Таким образом, если у больных с теменно-затылочными поражениями мозга в основе нарушения решения арифметической задачи лежит патология понимания значений логико-грамматических конструкций, то у больных с поражением лобных долей — трудности понимания смысла, стоящего за ними.

Мы охарактеризовали в общих чертах те изменения в интеллектуальной деятельности, которые проявляются у всех больных с поражением лобных долей мозга при решении арифметических задач. Однако эти общие изменения в интеллектуальной деятельности больных описанной группы могут выступать с разной степенью выраженности и в зависимости от топики поражения внутри большой зоны, именуемой лобными долями.

Наш материал позволяет нам говорить о существовании различных вариантов лобного синдрома, проявляющихся в особенностях протекания интеллектуальной деятельности. Так, поражение медиобазальных отделов лобной области не отражается грубо на протекании решения арифметических задач. Дефекты интеллектуальной деятельности в этих случаях сводятся к импульсивности в решении задач, которая нарушает в первую очередь ориентировочно-исследовательскую фазу. Эти дефекты ведут к упрощению плана решения задачи, к замене планомерного решения импульсивно возникающими фрагментарными операциями. Компенсация дефекта в этом случае может быть достигнута относительно легко, с помощью приемов, обеспечивающих концентрацию внимания больного и тормозящих возникновение непосредственных импульсивных ответов.

От этого вида нарушений существенно отличаются нарушения интеллектуальных процессов при поражении задне-лобных отделов (преимущественно левого полушария). Операции решения задач в этих случаях приобретают развернутый дезавтоматизированный характер, нередко продуктивные мыслительные операции становятся невозможными из-за возникновения инертно действующего стереотипа. Эти явления могут выступать четко в грубой форме и в речевой сфере, что в значительной степени усугубляет дефекты протекания интеллектуальной деятельности: больные персеверируют отдельные слова, словосочетания, числа и т. д., в результате может наступить полная деформация условия задачи и ее конечного вопроса. В таких случаях нередко решение задач, протекающее молча (с выключенной внешней речью), оказывается более продуктивным.

Еще более грубо нарушения решения задач выступают в тех случаях, когда поражение указанной области протекает на фоне общей инактивности, повышенной инертности больного. Больные оказываются не в состоянии самостоятельно начать дискурсивный процесс, застревают на прежних стереотипах, не могут самостоятельно совершить ни одной операции. Все это может привести к нарушению избирательности связей. Однако последний дефект в этих случаях выступает как следствие инертности, он не стоек и касается чаще всего операционного звена. Эти больные удерживают условие задачи и нередко могут создать нужный план решения, который, однако, они не могут самостоятельно привести в действие из-за дефектов общей и интеллектуальной активности.

Совсем другая картина нарушения мышления обнаруживается при массивном поражении передних отделов лобной доли. Характерным для этих случаев является полный распад ориентировочной основы действия, возникающий из-за нарушения мотивов, побуждающих к действию, процессов анализа и синтеза, обобщения и отвлечения. У них полностью нарушается стратегия решения задач, а конкретные операции хаотичны, неадекватны. К действию контроля эти больные никогда самостоятельно не прибегают, но и побуждение больного к необходимости произвести операции сличения полученных результатов с исходными данными не приводит к эффекту. Подобные формы нарушения решения арифметических задач обычно не компенсируемы.

В этой главе мы описали общую картину и механизмы нарушения решения арифметических задач при поражении теменно-затылочных и лобных систем мозга, нам удалось выделить ряд условий протекания мыслительной деятельности при решении арифметических задач, прежде всего важную роль глубинного понимания задачи, без которого она не может быть решена, интимную связь успешного решения задачи с пониманием роли и места конечного вопроса в ее структуре, его смысла и, наконец, самостоятельную роль повторения текста задачи для понимания ее содержания и смысла. Эти вопросы не получили должного отражения в литературе, они и стали предметом наших последующих исследований.

Глава IV. Нарушение понимания конечного вопроса арифметической задачи, повторения и понимания ее условия

§ 1. Проблема, задачи и методика исследования

Анализ психологической сущности конечного вопроса арифметической задачи показывает, что он, в отличие от условия, является предикативным звеном задачи: он ставит фактические данные в условии задачи в определенные отношения, образует из них единое целое и придает задаче смысл.

Можно думать, что удержание конечного вопроса, понимание его смысла и его взаимосвязей с данными условия являются важнейшими элементами в мыслительном процессе и если эти элементы будут нарушены, то будет нарушено и решение задачи. Поэтому мы думаем, что дефекты удержания конечного вопроса, понимания-его смысла, его взаимосвязи с данными в условии задачи могут быть индикатором нарушения предикативности в структуре задачи у больных с очаговыми поражениями мозга.

В настоящей экспериментальной работе мы поставили задачу специального изучения роли конечного вопроса в структуре задачи, в понимании ее смысла и в протекании процесса ее решения.

Важным и малоизученным оказался и вопрос о месте и роли повторения текста задачи в процессе ее решения. В предыдущей своей работе, описанной выше, мы отметили, что больные обеих экспериментальных групп в большинстве случаев прибегали к повторению текста задач. Наша попытка исключить повторение задачи в одних случаях оказывала отрицательное, а в других — положительное влияние на дальнейший ход решения задачи.

Далее мы увидели также, что повторение задачи оказывалось нередко нарушенным по-разному в зависимости от топики поражения. В целом мы обнаружили и в клинических своих наблюдениях, что повторение задачи играет далеко не индифферентную роль в процессе понимания и решения задачи. На связь понимания текста с его повторением указывали многие исследователи (П. П. Блонский, Л. С. Выготский, Н. Н. Соколов, А. Р. Лурия и др.). Поэтому в качестве второй задачи нашего исследования мы поставили вопрос о связи нарушения повторения текста задачи с дефектами ее понимания.

Повторение мы рассматриваем как продуктивное воспроизведение, представляющее собой аналитико-синтетическую деятельность, которая выполняет функции ориентировки. Правильное повторение является условием перевода развернутого текста во внутреннюю схему решения задачи, оно считается полноценным, если воспроизведены условие и конечный вопрос задачи. Решение задачи начинается с ориентировочно-исследовательской деятельности в ее условии, и повторение задачи сначала создает условия для общей ориентировки в содержании задачи и понимания обобщенного ее смысла, как бы не разлагаемого на элементы. На следующем этапе повторение (на уровне внешней и внутренней речи) способствует уже переводу понимания текста задачи на уровень понимания конкретного смысла задачи и значений конкретных ее элементов, понимания взаимосвязи между данными условия. После этого наступает полноценное понимание и содержания, и интегрального смысла задачи.