— Почему?

— Потому, что пока такой человек не появился.

— А если появится, тогда что?

— Тогда? — Отар прищурил глаз. Ему хотелось выложить следователю все, рассказать и про выстрел, и про то, как по ночам и утрам звонят ему по телефону и молчат. Но он тут же передумал, не зная еще, куда клонит следователь, чего он добивается. Время от времени тот как-то двусмысленно улыбался. Возможно, Отару просто казалось? Однако поспешность ни к чему. «Допустим, он убедит меня, а дальше? Дальше наверняка появится сам Хеладзе для переговоров. Тогда-то все и прояснится».

Отар наклонился вперед, поставил стул на передние ножки и уперся локтями в стол:

— Тогда у меня не будет даже морального права подозревать Хеладзе. В конце концов, я мельком видел лицо водителя. Но я твердо уверен, что никто не придет с повинной.

— Разумеется, это только предположение. Следователь должен предвидеть все.

— Хеладзе арестован?

— Мы его освободили на поруки. — Следователь встал.

— Скоро будет суд?

— Вероятно, почти все свидетели опрошены.

— Они, конечно, подтверждают показания Хеладзе?

Следователь засмеялся. Отар не понял, что означает этот смех — да или нет?

— Вы летом никуда не собираетесь? — спросил на прощанье следователь.

— Не знаю, не думаю. Всего доброго!

— До свидания!

В начале седьмого Отар Нижарадзе вышел из главного подъезда киностудии, на ходу раскланиваясь с многочисленными знакомыми. Вместе с ним вышла и Мзия Ахобадзе.

— Отар, кто-то зовет тебя, — сказала она, когда они поравнялись с небольшой автостоянкой рядом со студией.

Отар оглянулся. У сверкающей «Волги» стоял знакомый человек и с улыбкой махал ему рукой. Отар никак не мог вспомнить его имени. Это был тот самый могучий детина с маленькой головкой, который руководил застольем в «Белом духане». В машине сидели двое незнакомцев. Отар смекнул, для чего прибыла эта троица, и сердце у него екнуло. После разговора со следователем прошла неделя. Он каждый день ждал их появления, но не мог представить, что и этот детина причастен к делу Хеладзе.

«Кто знает, возможно, и он сидел в этой машине», — невольно подумал Отар. Затем как ни в чем не бывало весело распрощался с Мзией и направился к «Волге». Голиаф с улыбкой двинулся ему навстречу. Пожал руку, обнял. Из машины вылезли и двое остальных. Детина познакомил Отара с обоими. Теперь Отар знал, что одного из них зовут Гизо, второго — Арчилом, зато не мог вспомнить имени знакомого голиафа. Он старался не пропустить, как обратятся к другу Арчил или Гизо, но те молчали.

Отар, словно не догадываясь, зачем они пожаловали, беззаботно смеялся, здоровался с проходящими сослуживцами, перекидывался с ними словами.

— А не прокатиться ли нам куда-нибудь? — предложил детина с маленькой головкой.

Отар посмотрел на часы.

— Ну, полно, тоже мне занятой человек!

— У меня неотложное дело, часа на полтора — больше не смогу…

— Поехали, там видно будет! — впервые раскрыл рот один из двоих. Это был Арчил.

— Нет, ничего не выйдет. Если вас не устраивает, отложим на завтра.

— Э, отложенное дело — от лукавого, — веско произнес голиаф. — Ну, сядем!

— Куда поедем? — спросил Арчил.

— Решим в машине. Но, если хотите знать мое мнение, лучше за город.

Гизо помалкивал, не сводя с Отара упорного взгляда. Отар мешкал, словно поджидал кого-то. В это время с ним поздоровался бородатый парень, увешанный фотоаппаратами.

— Привет, Гия! — вскинул руку Отар. — Ну-ка, щелкни нас разок.

— И тут работа! — Гия изготовил фотоаппарат.

Могучий детина отвернулся. Отар встал у радиатора, чтобы на снимке запечатлелся и номер машины. Гизо недовольно покосился на фотографа. Арчил принял позу, будто садится в машину, поставил в открытую дверцу ногу и наклонил голову.

Гия несколько раз щелкнул фотоаппаратом.

— Заодно и вторым аппаратом сними, может быть, на этом не получится.

Гия снял еще раз. Отар поблагодарил его и повернулся к «Волге».

— Пожалуйте вперед! — пригласил Арчил, изнутри открывая переднюю дверцу.

Отар не заставил повторять приглашение и сел рядом с водителем.

— А снимки мы получим? — спросил голиаф, садясь и захлопывая дверцу.

— За снимки не беспокойтесь.

— Куда поедем, батоно Давид? — спросил Арчил, когда машина тронулась, и посмотрел на водителя в зеркальце.

«Давид», — запомнил Отар.

— Куда Отар прикажет.

— Мне все равно, только учтите, у меня всего полтора часа! — Отар достал сигарету и удобно устроился на сиденье.

— Поедем в Дигоми, в деревню. Там лучше всего, — сказал Давид.

Машина выехала на мцхетскую дорогу. Спидометр показывал сто километров. Все четверо молчали и, чтобы как-то сгладить неловкость, курили. Отар предполагал, что один из двоих, Арчил или сидящий сзади, Гизо, брат Анзора Хеладзе. Скорее всего, Гизо, Арчил держался беспечнее. Гизо же упорно молчал, лицо его было бледно. И во время знакомства он не раскрыл рта. Его представил Давид. Отар спиной ощущал колючий взгляд Гизо. Ему хотелось посмотреть в зеркальце — увидеть выражение его лица, но он понимал, что этим выдаст свое волнение. Отар и вправду волновался, хотя не особенно сильно. Он давно был готов к такой встрече и только одно не продумал заранее, как вести себя в этом случае. Молчание становилось невыносимым. Отар вдруг повернулся и заглянул Гизо в глаза.

— Мне кажется, я вас знаю!

— Меня? — смешался тот. — Возможно…

У него был неприятный, хрипловатый голос.

— Вы не брат Анзора Хеладзе?

— Да, — нервно ответил Гизо и принялся искать в карманах сигареты.

— А-а, — Отар протянул ему сигарету, затем равнодушно отвернулся и уставился в окно. — Я только сейчас догадался, почему вы решили угостить меня.

— Что? — не понял Гизо.

Отар снова повернулся к нему:

— Только сейчас, говорю, догадался, почему вы решили угостить меня. Хотите поговорить, незачем было ехать в такую даль.

— В застолье есть своя прелесть! — хихикнул Давид, которого, видимо, нисколько не беспокоило затруднительное положение приятеля.

Во дворе ресторанчика они насилу нашли место для машины. Все вокруг было забито автомобилями. Тут же появился официант. По всему было заметно, что Давид и его приятели завсегдатаи и чувствуют себя здесь как дома.

— Местечко для нас найдется? — спросил Давид, вытирая платком пот, обильно выступивший на его узком лбу.

— Для вас всегда найдется, пожалуйте в беседку.

Давид поглядел на беседку и поморщился. Там за столиком горланила подвыпившая компания. Не нужно было обладать большой смекалкой, чтобы понять — беседка не место для серьезного разговора.

— Слушай, Геронтий, что я тебе скажу. Перенеси один стол в тот конец двора, подальше, и накрой в тени.

— Сию минутку!

Пока накрывали стол, все молча стояли у машины.

Отар Нижарадзе разглядывал огромного цепного пса. Пес дремал, вывалив язык, и лениво отгонял мух хвостом. Там же была привязана к дереву остриженная курдючная овца. Смешно висел налитой курдюк. Стол накрыли под развесистой грушей.

— Не забывай о нас! — крикнул вслед уходящему официанту Давид и наполнил стаканы.

Арчил предложил избрать тамадой Давида. Отар не возражал, поднял стакан: «За тамаду!» — отпил глоток и поставил стакан на стол. Давид не стал отнекиваться. Было заметно, что они заранее договорились обо всем. Давид с трудом наклонялся над столом — мешал огромный живот. Маленькая голова его казалась накрепко пришитой к исполинскому туловищу. На крошечном лице смешно бегали два пустых глаза. Давид воззрился на полный стакан Отара.

— Я не настаиваю, чтобы ты выпил этот стакан, тост был в честь меня, — сказал он, перекладывая на тарелку кусок хашламы. — Следующие же ты обязан осушить до дна.

Арчил снова наполнил стаканы.

— У меня сегодня деловое свидание, так что я пить не буду. Перейдем лучше прямо к делу. Я понимаю, вы не просто так заехали. Лучше обговорим все сейчас, в моем распоряжении, — Отар поглядел на часы, — всего пятьдесят минут, не считая дороги. — И он отодвинул стакан на середину стола.