— И заее тоже, очевидно, — сухо отвечает он.

Я бросаю на него взгляд.

— Отлично. Сейчас позвоню Томасу, — вздыхает он, потянувшись за своим телефоном.

— Хорошо. Сделай это, — я разворачиваюсь и направляюсь обратно к столу, так что он не может увидеть выражения облегчения на моем лице.

Мое возвращение ознаменовывают со всех сторон.

— Как раз вовремя, Данте, развлечение этого вечера только что прибыло, — объявляет Эмилио.

Он неприятно улыбается мне, когда на патио заходят десять красавиц. Стук их высоких каблуков по полу и их возбужденная болтовня сразу же заставляют меня сжать челюсть. Окинув их одним опытным взглядом, я узнаю все, что мне нужно знать. Они — украшение нашего ремесла, высококлассные проститутки с потрясающими телами; лучшие, что Колумбия может предложить. Но они молоды и неопытны. Они испытывают головокружение от роскоши дома Эмилио и опьянены от перспективы, что такие эксклюзивные клиенты откроют для них свои кошельки.

Две недели назад я бы с радостью воспользовался предложением, взяв троих наверх и трахая каждую по очереди до самого рассвета, пренебрегая всеми границами разврата, причиняя боль и не заботясь о них достаточно, чтобы даже удовлетворить. Кажется, это было целую жизнь назад. Что бы я только ни отдал, дабы прямо сейчас почувствовать нежное тело Ив под своим, ощутить, как она выгибается напротив моего живота, когда я заполняю ее своим членом, сделать так, чтобы она распалась на части у меня в руках. Ни одна из этих женщин и в подметки не годится моему ангелу, но эти мужчины, кажется, не разделяют мое отсутствие энтузиазма. С одобрительным рыком Гомез тянет одну хихикающую блондинку себе на колени и скользит своей толстой ладонью под подол ее юбки. РикСандерс выглядит как ребенок, попавший в магазин сладостей.

— Только самые лучшие для вас, джентльмены, — ухмыляется Эмилио, снова став любезным хозяином и шлепает по заднице проходящую мимо брюнетку. — Где Грейсон? — обращается он ко мне.

— У него появились дела.

— Жаль, — беспечно отвечает он, поднимая стакан с виски и крутя лед по кругу. — Я лично подобрал пару шлюх для него. Я знаю, как он любит с испуганными глазами и покорных. Когда он вернется?

Это довольно невинный вопрос, и все же что-то в его голосе пробуждает во мне интерес. Внезапно я вспоминаю о ножах, прикрепленных к моим икрам и заряженном пистолете под моей рубашкой.

— Не сегодня, — я ловлю взглядом официанта и указываю на свой пустой стакан. — Я удостоверюсь, что ему будет известно о том, что его работу оценили сполна.

— Ты сделаешь это, — Эмилио с готовностью сверлит меня взглядом через стол. — Потому что я снова стал очень обеспокоен отсутствием женщин в твоей африканской крепости, братишка.

— Тогда у тебя, видимо, слишком много свободного времени, нахрен.

За столом сейчас только мы двое. Гомез и Рик отвели своих шлюх внутрь дома. Официант приносит мне еще порцию текилы, и я проглатываю ее одним глотком, с лязгом ставя стакан на стол. Жжение в горле соответствует интенсивности моего гнева. Гребаный Эмилио… вечно давит на меня. Всегда провоцирует. Обычно я игнорирую это, но сегодня замечаю, что попадаюсь на его наживку.

— Ты не собираешься поучаствовать в этом роскошном пиршестве, брат? — он взмахивает своим стаканом в сторону брюнетки, которая сверлит меня своим обжигающе-горячим взглядом. — Это непохоже на тебя — отказаться от хорошенького личика… слишком занят тоской по своей маленькой американке?

Моя спина напрягается. Ухмылка Эмилио исчезает.

— Ты солгал мне.

— Пошел нах*й, — рычу я. — Я ни перед кем не отчитываюсь.

Эмилио наклоняется над столом и оглядывает меня оценивающим взглядом, прежде чем расплывается в самодовольной усмешке.

— Что с тобой, черт возьми, происходит?

— Возможно, я устал от постоянного вмешательства.

— Ты забываешь, Данте. Я все еще глава этой организации.

— Пока что.

Мои слова тяжелым грузом повисают над столом.

— Это угроза? — шипит Эмилио. — У тебя и наглости хватает зайти с этим в мой дом. Что ты собираешься делать?

— Повысь на меня свой голос еще раз и узнаешь, — я наклоняюсь вперед на своем кресле, встреча его на полпути, локтями упираясь в стол. — Будь осторожен с угрозами, Эмилио… это единственный совет, который я тебе даю.

Он не отвечает. Вместо этого, прикладывает палец к губам, будто я какой-то непослушный ребенок, который не подчинился правилам. Я хочу схватить его за этот палец и засунуть его ему в глотку так глубоко, пока он не подавится им. Но в то же самое время я знаю, что четверо его людей, включая этого урода-ублюдкаРодриго, встали у меня за спиной. Я вижу, как Эмилио устремляет взгляд вверх и едва заметно качает головой. Он был бы настоящим придурком, если бы попытался что-нибудь вытворить. Он знает, насколько я смертельно опасен. Эти мужчины были бы мертвы лежа в воде еще до того, как ухмылка сошла бы с его лица.

Проходит секунда за секундой. Воздух сгущается из-за напряжения. Слабое жужжание фильтра из бассейна помогает мне держать мое тело в напряжении и ум сосредоточенным.

— Ты сказал, что тебе стало скучно с ней, Данте, — внезапно бормочет он. — И все же, я не удивлен тому, что она удерживает твой интерес. Ты всегда питал слабость к американцам. Твой преданный Грейсон и сейчас эта Ив.

Слышать, как он называет ее имя, толкает меня в скважину тьмы внутри меня.

— Мы ни к кому не привязываемся, братишка. В нашей организации нет слабых звеньев. Мы создаем правила, помнишь? Вместе. Избавься от нее, как я избавился от своих бывших жен-сучек. Она станет проблемой.

Я меняю позу, пальцами задевая контур ножа, пристегнутого к моей правой икре.

— Ты красиво просишь или диктуешь?

Эмилио смотрит на меня с удивлением.

— Боже мой, она действительно захватила тебя. Бледная кожа, темные волосы, эти большие голубые глаза… кого-то напоминает, не правда?

Температура между нами взлетает до предела.

— Ты действительно хочешь пойти этим путем, Эмилио? — спокойно говорю я.

— Она знает, кто ты?

Бл*ть.

Мое молчание говорит за себя.

— Как интересно, — я смотрю, как он крутит пальцем перед своим лицом. — А что произойдет, если кто-нибудь проговорится ей об этой досадной детали?

— Я отрежу им язык.

— Естественно, — он кивает своим отступающим от меня мужчинам. — Похоже, будто мы зашли с тобой в тупик.

— Тогда я предлагаю нам вернуться в наши части мира и держаться подальше друг от друга.

— За исключением того, что сейчас ты начал пренебрегать нашими правилами. Я думал, что ты всадишь ей пулю в голову и покончишь с этим. Вместо этого, ты продолжаешь держать ее в плену как животное и сейчас я сижу здесь спрашивая себя, зачем… зачем ты держишь дочь чертового агента УБН в своей постели? Агента УБН, которого я приказал тебе убрать… агента УБН, который сейчас прекрасно себя чувствует, пока его охраняют пятеро твоих мужчин.

Я заставляю себя мрачно улыбнуться.

— Ты сделал свое домашнее задание.

— Я был… обеспокоен.

— Настолько обеспокоен, что послал кого-то шпионить за мной?

Это стирает ухмылку с его лица.

— Не беспокойся брат, эта определенная проблема уже решена.

— Данте…

— Я сказал тебе, оставить меня в покое! — рявкаю я, с силой ударяя по столу. Шум разносится по всему внутреннему дворику, и его мужчины тянутся за своими оружиями.

— Отойдите, — кричит Эмилио им.

Никто не говорит ни слова, когда он лезет во внутренний карман и достает оттуда маленький флакон и высыпает молочно-белый порошок на костяшку большого пальца левой руки. Два резких вдоха, и с ним покончено, как и со мной. Я встаю. Если я уйду сейчас, то еще до рассвета успею вернуться в кровать к Ив.

— Данте, остановись, — говорит Эмилио, потирая ладонью свое лицо. — Я поступил неправильно, братишка. Я тоже пошел не по правилам. Останься. Давай исправим это.

Я смотрю на него сверху вниз и в то же самое время вижу тень настоящей бури, что бушует в его глазах. Он хочет воспользоваться своим положением надо мной, унизить и опозорить меня перед своими мужчинами, но он слишком боится это сделать. Я непредсказуем, опасен… и я единственный, кто может заставить его карточный домик рухнуть на землю.