Едет Садко-купец на своих кораблях

По широкому синему морю;

Расходилась вдруг буря на синих волнах

Ко великому Садкину горю.

Ходит буря, ревет, корабли набок гнет,

Паруса рвет на мелкие части,

За волною волна в синем море встает,

И трещат корабельные снасти.

Струсил Садко-купец пред бедою такой

И поник головою в кручине:

Не придется, знать, Новгород видеть родной,

А придется погибнуть в пучине.

Говорит он дружине своей удалой:

«Много лет мы по морю ходили,

А морскому царю дани мы никакой

За проход кораблей не платили.

Знать, за это на нас рассердясь, царь морской

Причинить хочет злое нам горе.

Вы берите бочонок с казной золотой

И бросайте его в сине море».

И дружина бочонок с казной золотой

В волны синего моря кидает...

Волны, пенясь, кипят над морской глубиной,

Корабли, точно щепки, швыряет...

Видит Садко, что море всё больше бурлит,

Всё сильней и сильнее клокочет,

И дружине своей удалой говорит:

«Видно, царь головы данью хочет!

Так давайте же, братцы, кидать жеребья —

Кому жертвою быть синю морю;

Если ваш, то быть вам, если мой — буду я,

И кидайте меня — не поспорю».

Все берут жеребья, Садке в шапку кладут,

Садко в море с своим их кидает.

Жеребья всей дружины не тонут — плывут,

Только Садкин ко дну упадает.

«Выпал жеребий мой морю жертвою быть,

Заплатить дань своей головою;

Без меня к Новугороду, братцы, вам плыть,

Увидаться с сторонкой родною.

Посадите меня на дубовой доске,

Дайте гусли мои золотые,

На дубовой доске и с гуслями в руке

Опустите на волны морские».

На дубовой доске посадили его

И на синее море спустили;

Не взял Садко с собою добра ничего,

С ним одни его гусельки были.

И затихла вдруг буря на синих волнах,

Улеглася морская пучина.

И без Садки-купца на его кораблях

Понеслася по морю дружина.

На морской глубине, в светлом царском дворце

Ходят рыбы-киты и дельфины

И седые усы у царя на лице

Очищают от грязи и тины.

С неба солнца лучи светят в царский дворец,

Зажигают огни-изумруды.

Вот в палаты царя входит Садко-купец,

За плечом у него звонкогуды.

«А! здорово, дружище! давно тебя ждем, —

Молвил Садке морской царь, зевая,

Рот широко раскрыв и зубчатым жезлом

Прочь придворных своих отгоняя. —

Много лет ты возил на своих кораблях

Нашим морем без дани богатство, —

Так за это потешь ты игрой на гуслях

Нашу царскую милость в приятство».

Садко кудри с лица прочь рукою отвел,

Взял он гусли свои звонкогуды,

И придворных царя смелым взглядом обвел

И подумал себе: «Да, не худы!»

«Ладно! — молвил царю, — я потешить непрочь

Вашу царскую милость игрою».

И хватил по струнам во всю русскую мочь —

Моря гладь заходила волною.

Царь ладонями уши закрыл и кричит?

«Что за черт, за игра за такая?

Она царский наш слух нам совсем оглушит

Это шутка для нас, брат, плохая!»

Садко руку отвел, замирает струна,

Звуки тихие чуть издавая, —

Над морской глубиной улеглася волна,

Перед солнцем горя и сверкая.

Точно муха, кружась, зацепляет струну,

Точно мошки, жужжа, где-то вьются,

Точно капли дождя тихо бьют о волну, —

Звуки стройные, чудные льются.

Точно кто-то, рыдая, глубоко скорбит

О потерянном счастье когда-то,

Точно тихая речь чья-то грустно звучит

О погибшей любви без возврата.

И под звуки игры у морского царя

Голова наклонилась седая;

Хороша, как поутру на небе заря,

Загрустилась царица морская.

Ей припомнился Новгород вольный, родной,

Ее девичья вышка-светлица,

Что стояла над Волховом, быстрой рекой.

И рыдает морская царица.

Загубил ее век —золотые деньки —

Сын боярский, свенчавшись с другою;

Она бросилась в Волхов-реку от тоски,

Да и стала царицей морскою.

И придворные все, рот разинув, ревут,

Точно горе какое стряслося,

И из рыбьих их глаз слезы льются, текут:

Всласть впервой им поплакать пришлося.

Садко дернул плечо и кудрями тряхнул—

И забегали пальцы быстрее,

И от струн побежал одуряющий гул,

Звуки льются живей и живее.

Точно дождик шумит, точно скачет волна,

Ударяясь о берег скалистый,

Зазвенела морская кругом глубина,

Понеслись гоготанье и свисты.

Ошалел царь морской, головою трясет,

Плечи сами собой так и ходят,

И руками вертит, и ногами толчет,

И, моргая, глазами поводит.

Скачет царь водяной, ходит фертом кругом,

И полой своей шубы он машет,

По хрустальным палатам вертится вьюном,

Приседает и с присвистом пляшет.

Садко день проиграл, проиграл и другой —

Звуки прыгают, скачут, дробятся;

Всё сильней и сильней пляшет царь водяной,

Так что начал дворец весь шататься.

Над морской глубиной волны, пенясь, кипят

И, свистя, друг на друга несутся,

И трещат корабли, мачты в воду летят,

Крики, стоны кругом раздаются.

Корабельщики все пред бедою такой

Затужились о ждущей их доле,

Что придется погибнуть им в глуби морской,

И взмолились святому Николе.