— И что это нам дает? Как он будет определять, когда клятва исполнена? Учитывая то, что он пообещал, единственным точным исполнением его обещаний и есть это самое «всех убить», — мрачно высказался Дарэл.

— Я без понятия, что именно он теперь собирается делать, особенно учитывая Коронацию, — честно призналась я. — В конце концов, он не отчитывался передо мной обо всех своих планах детально.

— А если найти того человека, которому он поклялся? — предложил Эд. — И, ну, заставить его отменить это обещание? Ты случаем не знаешь, кто это был-то?

Перед моим мысленным взором враз встал образ Дартэла. В нем было много фамильных черт, которые становилось видно, если присмотреться, хотя нечеловеческие глаза притягивали взгляд в первую очередь. Я пришла к выводу, что дело в седине — Блэкэты были абсолютными брюнетами, и столь контрастный цвет волос Дартэла весьма неплохо сглаживал семейное сходство. Без кошачьих глаз было неудивительно, что я не нашла схожести между Нейтаном и мужчиной, его мне отдавшим.

— Он давно мертв, — тоскливо сообщила я в ответ на вопрос оборотня, прогоняя образ нейтанового предка из головы, но тут же встрепенулась: — Перед тем, как уйти, Шеридан сказал, что оставляя меня сейчас, он будет спокоен. Что Эхо Коронации меня защитит. Вроде бы сразу после Коронации Якорь и Король связаны столь сильно, что для каких-то высших сил мы будем ощущаться как одно целое и злой рок, проклятие, или что там заставляет Якорей умирать во цвете лет, не сможет мне навредить.

— Звучит неплохо, — откликнулся Нейтан. — Но я ни о чем таком не слышал.

— Как такое вообще можно было выяснить? — нахмурился Дарэл. — Он что, поговорил с этими самыми высшими силами? Что-то слабо мне в это верится.

— Он мне не отчитывался, — устало откликнулась я. — Но учитывая его помешательство на клятве и серьезность, с которой он это заявлял, я склонна ему поверить.

— Он прав, — неожиданно подала голос до того сидевшая тихонько Мари. — Вы ощущаетесь иначе. Ваши… огоньки, назовем это так, словно связаны странным сиянием. Я не могу представить, как это будет выглядеть, если вас развести по разным точкам на карте, но в словах этого… существа, определенно что-то есть.

— Хорошо, — быстро сориентировался Дар. — Возможно, в некотором роде вы действительно ощущаетесь связанными. Но высшие силы… звучит, как бред.

— На самом деле неважно, прав он, или нет, — качнула головой я. — Его слова в первую очередь означают, что эти несколько дней мы можем быть спокойными — он не будет возвращаться.

— А он собирается? — тут же нахмурился Дарэл.

Я на секунду прикрыла глаза, пытаясь подобрать наиболее правильный ответ. Но, в конце концов, лишь вздохнула:

— Это очень хороший вопрос, брат.

Отступление 21

Шеридан смотрел на Катахара, стоящего у широкого, почти на всю стену окна, и старался не думать об убийствах. Раздражение вилось в груди клубком разгневанных змей, и недавняя смерть, как и не вовремя произошедшая Коронация, совершенно не помогали контролю. Но элисид все еще держался.

— Крис, ну будь человеком!

— Дан, — парнишка на миг оглянулся, и снова устремил взгляд за окно. — Нет.

За стеклом переливался огнями город, с высоты двенадцатого этажа стоящего на пригорке здания просматривающийся вполне неплохо. Но вряд ли мелкого паршивца интересовал именно вид, скорее дело в положении — стоя спиной к оппоненту, он одновременно показывал и категоричность своей позиции, и отсутствие страха перед ударом.

— На кону сотни жизней, — напомнил Шеридан. — Вероятное счастливое будущее новых поколений. Древний род может прерваться из-за твоей упертости! Или как ты там это называешь? Безразличие?

— Из-за сути твоей просьбы, — поправил Крис.

— Я же не прошу у тебя что-то противоестественное! — возмутился элисид. — Это даже не незаконно!

Катахар, наконец, развернулся и посмотрел на друга, прищурив глаза. Для разнообразия его волосы были собраны на затылке в подобие «хвостика», и нечеловечески-синие глаза видны были прекрасно. Как и не менее сильное, чем у Дана, раздражение, полыхавшее в них:

— Знаешь, я многое для тебя делаю. Просто беру — и делаю. Ты говоришь «следи за девчонкой» — я слежу. Ты говоришь «помоги с возвращением» — я помогаю. Ты говоришь «сгоняй за новым телефоном» — я даже денег у тебя не прошу! Мне же не трудно! Это простые действия, которые я просто могу сделать! Но тебе мало! Ты начинаешь просить больше, ты начинаешь просить меня о таком! Знаешь, в этом мире есть очень мало вещей, которые я бы для тебя не сделал. К примеру, необоснованное убийство. Или звонок домой!

— Я ведь не прошу тебя звонить сестре, — заметил Шеридан, которого всплеск эмоций друга сделал на удивление спокойным, по крайней мере, внешне. — И не прошу тебя возвращаться домой. Я прошу тебя позвонить… как его там? Хартер?

— Хантер, — огрызнулся парнишка. — И ты действительно думаешь, что он вот просто скажет что-то типа «Хей, привет, Крис, давай, задавай свои вопросы, мальчик мой»?

— Он звал тебя «мальчик мой»? — тут же вскинул бровь элисид.

— Мне было шестнадцать, а он играл роль премудрого Охотника, с высоты своей мудрости взирающего на заблудшее дитя, — прошипел Катахар. — Но дело не в этом! Все, мой дорогой друг, абсолютно все, что я получу в этом разговоре — это уверения, что меня очень ждут дома, и проповедь на тему моей блудности! Да и вообще! — парня явно несло, и он даже не предпринимал попыток совладать с собой. — Что я должен ему сказать? «Мы тут с одним моим другом-элисидом, — ты же помнишь Шеридана? — хотим провести сомнительный ритуал…» Да он начнет орать еще на твоем имени! Или ты думаешь, что он пылает к тебе наитеплейшими чувствами?

Парнишка замолчал, переводя дыхание и стараясь все же как-то взять себя в руки. Злобное сопение в его исполнении опасным не выглядело, а может элисид просто уже привык к всплескам гнева и недовольства с его стороны? Думая об этом, Шеридан даже не мог сказать, что было хуже: приступы тотального безразличия, перекрывающего эмоции паренька даже по отношению к самому себе, или же вот такие вот цунами раздражения? За все время их знакомства, Крис не выглядел довольным, кажется, никогда.

— Ему не за что меня ненавидеть, — пожал плечами Дан.

И он был уверен в своей правоте. Упомянутому Хантеру жизнь он не портил, гадостей не делал и в целом каких-то сугубо серьезных разногласий у них не случилось. Ну, если не считать разногласием самого Криса, ушедшего тогда за Шериданом, даже не попрощавшись с сестрой и охотником. Ну, так то был выбор парнишки, силой в кандалах его никто не тянул.

— Ему незачем делиться со мной информацией, если я не расскажу ему, в чем суть дела, — мрачно заявил Крис.

Пытаться доказывать негативное отношение Хантера к элисиду он не стал. Может, не посчитал нужным, а может, пришел к каким-то еще выводам.

Шеридан посмотрел на друга, приподняв брови:

— Наше дело сугубо праведное.

И кто в этом сомневается, пусть первым бросит в него камень. Кажется, так говорят?

— Ага, конечно, — фыркнул парнишка, свое сомнение выразивший лишь интонационно. — Вот прямо чувствую, как над головой нимб появляется.

Элисид представил себе Катахара с нимбом и на несколько секунд «подвис», как любил выражаться все тот же Катахар. За это время синевласый упрямец сменил дислокацию — ушел к минибару и, не особо выбирая, достал бутылку виски. Бросил взгляд на хмурящегося элисида и в соответствии с какими-то своими выводами ему решил не предлагать. Первую порцию Шеридан останавливать не стал — парнишка влил в себя золотисто-коричневую жидкость и не поморщился, только посмотрел после этого на товарища столь же хмуро, как и Дан на него. В ответ на это элисиду захотелось сказать что-то вроде «а не слишком ли ты молод для таких напитков», но он вовремя вспомнил, что Крис уже дожил до своего совершеннолетия, и, несмотря на внешний вид, мог упиться в хлам, и никому за это ничего бы не было. Это, неожиданно, опечалило. Совсем взрослый стал, а казалось, только вчера смотрел на мир огромными, синими-синими глазенками, словно видел окружающее впервые. Хотя, учитывая, когда Шеридан его встретил, возможно, так и было.