Бросив еще один взгляд в зеркало, Адриан полностью вернул себе человеческий вид и полез под душ смывать слой запеченной исцелением крови.

«А на полу, наверное, подпаленные следы остались, — наблюдая, как темная от грязи вода струится по белому днищу ванной, подумал Пепел. — И с колдуна станется обнести их ленточкой или вообще вырезать кусок кафеля и положить его под стекло, аки экспонат его знакомства с драконом… Но чего скрывать, я бы и сам увековечил эти следы. Как память о том, что и меня может довести до такого состояния не только кто-то из собратьев драконов».

От таких мыслей Адриан хмыкнул и запустил пальцы в уже начавшие светлеть от смывания грязи волосы.

«Надо же, до чего дожил».

Глава 19

— Ты когда-нибудь катался?

Меня терзали сомнения. С одной стороны, Нейтана держали под замком, ограничивая даже вероятность лишних встреч с кем-то женского пола, а значит вот так вот на каток он не ходил. С другой — его семья достаточно богата, чтобы построить свой собственный. Или арендовать общественный для личного пользования, как сейчас. Сам парень, уговаривая меня на этот поход, не приводил своего главного аргумента «я этого никогда не делал, но очень хочу», что только усиливало сомнения.

Но задумалась я об этом, почему-то, только когда мы уже были здесь.

— Неа, — жизнерадостно улыбнулся парень, завязав второй шнурок и взглянув на меня снизу вверх. — Но я же кот-оборотень, милая. У меня повышенная ловкость и чувство баланса, — он поднялся на ноги, чмокнул меня в нос и улыбнулся шире: — А еще кошки всегда падают на четыре лапы.

— Это бы неплохо прозвучало как ободрение перед первым прыжком с парашютом, — хмыкнула я, но увидев его задумчивый взгляд, тут же отступила на шаг назад. — Даже и не думай!

Нейтан тоже отступил назад, встав на лед, и развел руки в стороны:

— Теперь мне открыт целый мир и все его возможности, — он улыбнулся совершенно чарующей улыбкой и добавил, протянув мне руку: — С твоего разрешения, конечно же.

Я вложила свою ладонь в его и ступила вперед, тоже оказавшись на льду. Заглянула в его золотые глаза, в которых буквально светилась хитрость, и шутливо толкнула его в плечо кулачком:

— Подхалим!

Нейтан усмехнулся, отпустил меня и немного откатился спиной вперед, снова разведя руки в стороны:

— В убеждении все средства хороши! И… — он делано улыбнулся, прижав руку к груди: — Смотри-ка, у меня неплохо получается!

Я оттолкнулась, проскользнула немного вперед и провернулась вокруг своей оси, по большей части просто позволяя телу вспомнить, каково это — катиться по льду в свое удовольствие. Очень много времени прошло с того момента, как я вставала на коньки.

— Я буду очень рада, — снова скользнув мимо него, я остановилась и улыбнулась, глядя на него с любовью.— Если ты пропустишь ту стадию обучения, на которой твое тело более близко знакомится с твердостью льда под твоими ногами.

— Иди сюда, — позвал Нейт, и снова протянул мне руку.

И в золоте его глаз светилась нежность.

Кажется, это было слишком давно.

Я утерла рукой щеку, но она оказалась сухой. Слез больше не было. Просто… не было. И определенности — тоже.

Я перерыла этот дом, облазила его вдоль и поперек, но не нашла ничего, что могло бы мне помочь. Здесь была мебель, здесь было тепло, была горячая и холодная вода в кранах, электричество, техника на кухне и книги в шкафах. Но не было ни еды, ни других средств связи с внешним миром, ни верхней одежды, в которой можно было бы покинуть это место.

Ну, если бы меня выпустили волки.

То, что они тоже здесь я узнала, когда обшаривала кухню. Сначала услышала странное ворчание, а осторожно выглянув в гостиную и держа наготове большой нож, увидела одного из волков, склонившегося над телом Шеридана.

Страх мигом вцепился в душу. Что сделает волк, увидев, что его хозяин мертв? Будет ли он следовать прежним приказам меня не трогать, если я не пытаюсь сбежать, или же у него на случай смерти хозяина есть другие приказы?

Волк обнюхал бледное лицо Шеридана и тихонько чихнул. А потом поднял голову и посмотрел прямо на меня. И я как-то особо четко вспомнила, что ни разу не слышала, чтобы этим волкам был причинен вред. Вред достаточно сильный, чтобы заставить их отступить.

Покрепче сжав нож, я сделала осторожный шаг назад. Я не знала, как с ним сражаться. Но, при необходимости, сдаваться просто так тоже не собиралась. В конце концов, выживает тот, кто борется.

Но истекающий разводами тьмы зверь не стал нападать. Он посмотрел на меня, склонив лобастую башку набок, и просто истаял, словно был лишь призраком.

Некоторое время я еще была напряжена, ожидая, что он вернется, но потом расслабленно выдохнула и опустилась на ближайший стул.

Мой мир стремительно скатывался в бездну. И виновник этого лежал в соседней комнате мертвым.

Так почему же я плакала, когда он умирал? Почему мне было так больно смотреть на его смерть? Я не была жестоким человеком, чтобы спокойно воспринимать такие вещи, но моя тогдашняя реакция… была неправильной. Странной. Это я поняла уже позже, спустя некоторое время после того, как парень на ковре испустил последний вздох. И теперь это не давало мне покоя глубоко внутри. С ним что-то было не так. Со мной что-то было не так. И я не могла объяснить себе, что именно.

С того момента, как я поняла, что никакого мобильника у Шеридана нет, как и любого другого телефона в доме, я, кажется, перепробовала все способы что-то сделать со сложившейся ситуацией. Обыскала все еще раз, мысленно звала Беартиса, пыталась найти что-то, что может скрывать меня от моих друзей, вроде символов или странных предметов. Даже подумывала выйти на улицу как есть, в кофте и брюках, но там выла метель и шастали волки. Возможно, если бы я знала больше о сверхъестественном мире, я бы придумала и что-либо еще. Но я не знала.

И теперь, сидя в углу небольшой спальни и кутаясь в теплый плед больше для моральной поддержки, чем для тепла, я занималась тем, что периодически снова и снова мысленно обращалась к Беартису, вспоминала счастливые моменты из нашей с Нейтом жизни, да пыталась понять, что со мной не так. Хотелось попробовать связаться с самим Блэкэтом, но в моей душе был такой сумбур, что я боялась больше навредить, чем принести пользу.

Я пыталась говорить себе, что меня, возможно, уже нашли, просто еще не добрались, но каким-то шестым чувством знала — это не так. Я все еще скрыта ото всех и смерть создателя блокировки даже не пошатнула ее.

Хотелось есть. Короткий зимний день уже близился к концу, все больше увеличивая разрыв от «сейчас» до моего предыдущего приема пищи, а холодильник все еще был пуст и вряд ли там каким-то волшебным образом появятся продукты. Как долго я протяну без еды? Такие вопросы пугали.

— Нужно что-то делать, — пытаясь себя убедить, забормотала вслух. — Еще раз обыскать дом. Попробовать найти тайники. Мало ли что может храниться у вселенского зла под половицей.

Под половицей вселенского зла могло храниться что угодно. Но я никак не могла обнаружить нужную половицу. Или рычаг, открывающий скрытую дверь в стене. Или картину, за которой скрывался бы сейф. Не было ничего, что я бы не заметила раньше. И это удручало.

«Почему ты хотя бы не хранил здесь запас еды?» — хотелось спросить мне у похитителя, но… Но.

На мир опустилась тьма. Мне приходилось зажигать свет, входя в комнаты, и я говорила себе, что могла что-то упустить потому, что оно было скрыто в тени от сияющих под потолком ламп. Нужно будет осмотреть все еще раз. Не может быть такого, чтобы в столь большом доме не было ничего полезного. Просто не может.

Когда я проходила мимо гостиной, взгляд сам собой скользнул в открытую дверь, нашарил лежащее в отсветах пламени камина тело. Немного посомневавшись, я вошла в комнату и включила свет.

Наверное, я должна что-то сделать с этим парнем, нельзя же просто оставить его лежать так, как он лежит сейчас. Но… Сколько в нем? Я никогда не могла на глаз определять вес, но явно не два килограмма. Я могла его перевернуть, смогу, наверное, его тащить, если очень постараюсь, но явно не смогу поднять, к примеру, на диван.