— Господи, явись нам, если ты есть!

Там, где недавно стоял дом, теперь было пусто и голо, а посередине одиноко возвышалась супружеская кровать и на ней Леонора, она прижимала к себе девочку и закрывала ей ушки ладонями, охраняя сон ребенка, и монотонно напевала, словно молитву, колыбельную песенку. Сидевшая в постели под открытым небом жена показалась Майорге еще одной тенью, выступившей из темноты ночи, и он смотрел на нее, как на восьмое чудо света. Висячие сады Семирамиды, родосский колосс, стены Вавилона, египетские пирамиды, статуя Зевса олимпийского, храм Дианы и гробница Мавзола, все это он прекрасно знал по цветным картинкам на обертке еще довоенного шоколада «Нестле», альбом исчез вместе со всем остальным.

Я вышел из дому в прекрасном расположении духа, все инструкции Англичанина выучил назубок, как таблицу умножения, нервы словно натянутые струны, ведь впереди решающая ночь. Перво-наперво необходимо выбрать машину, дон Хосе Карлос Ариас самолично проводил меня до крытой площадки, служившей гаражом, и сторож с повязкой на рукаве пропустил нас без всяких разговоров, не хватало еще, чтобы он этого не сделал, за спиной у него красовался новехонький дробовик и уж конечно не солью заряженный, это точно, не скажу, что я такой мастак по части машин, но я знал, чего хочу, с первого взгляда прямо-таки влюбился в «Форд LE-2076» двухосный, пятитонный и восьмицилиндровый красавец, «горючее отдельно, трать сколько душе угодно из этих баков, тебе вполне хватит на две тысячи километров», даже останется, конечно, «бед-форд», «ханшель» и «шевроле» ничуть но хуже смотрятся, но уж больно хороши были покрышки у «форда», новенькие и сияющие, с четким рисунком, такие контрабандой из Португалии привозят, глаз не оторвешь, так и хотелось их погладить, я-то привык к старью, на котором места живого нет, одни заплаты, я посмотрел на шофера, и он едва заметно подмигнул, одобряя, мировая штука, шофера звали Рене Коусейро Лимузан, но он был больше известен под кличкой Француз, это был человек Ариаса, дед Рене по материнской линии был французом, одним из тех, кто приехал в Вильяфранку, чтобы строить консервную фабрику, здесь он и остался, женившись на девице из Санта-Фиц-дель-Сео, думаю, что Рене старше меня года на два, я был в восторге, мы создадим свою команду, а классовая борьба ничто по сравнению с борьбой поколений.

— Пойди пойми этих стариков.

— А уж в таком деле особенно, у них все шиворот-навыворот, сначала тебе галстук пожарят, а потом яичницу выгладят.

Ариас напутствовал нас, прощаясь:

— Ни пуха ни пера, будьте осторожны, а главное, не распыляйтесь по мелочам, действуйте точно так, как на думали, не отклоняйтесь.

Мы выехали на шоссе, направляясь к Тораль-де-лос-Вадосу, чтобы забрать груз у Элоя Поусады, полная луна плохая союзница для влюбленных и контрабандистов, но меня ее извечная улыбка добродушного соглядатая явно приводила в отличное настроение.

— Ты не находишь, что дон Хосе Карлос несколько со странностями?

— Это только так кажется, на самом деле он хитер как лиса, уж если ему что приспичит, обязательно добьется своего.

В Торале все прошло без сучка и задоринки, Поусада ничего не упустил из виду.

— Удачи тебе, Аусен.

— Она у меня вот где.

Я похлопал по карману, где лежал пистолет.

— Пусть лучше он тебе не понадобится.

Затем мы отправились в Лос-Барриос, здесь для меня начинались джунгли неведомого, и не был знаком лично со связным Антонио Йеброй, столяром-краснодеревщиком, но все инструкции я помнил четко, пятью три пятнадцать, Лос-Барриос на самом деле состоит из трех небольших селений: Вилар-де-лос-Барриос, Лос-Барриос-де-Салас и Сан-Эстебан-де-Вальдуэса, и этот самый Йебра ждал нас в первом из них, в похожем на дворец особняке с дворянским гербом, стены выложены камнем и шифером, рамы и притолоки из гранита, здесь много таких же старинных зданий, они мне напоминали дома на улице Агуа в Вильяфранке, у столяра была симпатичная физиономия, его очки близорукого внушали доверие.

— Будем грузить?

— Знаешь, почему я вынужден заниматься тем, чем занимаюсь сейчас? Не те времена, чтобы столярничать, ты бы видел, приятель, какую мебель я делал, первый класс.

— Могу себе представить, а где все-таки груз?

— Идите сюда, в дом. Если бы эта дверь могла говорить, вы бы много чего услышали, через нее такие богатства проходили!

— Это что, он?

— Так точно.

— Послушайте, но ведь это же не вольфрам!

Очки дело обманчивое, никогда нельзя судить по внешнему виду.

— Настоящий шеелит, причем первого сорта, посмотрите сами.

Он нагнулся и провел острым краем камня по полу, шоколадного цвета полоска свидетельствовала о качестве.

— Ну хорошо, пусть его укладывают на дно кузова.

Пока совершалась погрузка, он начал уговаривать нас пропустить по стаканчику, кувшин с вином словно ожидал нас, столяру, видно по всему, очень хотелось отвести душу, был он вдовцом, детей не имел, жил одиноко и чувствовал себя тоскливо в огромном пустом доме.

— Раньше этот особняк принадлежал сестрам Корралес. Не слыхали про таких? Старые девы, самые богатые в округе, их хозяйство славилось овцами и крупным рогатым скотом, денежки им от этого хорошие шли, но самое главное богатство старушек Корралес, как поговаривали люди, были сокровища, принадлежавшие когда-то ордену тамплиеров, представляете? и спрятаны они были в подвале этого дома, ну а поскольку жили три сестрицы в полном уединении, случилось то, что и должно было случиться, — однажды их нашли мертвыми, кто-то забрался в дом, все вверх дном перевернули, но сокровищ так и не нашли.

— Стало быть, и конец легенде.

Если бы в один прекрасный день были найдены все сокровища, припрятанные в Бьерсо, то мы, его обитатели, могли бы жить припеваючи, ничего не делая, до конца дней своих, вот и бабка дона Анхеля, что жила в Фольгосо, тоже вроде бы хранила в своем доме какие-то сокровища, никто их, конечно, в глаза не видел, но когда дом загорелся от непогашенной плиты, с чердака потекло жидкое золото, словом, если у кого нет клада, так только потому, что он сам не хочет его иметь.

— Сокровищ так и не обнаружили, но вскоре многие семьи в Лос-Барриосе, которые раньше были бедны как церковные мыши, вдруг стали покупать имения, разъезжать в экипажах и щеголять в шикарной одежде. У дома сестер Корралес то тут, то там можно было увидеть фонарики искателей клада, проворно сновавших туда и сюда, ясно, что ничегошеньки-то им не перепадет от сокровищ тамплиеров, некоторые, менее разборчивые, тащили что попало из соседского сада, даже на ярмарке в день Святого Эстебана не бывает так людно, как здесь сейчас.

— Сюда жандармы не заглядывают?

— Не беспокойтесь, у меня с ними уговор есть.

— Нам пора двигаться.

— Я-то думаю, что сокровища их экономка уперла, сеньориты Марисоль, Марилус и Мариальба были ужасными лакомками, она им сварила варенье из кизила, что растет в Вальдуэсе, а от этих ягод и у лошади брюхо может лопнуть, сама-то экономка смотала удочки, говорят, кто-то видел ее в Луго, будто бы она себе квартиру отгрохала и завела шикарный галантерейный магазин, с каких таких шишей? ясное дело, с сокровищ ихних!

Мы не дослушали рассказа до конца, мужик он в общем-то был симпатичный, но меня все же грызли сомнения насчет шеелита, который он нам отгрузил, возможно, качество у него отличное и мы не попадем впросак, ведь иногда внешний вид обманчив, ввели же меня в заблуждение очки хозяина! я не знал этот минерал так хорошо, как вольфрам, в скальной породе вольфрамовокислый кальций не встречался. Наш путь шел наверх, на Кабреро, к руднику «Хосе», принадлежавшему дону Тринитарно Гонсалесу.

— То, что у них там наверху имеется, они наверняка оттяпали у немцев из Касайо.

Сделав такое предположение, Рене доказал тем самым, что великолепно знает местность, по которой катятся колеса его машины.

— Для Англичанина дельце выгодное вдвойне, тебе не кажется? Ты что, германофил?