Рис. 12. Рисунки взрослых больных с поражением задне-височных, передне-затылочных отделов и средней височной извилины левого полушария мозга.

Во II серии опытов (дорисовывание данных элементов до курицы, петуха, цыпленка) также было обнаружено много ошибок. Выполнение данного задания требует от больных актуализации тонких отличительных признаков сходных объектов, т. е. здесь должен, происходить тонкий дифференцированный анализ на уровне зрительных образов объектов, возникающих по слову-наименованию. Анализ материала показал, что основная ошибка в рисунках — это дефекты воспроизведения тонких отличительных признаков объекта или их отсутствие. В рисунках происходит как бы уравнивание отличительных признаков объектов. Можно Думать на основании этих опытов, что слово-наименование конкретного предмета актуализирует не соответствующий конкретный полноценный образ предмета, а лишь обобщенный глобальный образ целого класса сходных предметов.

Зато в III серии опытов, где больным давались нарисованные фрагменты отдельных овощей и требовалось дорисовать их До любого «овоща», а слово-наименование не произносилось, а произносилось одно обобщенное слово (мебель, фрукты, овощи), обозначающее класс (группу) однородных предметов, большинство больных справилось с заданием: они правильно дорисовывали огурец, картофель, редис, лук, морковь, а также предметы из класса «мебель» и из других частотных групп предметов.

В последней, IV серии, где от больных требовалось дорисовать данный абстрактный фрагмент до любого конкретного предмета (объекта, явления), обнаружилась чрезвычайная бедность зрительных предметных представлений. Больные нередко обращались к срисовыванию: они пытались дорисовать данный фрагмент до предмета, который они увидели в комнате, т. е. они пользовались больше зрительным восприятием, чем зрительным образом (ср. рис. 13, 14).

Подведем итоги этой части эксперимента. Психологически опыты построены по принципу постепенного упрощения условий опыта, что достигается двумя путями: 1) заменой слова-стимула, обозначающего конкретный предмет (конкретное слово), обобщенным словом-стимулом, обозначающим семантическую группу (классы) предметов; 2) вынесением вовне отдельных элементов предмета (в виде рисунка разного содержания): а) общих, глобальных признаков, имеющихся у целого класса предметов, и б) специфических признаков конкретного предмета.

Опыты I серии показали, что конкретное слово практически не вызывает образов (или не способствует их актуализации). Это проявляется: 1) в отказе от рисования по слову («ничего не приходит в голову»); 2) в наименовании рисунка после, а не do (или во время) рисования (Что Вы рисуете? «Не знаю, вот нарисую и скажу»); 3) в искаженных рисунках («кентавры» и др.) и в рисунках, в которых нет отличительных признаков (глобальный образ) конкретного предмета.

Дом

Окно

Занавеска

Часы — Ящик для писем — Грифельная доска

Рис. 13. Дорисовывание заданного фрагмента до любого предмета больными с акустико-мнестической к амнестической афазией.

Рис. 14. Дорисовывание заданного фрагмента до любого предмета взрослыми здоровыми испытуемыми.

В следующей серии опытов больным упростили задачу: слово-стимул (конкретное наименование — курица, петух, цыпленок) было оставлено, но в качестве опоры дополнительно был дан рисунок, отображающий общее этих трех объектов. Больным необходимо было уже по слову и по обобщенному рисунку актуализировать конкретные образы.

Здесь обнаруживалось, что в условиях, когда дано конкретное слово-наименование и обобщенный элемент рисунка, у больных актуализируются не смыслообразующие и смыслоразличительные признаки объектов, а глобальный образ (не петуха и не курицы и т. д., а некой «средней» курицы).

В III серии опытов задача была еще более упрощена: больным предлагалось изобразить предмет путем дорисовывания части до целого, причем слово-стимул отражало класс объектов, а не конкретный предмет (объект). Это слово указывало поле, в котором надо было искать. В этих условиях все больные выполнили задание, что указывает на возможность актуализации образа в условиях, когда полностью или частично даны отличительные признаки (часть-целое) конкретного предмета и слово, обозначающее класс предметов, указывающее на семантическое поле этого предмета (образа).

И наконец, в последней серии, когда больным, казалось бы, предлагалась помощь — опора на некие абстрактные элементы, которые нужно было дорисовать до любого предмета, больные показали практическую беспомощность; активную деятельность по актуализации образов они замещали репродуктивными действиями (срисовывание). Остается сохранным глобальный, обобщенный образ, который несет не конкретное значение, а обобщенный смысл; конкретный образ замещается глобальным.

Последний опыт показал, что сфера образов у больных с этими формами афазии нарушена со стороны их количества, разнообразия и динамики.

Таким образом, как мы и предполагали, в опытах, в которых мы исследовали чувственный уровень речи — уровень образов-представлений и связь образов со словом-, мы обнаружили патологию предметных образов при амнестической и акустико-мнестической афазиях. Оказалось, что в этом случае нарушается конкретный образ конкретного предмета, что обусловлено дефектами выделения отличительных признаков объекта (и его образа), при этом глобальный образ остается сохранным.

Если обратиться к исследованиям процесса опознания отечественными учеными, которые мы описали выше, то думается, что при этих формах афазии остается сохранным не полноценный глобальный образ, возникающий на более поздних стадиях развития и более поздних стадиях микрогенеза и представляющий собой целостность высокого порядка, а глобальный образ, формирующийся на ранних этапах развития и на начальных стадиях микрогенеза, т. е. тот образ, который еще не проанализирован в своих элементах. По всей видимости, и в памяти хранятся образы разного уровня построения. И самый низкий уровень, глобальный образ, остается сохранным. Об этом свидетельствуют и полученные нами данные о связи образа со словом: конкретное слово, которое должно вызвать и конкретный образ, не актуализирует его, а слово, обозначающее класс семантически связанных между собой предметов с опорой на часть образа (в рисунке), вызывает нужный конкретный образ.

Таким образом, в опытах, в которых мы исследовали уровень зрительных предметных образов и их связь со словом, мы обнаружили, что вместо выделения существенных признаков конкретного предмета происходит некоторое уравнивание отличительных признаков отдельных объектов, принадлежащих к какой-либо группе. В наших опытах это особенно четко проявилось в дорисовывании курицы, цыпленка и петуха. У больных получилась некая «средняя курица» (рис. 15); у них имелся набор отличительных признаков, которые относились скорее к классу объектов, чем к отдельному объекту класса. Здоровые испытуемые — взрослые и дети — дали в этих опытах четкие дифференцированные рисунки (рис. 16).

Рис. 15. Дорисовывание заданных элементов больными с акустико-мнестической афазией.