— Ведьма?! — после глубокого вдоха прошептал старик. Комен мог лишь представить, как сейчас выглядит его одновременно испуганное и удивлённое лицо. — Но ведь верхушка Ильдраира в ней души не чает!

— В этом то вся проблема, нам не нужны конкуренты. И по твоему лицу я уже понял, что ты догадался о применении лактенса. Камень поможет списать её со счетов. У каждого есть свои слабости, а наша с тобой знакомая далеко не простой альбос.

— Так значит она всё же альбос? Не пришелец…

— Никто точно не знает, — перебил юноша. — Но я уверен, она лжёт! История ордена берёт начало с незапамятных времён. Такие альбосы, с незаурядными способностями как она, встречались и раньше! Но… за последние сотни лет она первая…

— Хе-хе! Спасибо, что рассказал, малыш! Теперь старик будет спать спокойно, зная, что лживая тварь сгинет.

— Дирк! — громко крикнул напарник из тени. — Быстрее! Скоро старатели вернутся на смену!

— Так что там с… — старый проводник не успел задать вопрос об оплате.

Дирк сделал еле уловимое движение рукой коснувшись шеи старика. Гнусавый голос вмиг сменился на хрип и бульканье, а на пыльные доски мостика со звуком брызнула кровь. Комен почувствовал, как его кулаки онемели, а мочевой не выдержал напряжения.

— Я тоже надеюсь, что она скоро умрёт, друг мой. Спасибо за верность. Спи спокойно.

Юноша подхватил обмякшее тело под руку, пронёс его таким образом до середины мостика и сбросил в ту самую прогалину, в которую Комен чудом не свалился. Мальчик ещё час сидел в собственной луже обхватив колени и тихо всхлипывал, пока его не нашли.

Ближайшие полгода мальчик пытался стереть из памяти кошмарный цикл, так никому и не рассказав о случившемся. Мать была занята, воспевая песни о благополучии сына, вместо общения с ним, да он и не надеялся на её понимание. Друзьям он не смог признаться в трусости, а себе в собственном предательстве. Но время стёрло плохие воспоминания, оставив лишь гнетущее чувство беспомощности.

«Каждый человек считает страдания, выпавшие на его долю — величайшими»

Герман Гессе

— Прошу, мой лорд!

— О-ох! Ну наконец-то! — с нотками сарказма выдавил из себя Меритас. Его уже тошнило от бесконечной тряски в карете.

Экипаж остановился в хвойном лесу. Это юный лорд понял по разбросанным на сухой земле шишкам. Аномально высокие облезлые сосны стояли очень редко, но из-за проклятого тумана нельзя было понять ровным счётом ничего. Где садится и встаёт Фолио? Где юг, а где север? Зря что-ли этими премудростями пичкали голову юному дарованию?

Меритас встал на подножку кареты и протянул руку. Дирк, услужливо кланяясь, помог ему спуститься на землю и с улыбкой вытянул руки в направлении большого старого амбара:

— Мы прибыли!

— Что это за захолустье? И сюда мы добирались невесть как долго?! Далеко ещё до Хейдинбурга?

Мерик с отвращением осмотрел место прибытия. Из амбара послышались ругань и визг свиней. В нос врезался мерзотно-кислый запах протухших яиц и свежих испражнений. Меритас стараясь не дышать носом, поднял подол рубашки, чтобы прикрыть рот, но помогало слабо. Вот-вот желудок вывернет наизнанку.

— О, мой мальчик! Это не захолустье, а один из ключевых органов в теле ордена! Здесь точечно решаются судьбы!

— Чем так несёт? — от запаха на глазах Мерика навернулись слёзы и закружилась голова.

Из амбара вышли четыре фигуры. Один в длинной тёмно-фиолетовой рясе, и ещё двое вели кого-то заломив руки. Со слезами на глазах сложно рассмотреть кого именно. В этот момент Меритаса скрутило окончательно и он метнулся за карету, где опорожнил желудок от остатков скудного походного обеда. Возница Дривиц придерживал его за плечи и протирал рот, вытащив из нагрудного кармана пиджака серый лоскут ткани.

За экипажем послышались голоса. Первый, с хрипотцой, звучал тихо и властно:

— Мальчишка жив… На этот раз ваша взяла, майор, но в следующий раз свиньи попросят добавки.

— Но это я его нашёл! — крикнул кто-то и закашлялся. Знакомый голос.

— Верно. И упустил. К тому же я ещё не проверил на что он способен. За ложь положено наказание гораздо более мучительно, чем смерть. Надеюсь ты понимаешь это, Арво.

На вдох повисло молчание. Меритас принял от возницы платок и протёр рот. Звонкая пощёчина прервала тишину. Мужчина оправдывался:

— Д-да, мастер, но… — новая пощёчина заглушила окончание фразы.

— Никаких полумер.

— Во славу ордена… — выдохнул мужчина, названый Арво.

— Так то лучше, вы слышали, что требуется, отправляйтесь в дорогу сейчас же. И пните старика, пусть отвезёт господина майора на свой пост.

Меритас огляделся и только сейчас рассмотрел лицо старика Дривица. Испещрёное рытвинами лицо, впалые глаза. Он был похож на живого мертвеца. Ужасающую картину дополняли зашитые окровавленными нитями уголки губ. В последние несколько дней он был чем-то вроде глухонемой прислуги, но Дирк всё же как-то находил с ним общий язык. Юному лорду нравилось, что поставленные задачи выполнялись быстро и беспрекословно, но было в этом что-то чуждое, дикое.

Мерик мельком вспомнил вояк с ближайшего к Хейдинбургу гарнизона, служащих в его замке, но то были люди. Гордые, эмоциональные. Кичливые и иногда захмелевшие, даже на посту. Такие любят задаваться, бухтеть из-за несправедливостей, смеяться, если Мерик в очередной раз неловко свалится с дуба. Дривиц же был лишён прав на голос, офицер распоряжался им как собственностью и называл новым, режущим слух словом: "раб".

Дирк нашёл их с Меритасом и коротко кивнув Дривицу, вывел новоприбывшего за локоть, представляя мужчине в рясе:

— Перед вами лорд Меритас, Мастер, в добром здравии и хорошем настроении.

Жутковатый вид мужчины вызвал у Мерика мурашки. Высокий, статный аристократ с надменным взглядом и глубокими морщинами на лбу, носящий седые волосы как корону. Высоко поднятый подбородок оголял переднюю часть шеи с большим изуродованным ожогом участком кожи. Казалось, он гордится этим повреждением кожи.

— Покажи что он умеет, — прохрипел мужчина. Его рот открывался только на половину, а каждое слово сопровождалось гримасой боли, и недовольства.

— Мастер, уверяю вас, мальчик обладает выдающимися способностями, но сейчас слишком устал, чтобы продемонстрировать их в полную силу.

Карета скрипнула колёсами отправляясь в путь. Рядом с Меритасом, кроме Дирка и мужчины с ожогом остался один из охранников. Сейчас он встал рядом с мастером и принялся перчаткой протирать от крови широкий меч, какой лорд видел лишь на старинных фресках. Он с недоверием рассматривал оружие и хотел было выразить своё мнение касательно эффективности такого ножа против шкуры мораха, но не успел. Мужчина прохрипел:

— Я сказал покажи.

Дирк сделал шаг вперёд, понизив голос и не раскрывая рта он процедил сквозь зубы:

— На нём лактенс, мастер, он не…

— Быстро! — лицо мужчины исказилось от гнева и боли.

Дирк резко сменил серьёзное выражение лица на простодушную улыбку и повернувшись к Мерику крепко обнял его как родного брата, которого не видел лет десять. Лорд отстранился, но не от объятий, а от пробившего озноба. После этого Дирк всё с той же улыбкой сказал:

— О, юный лорд! Прошу продемонстрировать моему мастеру своё искуссное владения огнём. Уверен такому выдающемуся мужу не составит труда поделиться с нами толикой волшебства!

Мерик понимал, что странный старик чего-то хочет, но воспринял это как шутку, не считая нужным как-то на неё реагировать. Злость “мастера” определённо проблема Дирка, ведь с лордом так высокомерно никто общаться не имеет права.

Сбитый с толку лорд раскачивался взад-вперёд, потирая плечи и озираясь в поисках укрытия от пронизывающего ветра. Странно, ветки сосен не колышатся, но жуть как холодно.

Помимо вонючего амбара, неподалёку в тумане, между тонкими стеблями сосен, виднелось двухэтажное деревянное здание. В голове у лорда пронеслась мысль: “Наверняка там есть баня и кухня! А ещё кровать с периной!”. Его спина ныла после ночёвок на кочках и корнях деревьев, а желание помыться не покидало его ещё с момента побега с заставы вместе с Уорреном.