34. С горя Эх, не троньте... С горя Запил, братцы, я, — Эх ты, доля, доля Горькая моя! Голова покрыта Сединой давно, Но ума не нажил Я ни на зерно. Бес смутил лукавый, Блажь в башку вошла, Жизнь мне одиночкой Стала не мила. Вот я и женился, Молодую взял; В женины-то руки, Как в тиски, попал. Села лиходейка На меня верхом, И пошло всё дело Накось да вверх дном. И пришлось от бабы Мне хоть волком выть. Дурака седого, Бить бы меня, бить! . . . . . . . Ну-ка, эй, приятель! Дай еще вина! Поедом заела Чертова жена! В комнатах не стало Мне от ней житья. Что тут станешь делать? Влез на печку я. К ней какой-то начал Шляться господин И до поздней ночи С ней сидит один. Черт знает, какие Там у них дела. Смотришь, господина Провожать пошла. . . . . . . . Понимай как знаешь, Где она была. Вот меня за сердце Грусть-то и взяла. Я и запил с горя, Тяжело глядеть... Эх ты, доля, доля! Хоть бы умереть! 1863, <1867> 35. «Пройдет и ночь, пройдёт и день...»
Пройдет и ночь, пройдет и день. Пройдут недели и года, Как полем облачная тень, Пройдут — и нет от них следа. Пройдет и жизнь, исчезнешь ты, Исчезнут все твои мечты... И для чего, бог весть, ты жил, И ненавидел, и любил?.. И тайна вечная творца Всё будет тайной без конца. 1867 36. «Сиротой я росла...» Сиротой я росла, Как былинка в поле; Моя молодость шла У других в неволе. Я с тринадцати лет По людям ходила: Где качала детей, Где коров доила. Светлой радости я, Ласки не видала: Износилась моя Красота, увяла. Износили ее Горе да неволя: Знать, такая моя Уродилась доля. Уродилась я Девушкой красивой: Да не дал только бог Доли мне счастливой. Птичка в темном саду Песни распевает, И волчица в лесу Весело играет. Есть у птички гнездо, У волчицы дети — У меня ж ничего, Никого на свете. Ох, бедна я, бедна, Плохо я одета, — Никто замуж меня И не взял за это! Эх ты, доля моя, Доля-сиротиика! Что полынь ты трава, Горькая осинка! 1867 37. Отрывок Пусть ругают, мой друг, нас за то — Грех сердиться на них нам с тобою, — Что живем мы не так, как они, Живем сердцем, живем мы душою. Не поймут они нашей тоски, Не поймут они нашей печали: Жизнь идет их с рожденья светла, Они горя в глаза не видали... Да ведь мы не для них и писали Только горем убитый бедняк, Горемыка, забитый нуждою, Ты поймешь наше горе, тоску, И заплачешь ты горькой слезою. Жизнь покажется лучше тебе, Будешь жить как-то легче, светлее, Потому что есть кто-то другой — Он живет тоже жизнью твоею, Тоже горе, как ты, он несет, От тебя свое сердце не прячет, Про тебя он и песню поет, Над твоей долей горько он плачет. 1867 38. Толокно День я хлеба не пекла, Печку не топила — В город с раннего утра Мужа проводила. Два лукошка толокна Продала соседу, И купила я вина, Назвала беседу. Всё плясала да пила — Напилась, свалилась; В это время в избу дверь Тихо отворилась. И с испугом я в двери Увидала мужа. Дети с голода кричат И дрожат от стужи. Поглядел он на меня, Покосился, с гневом — И давай меня стегать Плеткою с припевом: «Как на улице мороз, В хате не топлёно, Нет в лукошках толокна, Хлеба не печёно. У соседа толокно Детушки хлебают; Отчего же у тебя Зябнут, голодают? О тебя, моя душа, Изобью всю плетку, — Не меняй ты никогда Толокна на водку!» Уж стегал меня, стегал, Да, знать, стало жалко, — Бросил в угол свою плеть Да схватил он палку. Раза два перекрестил, Плюнул с злостью на пол, Поглядел он на детей — Да и сам заплакал. Ох, мне это толокно Дорого досталось! Две недели на боках, Охая, валялась! Ох, болит моя спина, Голова кружится; Лягу спать, а толокно И во сне мне снится! 1867 или 1868 |
