— Ты смотрела в окно? — тем временем поинтересовался Шеридан, попивая свой кофе и на удивление медленно моргая.

— Эм, — я невольно оглянулась на него, заодно заметила все еще стоящую на столе половину пиццы и посмотрела на нее с куда большим интересом, чем раньше. — Да?

Вопроса я не поняла. То есть, он же видел, как я это только что делала, какой смысл уточнять? Или он там сидит и думает, что у него вероятны какие-то галлюцинации? Только этого мне не хватало.

Похититель отпил еще кофе и посмотрел на меня. Задумчиво, но словно немного расфокусированно. Я даже передернулась от этого. И задумалась, а бывает ли у него хоть сколь либо нормальный взгляд?

— И какова твоя реакция?

Пицца снова перетянула мое внимание на себя, и я, немного посомневавшись, уселась на стул напротив Шеридана и потянулась за кусочком. А что? Он всегда хотел, чтобы я хорошо кушала.

— Там же ничего не видно, — резонно заметила я, прежде, чем откусить от первого попавшегося куска пиццы.

Пока я жевала, парень смотрел на меня с некой долей умиления, словно на дикую белочку, что вдруг подошла и принялась точить орешки прямо из его ладони. Потом дернулся и нахмурился:

— Я имел в виду окно твоей комнаты.

— А, теперь это так называется. «Моя комната», — я дернула плечом. — Кхем. Ты весьма оригинален в выборе места моего содержания.

И я снова откусила пиццы и принялась жевать. Голод во мне все нарастал, я уже даже начала подумывать, что стоит попросить его заказать еще. Ну, или посмотреть, нет ли там чего в холодильнике. И если нет, то все же попросить его заказать еды.

— И это все? — он приподнял свою черную бровь, и этот жест был как-то особо заметен на его еще больше побледневшей в состоянии опьянения коже.

Вообще, если задуматься, то когда он был пьян, то все с ним связанное было каким-то необычным. Хотя, возможно, все дело было в том, что я до сих пор не могла до конца осознать, что он действительно напился. И что это возможно.

— А чего ты ожидал? Истерики? Нападения? Попытки — как ты это называешь? — причинить себе вред?

— Ну, — он снова слишком уж медленно моргнул и почесал затылок. — Даже не знаю. Более сильной реакции, что ли.

— О чем ты вообще думал, когда решал, что будешь держать меня именно здесь? На что ты при этом рассчитывал, а?

Шеридан упер локоть в стол, подняв запястье вверх, уложил на ладонь щеку и пожал плечом:

— Ну, это довольно забавно. А я неплохо знаю все эти гранично-корольные заморочки, знаешь ли. И первая из них — Якорь не должен находиться слишком далеко от своего граничника, будь то Принц, Король или еще кто-то, если такой существует, хотя, вряд ли, конечно.

— Но тебе же нужно, чтобы Нейтан страдал, — я нахмурилась, не совсем понимая ситуацию.

Даже жевать перестала и руку с новым куском пиццы опустила.

— Да. Но мне не нужно, чтобы он враз слетел с катушек. Это неинтересно, совсем неинтересно. Это ж хоп — и надо будет идти, и отрывать ему голову. Слишком скучный вариант развития событий, дорогуша.

— Значит, тебя все это забавляет, — недовольно заметила я, глянув на него исподлобья.

Шеридан загадочно ухмыльнулся и кивнул:

— Определенно. Ты кушай, кушай. Тебе полезно хорошее питание.

Чего хорошего он углядел в остывшей пицце, осталось для меня загадкой, так как в тот момент мне было на это плевать, меня передернуло от его подтверждения, что его все же забавляют наши страдания. И вот при этом всем он еще хочет, чтобы я считала его другом? Что за глупости?!

Некоторое время сидели молча. Я доедала пиццу, он допивал кофе, временами теряя ориентацию в пространстве и грозя если не разбить кружку, то уж разлить остатки точно. Когда же у меня остался всего один нетронутый кусок, а у него — пустая кружка, Шеридан заглянул в нее, словно пытаясь погадать по гуще, а потом посмотрел на меня. Снова подпер ладонью щеку и, полуприкрыв веки, будто то ли старался со мной флиртовать, то ли пытался не уснуть, спокойно так поинтересовался:

— А ты знаешь, что Дарэл тебе не брат?

Я аж поперхнулась от такого вопроса. Закашлялась, прикрывая рот ладонью и глядя на него выпученными глазами. Совсем что ли с ума сошел?!

— Ты сам-то понял, что сказал? — снова обретя дар речи, хоть голос мой хрипел немилосердно, поинтересовалась я. — С какой это стати он мне не брат?

Если это он на тему того, что Дар охотник, а я — нет, то он явно все же не все знает о сверхъестественном мире.

Но Шеридан едва заметно улыбнулся не совсем понятной улыбкой и сообщил:

— В соответствии со всеми регистрационными документами у четы Эшворд был только один ребенок — Лиана Эшворд.

Некоторое время я смотрела на него круглыми глазами, не совсем понимая, о чем он вообще говорит. То есть, как это так? Документально я - их единственный ребенок? Это же бред. Даже если Дарэл не мой биологический брат, что уже само по себе кажется глупостью, то все равно должны были быть документы на усыновление и регистрация двух детей.

— Это невозможно, — сообщила я похитителю как можно более уверенным голосом. — У него тоже есть документы, и по ним он - мой брат, сын наших родителей. Мы с Дарэлом похожи чисто внешне, у нас характерные фамильные черты у обоих.

— Я могу завтра принести тебе распечатки, коль уж ты не веришь мне на слово, — пожал плечами парень.

— Это бред, — я покачала головой, а потом вдруг посмотрела на него с озарением в глазах: — Это все ты, да? Ты подделал документы, чтобы я усомнилась в собственной семье? Зачем тебе это?

— Я тебе что, хакер, что ли? — Шеридан рассмеялся, откинувшись на спинку стула. — Да и ни к чему мне такие хитромудрые действия. Меня интересуют совершенно другие аспекты твоей жизни, подруга. А это… Подумай сама. Он охотник, ты - нет, да и родители ваши жили тут тихо-мирно, совершенно по-человечески.

Я хотела сообщить ему, что это не потому, что я не их крови, а потому что я — генетический сбой, выродок, а мои родители специально сидели тихо, чтобы не подвергать меня опасности, но захлопнула рот, едва открыв. Посмотрела на похитителя внимательно, с просыпающимся заново страхом. Только что он снял маску, и, хоть я в эту самую маску так и не поверила до конца, но сейчас все равно сидела, словно обухом по голове стукнутая.

— Ты не был пьян, — говорила снова захрипевшим голосом, глядя на него, как на призрака с шестью руками.

— Твой кофе творит чудеса, — он ухмыльнулся, потом развел руками: — Хей, ну вот только не надо делать такое лицо, будто я убил твою любимую собаку! Его только волки мои потрепали чутка, даже ногу не отгрызли.

Он говорил это с такой интонацией, что было не совсем понятно сразу, смеется он или шутит. А я смотрела на него и не знала, расплакаться мне или рассердиться. Но потом вспомнила, что плакать я себе запретила. И, не совсем успев осознать, что делаю, я бросилась к нему. В обход стола, что удивительно, а не поверх. А то ведь в таком состоянии ума хватило бы и поверх. Додумалась же на него с кулаками броситься, так и на то, чтобы через стол сигануть могла бы решиться. Но, к счастью нет. Когда я добралась до Шеридана, он без каких-либо усилий перехватил мои руки и посмотрел, неожиданно, не со злостью, а с умилением.

— Ты! — гневно сообщила я, пытаясь вырваться и испепелить его взглядом.

— Забавная, — с улыбочкой констатировал он, а потом вдруг замер, глядя сквозь меня.

Руки на моих запястьях сжались сильнее, а глаза его стали походить на два осколка тьмы. По скулам заструился рисунок, и Шеридан посмотрел на меня, вмиг заставив замереть под его взглядом. Вот такой вот он настоящий. Остальное — мишура. И, чего скрывать, таким он был красив, какими бывают красивы звери. Хищники, обладающие красотой, завораживающей в своей смертоносности.

— Спи, — выдохнул он, и от его ладоней на моих запястьях повеяло каким-то странным холодом.

И я отключилась, едва успев это осознать.

Отступление 13

Пока колдуны читали заклинание, Нейтан честно старался хотя бы не ходить туда-сюда, нервно теребя пуговки на манжетах рубашки. Рубашка была одной из тех, что ему подарила Лиана, и парню не хотелось ее портить. Но взять себя в руки, когда в любой момент мир мог либо снова погрузиться в тень, либо блеснуть лучом надежды, было сложновато. Страх и предвкушение смешивались в его душе в непередаваемый коктейль чувств, но не затягивали с головой. Да, он нервничал, да, не мог найти себе места, но не было того разрывающего на части ощущения, что было раньше. Нейтан не знал, надолго ли хватит этой передышки, но очень надеялся, что узнавать и не придется.