вежливой речи возымел нужный эффект, заставив действовать тётю Лами неосознанно. Однако, смысл слов до неё дошёл, и это главное! А ещё, вероятно, сыграл роль мой взгляд, смотревший, как многие отмечали, куда-то сквозь собеседника, что весьма выбивало людей из колеи. Я даже не заметила, как сказала «пиявки» на русском, так как аналог местного понятия «сосатели» показался мне крайне неуместным. Даже подумать об этом не успела — мозг сам произвёл замену в процессе.
- Да! Да-да! Конечно! Сейчас! — ещё больше запутавшись в своих тряпках, тётя Лами тем не менее очень споро* добралась до кожаного мешочка где-то в складках и достала узкую деревянную пластинку. Не щепочку, а именно пластинку, ибо было видно, что та была гладкой, обработанной, да ещё и имела два странных символа на себе. — Вот!
(*это значит — быстро, устаревшая форма)
Взяв в руки незнакомый предмет, я опешила, не понимая, что с ним делать. Покрутила немного в руках, а потом всё же решила уточнить.
- А как её… — до конца вопрос задавать не стала, ибо куда удобнее, когда за тебя додумывают и сам вопрос, и ответ на него. Безопаснее так.
- Я покажу! Вот! Надо вот так! — девушка, что стояла рядом, вдруг отмерла, оторвала глаза от шевелившихся чёрных тварей на теле тётки Лами, и взяв в руки деревянную палочку, зажала в руке её так, чтоб оба выжженых знака на ней были накрыты указательным и средним пальцами. Как только подушечки пальцев девушки накрыли «руны», с длинного подпаленного конца палочки, зажёгся слабый огонёк, словно у зажигалки.
Я стояла на коленях и не могла отвести взгляда от этого чуда…
«Ну вот и всё. Ты точно в другом мире!»
Эта жуткая мысль меня словно выдернула из гудящей головы вовне, заставив наконец заняться делом. Зажав руку ойкнувшей от неожиданности помощницы с удерживаемым в ней артефактом огня, я схватила за хвост одну из пиявок и, поднеся к ней огонёк местной «зажигалки», поджарила чёрную тварь, заставив её наконец разжать свои острые зубки. Отвалившись от белого бедра тётки Лами, кровосос оставил после себя только круглую ранку и неостанавливающееся кровотечение, впрочем, как и ожидалось. Всё же местные пиявки точно такие же, как и у нас — впрыскивают в рану слюну, блокирующую сворачивание крови. К слову, очень полезный эффект — помогает бороться с тромбозом кровеносных сосудов.
«Это, понимаш, медицина! Медицина, понимаш! (С)» — глупая конечно мысль, но я как-то сама собой вспомнила «Магазинчик Бо», упоротый мультик, который мне, тем не менее, очень нравился в прошлой жизни.
Закончив с первой пиявкой, я тут же перешла на двух других, вскоре очистив тело тётки от мини-вампиров.
- Перевернитесь. Они могут быть ещё и сзади, — глядя на уже почти успокоившуюся женщину, я решила перепроверить её тело со всех сторон. А то вдруг в суматохе кого не заметили?
- Ой! Ужас-то какой! Ой, ужас какой! За что мне это? Ну за что?! — начала та причитать, но на живот всё же улеглась. Как я и думала, к её заднице присосались ещё две твари и даже то, что Лами сидела на них последние минут пять не помешало пиявкам сосать её кровь.
И лишь после того, как мы всё ещё раз досконально осмотрели, всё её тело, что побывало в воде, тётя Лами, наконец, успокоилась.
- Ох ты, боги милосердные, как же я перепугалась! Чуть душа в пятки не ушла. Бести, ты бы знала, как это страшно, знать, что из тебя могут всю кровь высосать! Силиму в прошлом лете нашли в ручье, так у неё всё тело было в сосалках, и тощее словно из неё всю кровь выпили. Ох, ужас какой! Ой, ужас! — всё ещё причитая тётя Лами таки добралась до её дома. При этом её молодая спутница откуда-то из травы умудрилась достать большую корзину, закрытую белым полотенцем, вышитым примитивным узором из плохо окрашенных ниток. И теперь несла её, следуя попятам за нами двумя. — А я и не знала, что эти твари огня боятся. Нам их обычно дед Мироха срезал ножом, а потом прижигал рану. Говорил — это чтоб кровь остановить и заразу выжечь. И ведь не врал, кровят ещё места укусов-то…
Остановившись, женщина вздёрнула подол юбки, внимательно рассмотрев нанесённые пиявками ранения. Кровь из них ещё шла, но уже не так сильно — почти остановилась.
Тут вдруг со спины послышался крик, и оглянувшись они увидели, как девушка, что шла за нами, лежит на земле, а корзинка с едой валяется чуть в стороне, разбросав своё содержимое.
- Лизка, ну етить твою через колено, ну ты чего неуклюжа така!? — тётя Лами попыталась подойти к ней ближе, дабы помочь подняться, но вместо этого под её ногой вдруг земля провалилась (может нора кротовья?) и женщина тут же завалилась на бок, тяжело охнув от удара о землю.
А я всё также спокойно стояла на месте, глядя с недоумением на творившееся безобразие. Очень уж их ситуация походила на моё прошлое, когда чуть не на каждом шагу меня преследовали неудачи. Но почему тогда я не упала? Почему за весь день я ни разу не стукнулась ни обо что? Не вывихнула палец? Не порезалась и даже на голову себе ничего не уронила? Не ужалилась незнакомым растением, ни разу не стукнулась о низкую при́толоку* входной двери…
(*верхний брус в дверном проёме)
«Словно моя неудача покинула меня и перекинулась на них…»
И так мне стало не по себе от этой мысли, что я аж вспотела! Это что-же, наши проклятья неудачи — моя и той девушки что утонула — сложились вместе и стали чем-то ещё более мерзопакостным?! Аурой неудачи? Я что, теперь несчастья вокруг себя распространяю?
И так мерзко и страшно мне стало на душе, что я аж попятилась назад, глядя как женщины встают на ноги.
«Не хочу… Не хочу! Я ведь так стану изгоем… Меня совесть с ума сведёт!»
И так я в свои переживания глубоко ушла, что очнулась только когда тётка Лами потрясла меня за плечи, погладила по лохматой грязной голове, а потом обняла.
- Ну не плачь, Бести, лапушка ты наша. Не плачь! Всё с нами хорошо, не переживай. Никуда я не денусь — я мамке твоей на смертном одре обещала о тебе заботиться. Пойдём, я тебе поесть принесла, — а я стояла и молчала. Стояла и плакала. Что же теперь со мной будет? И ведь я почему-то была уверена на все сто процентов, что догадка об ауре несчастий верна. Сто процентов верна!
- Идём золотко, идём. Я тебя рыбным пирогом покормлю — Марик сегодня на рыбалку ходил! Ух и наловил пескариков сколько! И когда только, шельмец, успевает? И ведь даже воды натаскал, не отлынивал.
