«Никто ни на кого не пялится» — буквально по слогам повторяла я самой себе.

Посмотрев на Михаила Дмитриевича, который за время моего словесного недержания повернулся в мою сторону, я уже хотела извиниться, как он меня опередил:

— У него тоже будет четыре, если сделает все по-умному, — ничего не выражающим тоном, произнес финансист.

Поджав губы, я молча кивнула. Пожалуй, на сегодня разговоров достаточно.

— На следующей паре будет практика, Богданову понравится, — проговорил преподаватель и, слегка поджав губы и уткнувшись в монитор, тихо добавил: — подготовьтесь.

— Хорошо, — почти шепотом сказала я и, попрощавшись, направилась к выходу.

Уже у самой двери в памяти вдруг всплыл заданный мне у доски вопрос. Резко развернувшись и, не успев поймать себя за язык, я произнесла:

— А вам?

Михаил Дмитриевич оторвал взгляд от монитора и удивлено посмотрел на меня:

— Вы спрашивали, логика или эмоции… что ближе вам?

Его лицо резко стало серьезным, но не таким, каким было на парах. Он как будто сомневался, стоит ли мне отвечать и, видимо, решившись, преподаватель твердо проговорил:

— Эмоции, но опыт привел к обратному.

— Спасибо… — поблагодарила я, сама не зная за что, и только сейчас поняла, что не дышала, пока ждала его ответа. Преподаватель легко кивнул и снова отвернувшись к монитору, проговорил:

— Еще раз до свидания, Лена.

— До свидания, — с легкой улыбкой ответила я, разворачиваясь к двери, и напоследок замечая слегка приподнятые уголки губ на лице финансиста…

Пару дней спустя мы с ребятами сидели в облюбленной кафешке в ожидании последней пары. Наш старичок правовед заболел, так что группа, не теряя зря времени быстренько рассосалась по близлежащим закоулкам. Собственно, по этой причине большая часть окружающих нас людей были нам знакомы, и кто-то даже больше, чем хотелось…

Во всяком случае постоянные перешептывания группки баскетболистов, сидевших в компании незнакомых мне девиц, вкупе с периодическими кивками в сторону нашего стола, особого доверия не внушали, не говоря уже о пристальных взглядах в устремленных на сидящего к ним спиной Даню.

— И че они пялятся на тебя? — недовольно пробурчала Кристина, так же, как и я, обеспокоенная таким вниманием, — как будто это ты виноват, что ему пропуск влепили, детский сад.

— Забей, — лишь отмахнулся Богданов, видимо, единственный из нас не чувствующий давления от настроя этих бугаев.

— Ты, кстати, так и не рассказал, о чем вы говорили с финансистом, — уже второй день не отставала от него Кристина, что при упорном молчании Дани, выливалось в их ежечасные ссоры.

— Я тебе уже отвечал на этот вопрос сотню раз, — раздраженно произнес Даня и метнул предупреждающий взгляд в сторону подруги, даже не думавшей останавливаться.

— Я о тебе, вообще-то, беспокоюсь, о чем я тоже говорила тебе сто раз.

Мы с Петей обменялись понимающими взглядами и продолжили медленно потягивать коктейли, стараясь не вслушиваться в очередную перепалку.

Стоило признать, что переживания Кристины были небеспочвенными, поскольку уклончивые ответы Дани, а-ля да ни о чем мы не говорили или ничего важного, вместе с его молчанием, когда речь заходила о Михаиле Дмитриевиче, действительно вызывали подозрение.

— Что за паранойя, Крис, ну позвал говорить, что с того? А у тебя очередное обострение или фантазия снова разыгралась? Думаешь в секту пригласит? — не без иронии проговорил Даня, на что Кристина лишь в очередной раз обижено поджала губы и отпила кофе из кружки.

— Ей-богу, если это продолжится еще хотя бы пару дней, я выучу ваши реплики наизусть, — вспыхнул Петя, не выдержав уже пятисотый круг их пререканий, — я уже предвкушаю, что будет после сегодняшней пары финансов.

«А это он зря вспомнил» — вздохнула я, задумчиво крутя соломинку между пальцев.

— Кстати, что он тебе поставил, Лен? — вспомнив о моем втором походе к доске, спросила подруга.

Даня, лишь усмехнувшись, цыкнул.

— И как это понимать? — недоуменно уставилась на него еще не до конца остывшая Кристина.

— Два дня мне мозги полоскала, а спросить, как дела у подруги, не удосужилась, — язвительно проговорил Богданов и резко повернулся в сторону баскетболистов, отчего они сразу же отвели взгляды.

Даня, может, и не был здоровым, как эта братия, но был довольно крепок, что вместе с его заводным характером и горящим гневом взглядом, отбивало любое желание вступать с ним в конфликт.

— Прости, — снова обратилась ко мне Кристина, — ты же знаешь у меня только одна мысль держится в голове, — виновато улыбнувшись и постучав себя по лбу, проговорила подруга.

Я лишь мягко отмахнулась, легкомысленность подруги не была для меня открытием, ровно, как и то, что той единственной мыслью в ее голове в большинстве случаев был Богданов, но лезть в их отношения я не планировала, да и Кристина никогда не поднимала эту тему. В конце концов это их личное дело.

— Он поставил четыре, приплюсовав к оценке балл за дополнительное задание…

— Так он все-таки их проверил? — воскликнул Петя. — Извини, — проговорил он, поднимая руки в примирительном жесте.

— Вроде как проверил, мне он во всяком случае сказал, что просмотрел. За первую пару у меня ничего не стоит, — вчера я все-таки добралась до университетской системы и облегченно выдохнула, увидев пустое поле за первое сентября.

— Кстати, — снова вклинился Петя, — вы видели, эти идиоты из техотдела, как всегда накосячили с системой: расписание не обновляется, консультации посмотреть невозможно, да имена преподов не поменяли, — вопросительно приподняв брови, он посмотрел на нас, на что я утвердительно кивнула.

— И вправду, вчера я тоже обратила внимание, что вместо Михаила Дмитриевича, у нас так и стоит Лисичкин.

Лучше бы они так с оценками косячили.

Учитывая характер нашего финансиста, это бы очень пригодилось, хотя мне вообще грех жаловаться. Мысли снова вернулись к последней лекции, и как бы старательно я ни пыталась избегать этих воспоминаний, они все время крутились в голове. Последний разговор, легкая улыбка финансиста, обращенная ко мне, взгляд из-под ресниц при упоминании Дани и искреннее удивление на мой последний вопрос.

Слегка мотнув головой, я попыталась включиться в разговор, впрочем, пора уже было возвращаться в универ, итак, скорее всего, придем впритык.

Собственно поэтому, уже заполненные последние ряды к моменту нашего прихода, нас не удивили, а вот пустующий преподавательский стул — стал неожиданностью.

— Мудни, — далеко не тихо выругалась Кристина, смотря прямо на баскетбольную компашку, сидящую на наших местах, — специально же раньше выперлись.

— Сядем на третий, — с легкой досадой произнес Петя, подталкивая нас к партам, — давайте пока препод не пришел, а то огребем еще.

Быстро разложив вещи и обменявшись парочкой нелестных взглядов с баскетболистами, мы приготовились к очередной фееричной встрече с финансистом.

— Думаю, он их выпрет, — неожиданно проговорил Даня, улыбаясь.

— С чего ты взял? — спросил Петя, нахмурив брови.

— Это логично, Дмитрич сам же сказал, что безмозглые ему не нужны, а у нас, как раз, три тела лишних в группе, так что… — Богданов расслабленно сложил руки на затылке и потянулся.

«Дмитрич?»

Я недоуменно уставилась на Даню. С каких пор «пудель» и «садист» сменились на просто «Дмитрич».

— Не знал, что ты злорадный, — задумчиво подметил Петя.

— Это не злорадство, просто он прав, — спокойно ответил Богданов, прикрывая глаза. Мои и без того приподнятые брови поднялись еще выше. А вот это уже совсем странно.

— И с каких… — начала было Кристина, поворачиваясь к Дане, но я пихнула ее в бок, не давая договорить. Пятьсот первый круг этих вопросов был ни к чему, расскажет когда-нибудь. Выпытывать что-то у Дани сейчас было абсолютно бессмысленно, тем более наш преподаватель как раз зашел в кабинет.