— Да уж, — усмехнулся Комен, перекрикивая счастливые визги Пега. — С Матом гораздо веселей путешествовать.

Юный маг запрыгнул в телегу святясь от счастья Комен давился от смеха с первых строк и, смахнув слезу, выдавил:

— Мат, умён и горяч? Ты серьёзно?

— Да, это я! — хохотнул юный маг, улыбаясь до ушей.

— Пег тоже рад быть с племяшкой! Хы! — пробасил здоровяк, обнимая юного мага.

Миновав длительный подъём на плато полуострова, путешественники наконец-то увидели Ласкерль. Матеус, впервые увидев город магов воочию, мгновенно узнавал каждый причудливый гений магической архитектуры. Город без стен и заборов был построен полумесяцем, повторяя форму полуострова. А в самом центре месяца зияла покрытая туманом дыра, над которой недвижимым исполином возвышались белые стены Ласкенты — крепости, построенной на огромном куске скалы, в центре которого торчал чёрный как смола камень.

— Вон-вон, глядите! Купол, похожий на черепаший панцирь, — задыхаясь от радости кричал юный маг. — Это арена для Гармонии стихий! Какая огромная! Вон ещё, на холме, видите, длинное одноэтажное здание с разноцветными флагами?! Мия, ты смотришь?

— Конечно, Матеус.

— Это академия! Там учатся будущие маги! Воу-воу-во-о-оу! А то круглое здание, вокруг которого снизу вверх спиралью струятся ручейки — это факультет водной стихии!

— Ты хочешь туда попасть? — спросил Комен.

— Да-да! — восторженно воскликнул юноша.

Он встал на спину Ветерку и, держась за спину Комена, взялся рассматривать остальные достопримечательности. Город магов пестрел различными зданиями, но объединяло их одно — все они были относительно невысокими и обязательно имели пологие крыши. Между каждым зданием, над людными улицами развешивались полотна ткани. Не слишком часто, чтобы не загораживать лучи Фолио, но их необходимость путешественники выяснили, как только приблизились к первым домикам.

Трое магов, — издалека больше похожих на мерцающие бирюзовые точки, едва не сливающиеся с небом, — поднялись в воздух, стоя двумя ногами на блестящих металлических листах. Не прошло и вдоха, как они с улюлюканьем полетели над домами, расправив руки в стороны. Подгоняемые ветром, мешая друг другу, маги с трудом балансировали, скользя по невидимой лавине. То и дело норовя упасть, огибая остров по широкому радиусу они с огромной скоростью неслись к выходу, где Комен и его товарищи с открытыми ртами следили за их полётом. Вздымая за собой полотна ткани, маги свистели и кричали, что-то трудноразличимое, когда за ними в погоню пустились ещё три точки, только красные.

Догоняющие не пользовались ни досками, ни листами, а летели, расправив руки. Ветер наполнял их мантии и они покачиваясь, словно живые зонтики, уносимые порывами бури, старались догнать нарушителей.

Не долетев до Комена, один из бирюзовых магов не удержал равновесия, — а может и специально, — и с хохотом влетел в одно из полотен, завернувшись в него как в спасательный кокон. Двое других, с криками: «Даёшь воздух в Гармонию!» и «Фак воздуха рули-ит!», пронеслись над головами путешественников. Один из них прижимал к груди двуручный молот с длинной рукоятью, а второй старался за неё схватиться в полёте.

Матеус чуть не упал с Ветерка, восторженно провожая взглядом учеников:

— Когда-нибудь… — прошептал он.

— Они что, на подносах летели?! — поднял бровь Комен. — Вот вам и польза столового серебра!

— Летели? — ахнула Мия.

Её голос заглушил преследующий маг в красной мантии:

— Полёты за пределами учебной трассы запрещены! Приказываю остановиться!

— Точно! — воскликнул Матеус. — У них же есть учебная трасса! Улё-ёт!

Преследующие остановились неподалёку от обоза и медленно спустились на землю, раздувая пыль и лепестки с маленьких придорожных цветов. Самый старший из них, — судя по длинной седой бороде, — махнул рукой в направлении удаляющихся бирюзовых точек и с прищуром посмотрел на гостей.

— Неужели, — сказал он, на вдох закрыл глаза и, скривившись, резко подошёл к Комену. Что вы здесь забыли? Убогим поблажек не даём.

Комен сделал глубокий вдох, протянул руку, как это сделал Ёрин в Хейдине, и с придыханием начал выкладывать:

— Мы, то есть я, ну, меня зовут Комен. Приехали к Иердориану по очень важному вопросу, а ещё лорд Ёрин…

Сбивчивый рассказ маг прервал раскатистым хохотом:

— Не трать время, пустышка, вы опоздали. Консилиум Магистикус уже начался и пока он идёт в Ласкенту вход закрыт.

Быстро потеряв интерес, маг обернулся. Его окликнул мужчина, приземлившийся за спиной мага:

— Хулиганы уйдут!

— Далеко от мезурита не улетят, не беспокойтесь, энергии не хватит, — брезгливо бросил седобородый и продолжил погоню. Взлёт сопроводил маленький ураган, собравший у него под ногами вихрь из пыли.

А Комен так и остался сидеть на шее Ветерка с протянутой рукой и открытым ртом.

— Опоздали… — прошептал альбос, глядя на силуэт парящей крепости.

— Ну ничего! Подождём! — пожал плечами Матеус и шлёпнул рогокола по мохнатому заду. Тот, издав рык недовольства, потянул телегу в Ласкерль — город магов.

Проезжая мимо светло-бежевых построек из дерева, перемешанных с черепично-красными домишками из камня и глины, Комен, да и все, кто мог видеть, — Мия заранее попросила описывать ей происходящее, чем безостановочно занимался Матеус, — завороженно любовались городом.

— Сейчас мы проехали длинный амбар, на нём написано «Ското» «бойня», — словно заправский проводник рассказывал юный маг. — Слизневы мозги, там наверняка проводят бои рогоколов за самоцветы! Ветерок, давай тебя туда отправим?

В ответ мохнатый коротко ухнул и заметно ускорился, чуть было не сбив парочку девушек в зелёных мантиях, но те их даже не заметили. Увлечённо обсуждая новости местного дендрария, они подошли к маленькому цветущему деревцу, посаженному в крупный пузатый горшок, которыми была уставлена главная улица, и бросили в него гем. Спустя пару вдохов ветви деревца обвисли под весом жёлто-зелёных плодов, удобно помещающихся в ладонь. Девушки, не отрываясь от диалога, сорвали по фрукту и отправились дальше.

Внимание Комена приковал к себе одинокий плод, оставшийся висеть на ветви. Альбос бросил стыдливый взгляд в след девушкам, облизнулся и поспешно спрыгнул с рогокола и подскочил к деревцу, но заветный плод уже сморщился и покрылся пятнами мелкими черными точками. Сорвав плод, Комен принюхался и с отвращением бросил его обратно в горшок.

— Агрх! Уже сгнил!

— Да, но пока он спрыгивал, дюша протухла, — продолжал комментировать Матеус.

— А-а-а… Досадно… — ответила Мия.

Пэг сидел в телеге и пускал слюни, завороженно рассматривая что-то в своей наплечной сумке.

«Бесполезные, — кольнуло в голове. — Кто-нибудь кроме меня вообще думает, как не сдохнуть с голоду?»

Глядя на попутчиков исподлобья, Комен запрыгнул на рогокола и в сердцах стеганул его как можно сильнее.

Вскоре путники добрались до сердца Ласкерля — площади четырёх стихий, — которая делила город на четыре стороны: позади остался уходящий вниз город. Слева, — от края площади и до самой пропасти, — возвышался купол арены «Гармонии стихий». Спереди, — за странным мерцающим барьером, — начинались длинные приземистые строения академии, с колоннами и остроконечными черепичными крышами. А справа упиралась в холм постройка, больше похожая на большую теплицу.

Площадь украшал каменный монумент девушки в лёгком платье воздевшей руки к раскрытой книге, парящей в воздухе, с позолоченной птицей на обложке. Девушка стояла выгнув грудь и будто бы противясь сильному ветру.

— Фелиция Вторая! — выдохнул Матеус.

— Кто такая? — недовольно спросил Комен.

— Королева! В народе её назвали Спасительницей. Помнишь книгу, что мы читали у бабушки? Это она её написала и дала указ раздавать каждому желающему! Учила обычных людей магии. Мы многим ей обязаны.

Среди спешащих по своим делам магов, одетых в мантии четырёх цветов, выделялись торговцы-лавочники, облепившие подножие Фелиции. Кто-то продавал сувениры, кто-то деревянные кольца.