Молчание.
Надсадный кашель машины.
— Кажется, приехали! — говорит Эльдар и, вытянув шею, безуспешно пытается разглядеть знакомые контуры селения в ветровом стекле.
Легко предположить, что эти диалоги состоялись в такой последовательности.
Но состоялись ли?..
Нет, все же состоялись.
На дворе было прекрасное июньское утро, когда незнакомец позвонил по телефону в кабинет прокурора.
А может, июльское?
Вполне возможно, что был уже вечер, а не утро.
А может, незнакомец пожаловал к прокурору самолично?
Маловероятно!
Нет, все же позвонил и условился о встрече на окраине райцентра, возле моста.
Резо пришел к мосту в назначенное время. Еще издали он увидел щуплого мужчину лет эдак шестидесяти, облокотившегося на поручень моста.
Едва завидев Резо, незнакомец выпрямился.
«Здравствуйте», — нерешительно поздоровался он.
«Здравствуйте», — отозвался Резо и огляделся по сторонам.
Вокруг не было ни души.
«Закурим?» — Резо протянул незнакомцу пачку сигарет.
«Спасибо, я не курю!»
Пауза.
Резо неторопливо затянулся и швырнул спичку в реку.
«Это вы мне вчера звонили?»
«Да, товарищ прокурор».
«Почему вы пожелали встретиться со мной здесь? В моем кабинете нас никто бы не побеспокоил».
«Я вам хочу открыть великую тайну. А в прокуратуру прийти я поостерегся. В ту же минуту весть о моем визите к вам облетела бы весь район. Начались бы пересуды: с чего это, мол, нашему учителю и к тому же математику вздумалось ходить к прокурору?»
«Так вы учитель?»
«Да. Я преподаю в старших классах во Второй школе райцентра».
Резо с удовлетворением отметил, как ловко незнакомец ввернул в беседу все данные о себе.
«Я приехал сюда совсем недавно. Вы еще не успели меня узнать. Что же побудило вас доверить мне вашу тайну? Может, я не вполне надежный человек?»
«Как я уже сказал вам, я — педагог, и по одному виду человека могу определить его натуру. Мне кажется, что вы порядочный и принципиальный молодой человек. К тому же я узнал, что из-за вашей принципиальности и неподкупности вам пришлось дважды менять место работы».
«Благодарю за доверие. Я вас слушаю».
«Я пришел сюда не только из-за доверия к вам. Так вот, без обиняков, товарищ прокурор, то, что я вам сейчас скажу, повторять во второй раз я не намерен. И в свидетели я вам не пригожусь. А вы сами решите, как поступать».
«Тогда можете вообще ничего не говорить».
«Нет. Не сказать вам этого я не могу. Совесть не позволяет».
«Так чего же вы боитесь?»
«Во-первых, свидетель у нас защищен не так, как следовало бы. Потерпевшая сторона неизвестно что может натворить по отношению к нему. Кроме того, вы человек приезжий. В один прекрасный день решите уехать отсюда, и поминай, как вас звали. А что прикажете делать мне? Никто не оценит мою правдивость, а вот заклятых врагов я наживу себе вдоволь…»
«Я вас слушаю».
«Здесь долго стоять не годится. Кто-нибудь заметит».
«Так, может, сядем в машину? Она у меня тут неподалеку».
«Это еще хуже. Стоит кому-нибудь увидеть меня в вашей машине, хлопот потом не оберешься».
«Как же в таком случае нам быть? По мне, так уж лучше поговорить здесь».
«Ладно. Очень прошу вас слушать меня внимательно и не упускать ни одну деталь. Только вот не знаю, откуда начать — с начала или с конца?»
«Как вам удобней».
«Три с половиной года назад в нашем районе убили человека».
«Кто убил?»
«Не знаю».
«Причина убийства?»
«И этого я не знаю».
«Какого он был возраста?»
«Кто? Убитый или убийца?»
«Убитый, конечно. Вы же сказали, что не знаете, кто убийца?»
«Лет на пять-шесть старше вас».
«Имя и фамилия?»
«Анзор Джавахадзе».
«Где он работал?»
«В соседнем районе. Если не ошибаюсь, он был главным виноделом».
«И все же, что могло послужить причиной убийства? Наверное, здесь ходили разные слухи?»
«В том-то и дело, товарищ прокурор, что никаких слухов не было. Убитого сначала унесли с места убийства, потом переехали машиной. В больнице составили соответствующий акт, подкрепив его заключением эксперта о том, что бедный винодел был мертвецки пьян».
«Чем же оправдывались его дружки? Что Они сказали, каким образом гость очутился на шоссе?»
«Сказали, что пошел в гостиницу отсыпаться».
«Как же это они отпустили гостя одного на произвол судьбы? Неужели никто его не провожал?»
«Хозяева утверждали, что вино ударило гостю в голову. Он вышел проветриться и назад не вернулся. Пошел себе к райцентру. Ресторан, где они кутили, расположен в километре от райцентра. Да вы ведь и сами знаете это заведение, оно возле платановой аллеи, на косогоре. Не успел гость выйти на шоссе, как его тут же сбила машина».
«Почему вы усомнились в истинности этой версии?»
«Да по очень простой причине. Я видел своими глазами, как «колхозник» директора лесного хозяйства переехал труп».
«???»
«Да, да, своими глазами. Я возвращался из деревни. Узкая тропинка через кукурузное поле соединяется с шоссе в том самом месте, где случилась эта страшная история. Анзор Джавахадзе был уже мертв, когда его переехала машина… Схоронившись со страху в кукурузе, я с начала и до конца видел это омерзительное преступление».
«Одним словом…»
«Одним словом, — перебил прокурора учитель, — я полагаю, что Анзора Джавахадзе убил либо сам директор лесного хозяйства, либо кто-нибудь из его дружков. Все они в качестве свидетелей предстали перед судом. Их имена и фамилии зафиксированы в протоколе судебного заседания».
Молчание.
«О, как они всполошились, как они забегали для виду, просто с ног сбились. Кого только они не обзвонили, с кем не связались!.. Одним словом, искусно замели следы…»
«Не могу поверить, что это удалось им столь легко. Неужели у убитого не было родных и близких?»
«У него остались жена и ребенок. И еще брат жены. Поначалу переполох был невообразимый. Брат жены погибшего с пеной у рта грозился отомстить убийцам зятя. Но затем он вдруг утихомирился, похоронил зятя, а на суде был уже совершенно спокоен…»
«Так вы утверждаете, что они его подкупили?»
«Я ничего не утверждаю, просто предполагаю».
Пауза.
«К тому же, — продолжал учитель, — почему непременно надо думать, что его именно подкупили? Может, основательно запугали? Да будь он честным и порядочным человеком, ни подкупить, ни запугать его никому бы не удалось. Он, оказывается, и сам винодел. Он, видно, все хорошенько взвесил и пришел к выводу, что мертвому зятю ничем уже не помочь. Поэтому он предпочел промолчать и не обострять дела, дабы не нажить себе сильных врагов».
Пауза.
Резо курят.
«Хочу добавить еще одно, товарищ прокурор: если Анзора Джавахадзе убил директор лесного хозяйства, это весьма осложнит дело. Гиви Барамидзе свой человек для первого секретаря райкома. Он и привез его сюда работать».
Резо облокотился на поручень моста и не мигая уставился на воду.
Внезапно мост и оба берега одновременно сдвинулись и поплыли вверх по течению.
Учитель внимательно смотрит на Реваза Геловани, пытаясь по выражению его лица определить, какое впечатление на него произвел рассказ.
«Это все, что я хотел вам сообщить, товарищ прокурор. Видит бог, мною не двигали ни зависть, ни злоба. Моя беда в том, что я не выношу несправедливости, а бороться с ней не хватает духу. Я старый провинциальный учитель. Для борьбы у меня нет ни сил, ни опыта. Остальное вы знаете. Еще раз хочу вам напомнить, что в свидетели я не гожусь. И вообще я вам ничего не говорил».
Учитель ушел.
Прокурор, не в силах оторвать глаз от течения, даже не повернулся к нему. Мост с головокружительной скоростью несся против течения.
Длинный кабинет, облицованный дубовыми панелями.
За столом, нагнув голову, сидит первый секретарь райкома и что-то читает.
