— Ты в порядке?

Адриан молча поднял руку, взял девушку за запястье, развернул к себе внутренней стороной и тепло поцеловал туда, где билась обеспокоенно ускоренная жилка.

— Спасибо, милая.

— Я открою вино, — кивнула Лай и встала.

Тряхнула головой, отчего по синему водопаду ее волос прошлась волна, и пошла в дальнюю часть помещения, где условно была отделена кухонная зона.

Пока она искала штопор и выбирала бокалы, Адриан с трудом сел, раскашлялся хрипло, лающе. В его груди саднило, будто действительно долго дышал раскаленным сухим воздухом. Невольно бросил взгляд на руки, будто ожидал там увидеть темный слой крови на израненной чешуе, но руки были чистыми и человеческими. А принесенная навеянным Лай сном-видением боль постепенно перерастала в умиротворенный покой, вытесняя темные мысли и желания. Пепел запустил пальцы в волосы, взглянул из-под руки на приближающуюся Лай. Девушка забыла про тапочки, ступала по паркету неслышно и походка у нее была грациозная и плавная, можно даже сказать, соблазнительная. Распущенные волосы достигали середины ее бедер, окутывали ее ладную, стройную фигурку, затянутую в облегающую черную одежду. Лай вообще любила черное, на черном цвет ее волос словно приобретал особую глубину краски.

— Ты на меня так смотришь, будто от меня свет чудодейственный расходится, — усмехнулась девица, подойдя к дивану.

Опустилась на колени, поставила бокалы на столик, зашуршала пакетом, доставая оттуда бутылку вина.

— Удивляюсь просто, — заметил мужчина.

Он говорил хрипло, словно был сильно простужен и в целом ощущал некую слабость, от которой не хотелось даже вставать на ноги. И это его даже радовало.

— Чему? — взглянув на него, уточнила Лай.

Он всегда удивлялся, почему у нее не синие глаза, а зеленые, как у брата. Точнее наоборот. Он всегда удивлялся, почему у нее синие волосы, а не зеленые. Хотя чего уж. В этой девушке было много удивительного. Про то и говорил. Ну, почти.

— Знаешь, — принимая у нее едва ли наполовину заполненный бокал, протянул Пепел. — Я всегда в такие моменты думаю, как мне повезло, что я с тобой знаком. И что было бы, если бы не твоя помощь.

— Никто не сможет тебе с точностью сказать о том, что было бы, — она, держа свой бокал в ладони, поднялась с колен, уселась рядом с ним на диван, посмотрела задумчиво и только после этого продолжила:— Возможно то, что я тебе помогаю не сорваться, это даже плохо. Возможно, именно поэтому ты до сих пор не научился справляться сам.

— Я вряд ли когда-либо этому научусь, — качнув головой, возразил Адриан. — Ты знаешь мое Имя. Оно не предрасполагает быть лапочкой.

— Но ты же лапочка, — улыбнулась Лай и потянулась к его бокалу своим.

— Та еще лапочка, — фыркнул мужчина.

Он легонько коснулся ее бокала боком своего. Стекло тихонько зазвенело, они сделали по глотку вина, темно-красного и сладковато приятного. Пепел усмехнулся. Лай всегда умела выбирать вино, словно каким-то шестым чувством ощущая, какое сегодня придется ему по вкусу.

— Я вспоминаю, когда ты сорвался в последний раз, — после небольшой паузы заговорила Лай, и ее голос стал плавным, словно бы ностальгичным. — Лет триста назад, да? Ты тогда целый город положил. Целый город людей, которые больше и не люди, а так… — она хмыкнула, прикрыв глаза. — Ты нас с братом тогда чуть не сжег, когда довершал свой пир.

— Я уже просил прощения за это, — бросив на нее настороженный взгляд, заметил Адриан.

— И ты прощен, давно прощен, — девушка улыбнулась, после чего взъерошила его и без того встрепанные волосы, заставив его игриво отклониться в сторону. — Но я ведь не об этом, ты же знаешь.

Она снова стала серьезной. Смотрела пытливо и ее глаза показались ему на удивление яркими и живыми. Это все более светлые прожилки, словно искорки, наверное. Или вино. А может и то, и другое. Адриан залпом допил свою долю и, поставив бокал на столик, уложил голову девушке на колени, уставился в потолок задумчивым взглядом:

— Я сегодня дрался с элисидом, милая. Лечил, используя оборотную часть своих способностей, давал энергию для сложного заклинания и дрался с элисидом, способным использовать поглощенную энергию Граничного Принца. Это было так, словно встретиться с Граничным Королем, но не иметь возможности убить его. А потом… — он запнулся, прикрыл глаза и нахмурился, словно ему было неприятно вспоминать. — Драконы не всесильны, хоть и очень могущественны. Я… Ему было больно, а мне нужны были силы, Лай. А еще я проиграл элисиду, и это выбило меня из колеи, пробудило… меня. Исцеление огнем, милая! Такого не было со дня, когда я получил свое новое Имя.

— Ты боишься, что ты не сможешь победить, не обращаясь к своим настоящим силам? — уточнила Лай.

С момента, как его голова оказалась у нее на коленях она постоянно поглаживала его по волосам, будто кота какого. Пепел знал, что ей нравятся его волосы побольше, чем ее нравятся ему. И ее размеренные, монотонные движения сейчас даже успокаивали.

Адриан посмотрел на нее снизу вверх и вполне серьезно сообщил:

— Я боюсь, что сотру этот город с лица земли вместо Граничного Короля.

— Глупости, — Лай уверенно посмотрела ему в глаза и несильно дернула за растрепанную пепельную челку. — Как тебе такое только в голову пришло?

— Ты знаешь как, — откликнулся Пепел, дернул плечом. — Ты знаешь меня.

— Вот именно, — согласилась девушка. — Я знаю тебя. Знаю, что значит твое Имя. И знаю, что значит твоя Воля. Ты не сорвешься. Не сейчас, Пепел, не сейчас.

Адриан сел, развернулся к ней и притянул к себе, крепко обнимая.

— Я люблю тебя, ты знаешь это? — спросил, уткнувшись носом в ее волосы, и умиротворенно прикрыв глаза.

— Знаю, — улыбнулась Лай, приобнимая его в ответ. — Именно поэтому мой брат все еще уверен, что мы спим вместе.

— А мы и спим, — ухмыльнулся Пепел, не ослабляя объятий. — Просто не в том смысле, что думает твой брат.

Девушка шутливо боднула его головой и тихо рассмеялась. Потом отстранилась, допила вино и налила себе еще, после чего глянула на растрепанного, помятого Адриана рядом с собой и откинулась на спинку дивана:

— Хорошо, я останусь у тебя. Прослежу, чтобы тебе снились хорошие сны этой ночью.

Глава 20

Утро, мягко говоря, выдалось паршивым. Проснувшись от дикого голода, я обнаружила, что никаких чудес не произошло. Шеридан все еще валялся мертвым, в доме все еще не было никакой еды, зато метель вроде бы улеглась. Поставив чайник греть воду, я некоторое время смотрела в пространство, прислушиваясь к себе. Меня не ломало от отсутствия Нейтана, но внутри было какое-то странное дрожание, смешанное с тупой болью в груди, окутанной каким-то особо четким, резким чувством одиночества.

Я постаралась как-то воскресить то удивительное чувство единения, что было, когда я использовала свою связь с Нейтаном. Тогда у меня была лазейка, ведь я могла его видеть, но если я его не вижу, это не значит, что связи между нами больше нет. У меня должно получиться связаться с ним даже так, стоя на кухне в небольшом домишке неизвестно на каком расстоянии от моего дома и моего парня.

Прикрыв веки, я вспоминала его. Его объятья, его прикосновения, его тепло. Вспоминала то чувство, когда он прижимал меня к себе, словно стараясь закрыть от всего мира, когда целовал так, что подгибались колени. Вспоминала его слова о том, что я важна для него, что моя любовь — это самое важное в его жизни. И когда мне показалось, что и сейчас он тоже рядом со мной, я постаралась передать ему все то тепло, всю то любовь, что только могла. Я окутала его образ в своем сознании светом своих чувств и мысленно коснулась его воображаемых губ легким поцелуем. «Мое сердце бьется ради тебя».

Кажется, я прошептала это и вслух.

Я не знала, сработало ли это, или все это было не более чем самовнушением и хорошей фантазией, но я надеялась, что все же смогла хоть что-то для него сделать. Он ведь оборотень. Граничный Принц. А я — его Якорь. И пусть окажется, что я действительно могу эмоционально связываться с ним и поддерживать на расстоянии. Может же в данной ситуации быть хоть что-то хорошее.