Но открывая рот, я не могла издать и звука.

— Прости, — кивнул элисид в ответ на мой наполненный испуганного осознания взгляд. — Но я слишком вспыльчив, чтобы решать это дело миром. Это снадобье не позволит тебе сопротивляться. Но не бойся. Убивать я не стану. Наверное.

Пока он ходил за моей курткой и сапогами, я пыталась заставить свое тело двигаться достаточно резво, чтобы сбежать. Пока довольно ловко одевал — испепелить взглядом. Ни то, ни другое, естественно, не получилось.

Потом Шеридан отнес меня в спрятанную в небольшом гараже неприметную машину и куда-то повез. Все время пути я судорожно пыталась придумать способ выкрутиться из ситуации, корила себя за излишнюю доверчивость и жалела, что во флакончике был не яд. Вот никогда бы не подумала, что буду расстраиваться, что меня не отравили. Но сожаления — это сожаления, а выход так и не нашелся. Мое тело слушалось меня весьма неохотно, не позволяя даже самостоятельно стоять, а попытки кричать не заканчивались даже хрипом.

К моменту, когда мы приехали к какому-то старому зданию с распахнутыми двустворчатыми дверями и элисид принялся с мрачно-сосредоточенным видом вытаскивать меня на холод, я уже тихо паниковала, осознав свое бессилие.

Окружающие дома все как один выглядели заброшенными и, из-за склонности к лепнине на фасадах — очень старыми. И я бы, пожалуй, нашла бы их довольно красивыми, пропитанными духом старины, если бы не ситуация. Отсутствие прохожих, несмотря на разгар короткого зимнего дня, привело к тому, что в моем мечущемся сознании все же успела промелькнуть мысль, что здесь действительно никто не живет. Ну, или с Нейтаном там Беартис, и он наколдовал чего-то такого, что отводит отсюда лишних свидетелей похлеще монолитной бетонной стены.

Стало страшно. Действительно страшно, но не за себя. Я вдруг поняла, что по плану Шеридана Нейтан должен будет его убить. Это значило, что они будут драться. А если элисид не рассчитает силы? Если увлечется, поддавшись своему гневу на оборотня?

А если Нейт его действительно убьет? Ведь если Шеридан сдержится, он и вправду сможет сделать это. Ослепленный гневом, он не засомневается, нанося решающий удар. Как это повлияет на него?

Это была совершенно безвыходная ситуация, и я никак не могла на нее повлиять. Ну почему Якорям не полагаются какие-нибудь физические способности? Почему я столь бессильна?

«Чтобы ты могла умереть», — безжалостно поведал внутренний голос, и эта мысль повергла меня в некоторый ступор осознания.

Тем временем Шеридан притащил меня в какой-то просторный зал, в дальней части которого и стоял Нейтан. Вопреки моим ожиданиям, он не удерживал испуганную (или раздраженную, кто ж ее знает) девушку силой. Это делал стоящий по левую руку от него Адриан. А расположившийся с противоположной стороны Дарэл имел при себе внушительного вида винтовку, покрытую странными светящимися символами. А за их спинами, в тени у самой стены, с прикрытыми глазами замер Беартис, подтверждая мою догадку насчет крупного отталкивающего колдовства.

Златокудрая пленница смотрела на мир огромными от страха глазами, но вырваться не пыталась, только держалась обеими руками за обхватывающую ее поперек груди руку дракона, а при нашем появлении на ее лице проявилось совершенно странное выражение, словно она одновременно и знала, но все же не могла на самом деле поверить в происходящее, и все это было окутано все тем же страхом. Громадными глазами она смотрела то на меня, то на поставившего меня на ноги и тут же повторившего жест Пепла элисида, и словно ожидала, что мы в любой момент исчезнем, развеемся ужасным миражом.

— Шери? — с помесью недоверия, непонимания и страха пискнула она, как только он приставил к моему горлу нож.

— Да, Принцесса, — хрипло подтвердил элисид, коснувшись дыханием мочки моего уха, открытого съехавшей чуть набок шапкой. — Прости, что я не рыцарь в сияющих доспехах.

Ее губы мелко задрожали, но больше я на нее не смотрела. Я смотрела на замершего изваянием Нейтана, в глазах которого сиял золотой свет.

Он смотрел на меня, и вид при этом имел такой, будто вся тяжесть мира лежала на его плечах, но ему было бы на нее плевать, если бы со мной все было хорошо. И я запретила себе показывать ему свой страх. Взглянула в его глаза спокойно, насколько это было возможно, учитывая ситуацию и мое состояние.

В ответ Нейт сжал губы в тонкую линию, с видимым усилием перевел взгляд на Шеридана, и словно бы сразу стал сильнее. И груз на его плечах превратился в королевскую мантию.

— Отпусти ее, — потребовал он звенящим от Силы голосом. — Сейчас же.

— Мой юный Король, — ухмыльнулся в ответ элисид. — Твоя сила велика, но на меня не подействует. Поэтому давай лучше сделаем так, как хочу я. Катахар!

Если бы я могла вздрогнуть, я бы вздрогнула. Нет, он не закричал мне на ухо. Но голос его неуловимо изменился на имени синевласого парнишки, наполнившись каким-то странным звучанием несуществующего эха. И я бы подумала «Что за глупость, при чем здесь он», но это самое мистическое эхо еще не стихло, а перед Адрианом, словно собравшись из остроконечных разводов тьмы, проявился Крис. Схватил пленницу за запястья и снова исчез, будто и не было его. Вот только с ним исчезла и девушка. Это произошло буквально в долю секунды, и не успела я поразиться увиденному, как почувствовала, как лезвие ножа рассекает мне шею. Страх за собственную жизнь вцепился в сознание раскаленными когтями, отметая в сторону знакомое ощущение тьмы Шеридана, расходящееся под кожей от разреза. Я хотела было вскрикнуть, но лишь открыла рот, так и не издав ни звука.

А дальше события закрутились с невероятной скоростью. Едва закончив движение, элисид толкнул меня навстречу бросившемуся вперед Нейтану. Раздавшиеся крики утонули в звуках выстрелов. Нейтан осторожно уложил меня на землю, и краем глаза я успела заметить, что Шеридан все еще стоял, слегка разведя руки в стороны. Его плащ пестрел от пулевых ранений и уже пропитывался кровью, а смерть словно бы не хотела забирать своего сына снова. И тут в его грудь вонзился мерцающий от магии клинок.

Растянув губы в улыбке, парень повалился на землю.

— Все будет хорошо, — одними губами сообщила я насмерть перепуганному Нейту, пытающемуся мне что-то сказать сквозь обуревавшие его эмоции. — Ты только не сдавайся.

Под действием яда окружающий мир угасал на удивление быстро, но физической боли не было. Зато вид слез на глазах моего Короля разорвал мне сердце, причинив действительно убийственную боль.

Это все я виновата.

Отступление 24

— Нет-нет-нет-нет, — забормотал Нейтан, стоило девушке прикрыть веки. — Не закрывай глаза! Лиана!

Он мелко затряс ее, пытаясь привести в чувство, потом запоздало попытался зажать рану на шее. Вряд ли это могло как-то помочь, но в голове было пусто, словно ему никогда не преподавали правил и способов первой помощи. Растерянность, шок, неверие и страх ворвались в душу Граничного Короля и вымели все хоть сколь либо разумные мысли, оставив в сознании только повторяющееся по кругу «нет-нет-нет». Страх быстро перерос в ужас. А потом все перекрыла боль разрывающегося на куски сердца. Казалось, будто весь мир вокруг рухнул, растворился в кромешной тьме, канул в бездну боли, оставив лишь маленький, исчерченный трещинами островок, на котором еще существовали он и его истекающая кровью любовь.

Наваждение разбил Дарэл, упавший рядом на колени с какими-то причитаниями и тянущий к Лиане руки. Нейт мгновенно ощерился, прижал девушку к себе и зашипел, защищая свое. Охотник, до того бывший воплощением скорби, вскинулся, приготовился начать орать и требовать чего-то там причитающегося ему, но оторопь уже отступила. Нейтан моргнул, посмотрела на мир более осмысленным взглядом, и понял сразу несколько вещей. Во-первых, он еще не сошел с ума, хотя уже должен был. Во-вторых, он все еще чувствовал ту непонятную связь, что окончательно проявилась в момент Коронации, и разрыв которой, скорее всего, и был бы причиной окончательной потери контроля.