Тем временем Джозеп перестал валяться и каким-то образом снова поднялся на колени. Его лицо смертельно бледно, его некогда бледно-голубая рубашка теперь полностью залита красным, но глаза сверкают с новым рвением. Он почувствовал, что что-то планируется, и мужчина собрал в кулак те немногие силы, которые у него остались, чтобы присоединиться к Данте в их последней совместной битве.

То, что происходит дальше, происходит так быстро, что тело Данте превращается в размытое пятно. Не успеваю я опомниться, как двое ближайших к нам мужчин падают и хватаются за свои разинутые глотки, а в руке у него заряженный автомат. Еще пятеро мужчин падают под градом пуль, в то время как остальные отступают, пытаясь сформировать некое подобие ответного удара.

Теперь слышен непрерывный грохот стрельбы и крики. Я вижу, как Данте бросает что-то в сторону Джозефа, а затем ныряет в укрытие за сгоревшим остовом старой машины у входа на склад. Он отводит линию огня от нас.

— Ив, — выдыхает Джозеп, подбегая ко мне и одновременно высвобождая руки из оков. Его лицо искажается новой агонией.

Как, черт возьми, он это сделал?

Я смотрю вниз и вижу нож Данте между его окровавленными пальцами. Каким-то образом он поднимает здоровую руку и разрезает мои путы по неровной дуге, и мы оба падаем на пол скомканной кучей. Кожа Джозепа блестит от пота и крови. Металлический запах насыщает мои чувства и оставляет на бетоне под нами алые следы. Тем временем стрельба перекинулась на причал. Теперь мы совсем одни на складе.

— Будь здесь, оставайся в безопасности, — хрипло говорит Джозеп. — Мне нужно помочь Данте.

— Ты ранен… позволь мне сначала помочь тебе.

Я лихорадочно оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве жгута. Ему нужно остановить кровотечение. В то же время я замечаю тень улыбки, мелькающую в уголках рта крутого американца.

— Бывало и похуже, Ив.

— Ну, по-моему, рана выглядит довольно плохо. Вот, дай мне нож.

Он без возражений протягивает мне его. Наклоняясь над ближайшим трупом, я вонзаю лезвие в его черную рубашку и отрываю от нее две длинные зазубренные полосы, стараясь не закричать вслух, когда от моих резких движений его голова поворачивается набок, а безжизненные глаза устремляются на меня.

— Ив, все в порядке, — успокаивает Джозеп. — Он мертв.

— Только не умирай при мне тоже, хорошо? — говорю я дрожащим голосом, когда подскакиваю к нему и как можно плотнее обматываю материей зияющую рану на его плече.

— Я не планирую… спасибо, — Джозеп внезапно хватает меня за руку, и я стараюсь не вздрагивать от тепла и влажности, окутывающих мою кожу. — Однажды у меня была такая же любовь, как у тебя. Он хороший человек. Я знаю, ты тоже это видишь. Не позволяй ему уничтожить самого себя. Не позволяй его проклятой тьме…

— Я не собираюсь этого делать, — говорю я, быстро прерывая его, когда слезы покалывают уголки моих глаз. — Вы познакомились в армии, не так ли?

Джозеп устало кивает.

— Что случилось с вами обоими там, с ним?

— Если мы выберемся из этого, то, возможно, однажды я тебе расскажу.

Мы обмениваемся взглядами, пока я завязываю второй кусок ткани.

— Готово. А теперь иди и спаси мужчину, которого я люблю.

Этот намек на улыбку возвращается.

— Да, мэм.

Он подбирает пару валяющихся пистолетов с другого трупа и хромает к выходу со склада. Проверив ближайший трубопровод, в последний раз гримасничает, прежде чем исчезнуть в ночи.

Я заставляю себя тоже взять оружие, и когда это делаю, то вижу, что это полуавтоматический «Глок» — любимое оружие моего отца. Я проверяю обойму. Полностью заряжен.

Прижимаясь вплотную к стене склада, следую за Джозепом, пригибаясь при каждой новой волне стрельбы, следя за тем, чтобы меня не было видно через разбитые окна. Я вижу еще больше тел, усеивающих землю снаружи. Мне кажется Данте и Джозеп с тихим удовлетворением ведут их подсчет. Прямо сейчас я не могу смириться с тем, что узнала о его прошлом. Если мы спасемся, у нас впереди годы, чтобы проанализировать боль и значимость.

Подражая действиям Джозепа, выглядываю из-за открытой двери, «Глок» поднят в ожидании, мои запястья все еще болят от веревочных ремней. Боль в мышцах плеча превратилась в тупую пульсацию. Это заставляет меня думать о Джозепе и о том, как ему, должно быть, больно.

Перестрелка переместилась на следующий склад, оставляя за собой красный след из мертвых и умирающих. Я продолжаю двигаться в том же направлении, пригибаясь к ряду брошенных черных внедорожников, оставленных на проезжей части рядом с ватерлинией, их янтарные фары освещают все больше и больше поверженных тел впереди. Я пробегаюсь взглядом по каждому из них, но Данте среди них нет. Стрельба все еще слышна впереди, а это значит, что он все еще жив.

У меня больше нет способности к рациональному мышлению. Я не даю себе шанса испугаться. Я могу думать только о том, как добраться до него, пока не стало слишком поздно… Но что потом?

Нам нужна подмога.

Нам нужен план эвакуации.

Собравшись с духом, опускаюсь на колени рядом с еще одним трупом. Не сводя глаз ни с чего, кроме кровавого месива на его лице, я начинаю рыться в его передних карманах, сначала куртки, а затем спускаясь к брюкам. Вскоре нахожу то, что ищу. Выдернув сотовый, я набираю номер справочной службы.

— Мне нужен номер ночного клуба «Эйс». Район «Саут Бич», — прерываю вежливое приветствие, которым меня встречают

— Конечно, мэм, соединить вас?

— Да! — я визжу.

Гудки идут и идут. Я уже почти теряю надежду, когда отвечает какой-то парень, звуча по-настоящему напряженно.

— Мистер Сандерс сегодня на месте? — я ахаю.

Наступает пауза.

— Извините, я не знаю никого с такой фамилией.

О, конечно, он не знает.

— Могу я принять сообщение и попросить кого-нибудь другого перезвонить вам?

— Да! — я всхлипываю, читая между строк. — Это Ив Миллер. Скажи им, что это супер, супер срочно.

Я должна сделать этот прыжок веры. Я должна верить, что Рик Сандерс все еще на стороне Данте… На нашей стороне.

— Хорошо. Подождите. Думаю, здесь может быть кто-то, кто сможет помочь.

Следующие несколько минут тянутся целую вечность. Я пригибаюсь в поисках укрытия за задним бампером одного из внедорожников. На заднем плане стрельба начинает затихать.

Пожалуйста, пусть Данте будет жив, пожалуйста, пусть Данте будет жив…

— Ив?

Голос Рика Сандерса прорывается сквозь мои безмолвные мольбы.

— Ри-и… — я останавливаю себя как раз вовремя. — О боже, ты должен нам помочь!

— Ив, остановись, — резко говорит он. — Это незащищенная линия.

— Посылка вновь появилась, — лепечу я ему. — Здесь, в Майами.

— Где? — его слово краткое и острое, как миниатюрная пуля.

— Пристань. Южная сторона. Мануэль… моя квартира.

Я начинаю рыдать, потому что больше не могу сдерживаться, не тогда, когда думаю о своем друге и телохранителе, лежащем мертвым на полу моей гостиной.

— Дыши. Придерживайся отдельных слов и коротких фраз, Ив.

— В меньшинстве.

— Черт! Я отправляю представителя прямо сейчас. Мне нужно ваше точное местоположение.

Внезапно, вдалеке раздается вой сирен. Экипаж причала, должно быть, поднял тревогу, что здесь происходит перестрелка, и впервые с тех пор, как начался весь этот кошмар, меня начинает одолевать страх. Если то, что сказал Эмилио, было правдой, то Данте разоблачили. Если его схватят, живым он из тюрьмы никогда не выйдет.

— Сирены, — всхлипываю я, — становятся все ближе.

— Хорошо, — говорит Сандерс с облегчением в голосе. — Таким образом, мы можем отследить местоположение. Мне нужно идти.

— Но как ты?..

— Помнишь, что я рассказывал тебе о Елене Троянской, Ив?

Мой разум становится пустым. Она была прекрасна, развязала войну и спустила на воду тысячу кораблей… кораблей. О, боже мой, Рик Сандерс посылает лодки!

— Да, да, я знаю! — кричу от облегчения.