— Прошу вас, Богданов, — откидываясь на спинку стула и отвечая на взгляд, сказал финансист, с интересом наблюдая за парнем.

— Вы считаете, что практика — это плохо? — финансист слегка приподнял брови.

— Смотря, что вы имеете в виду, практика разная бывает, — философски подметил он.

— Вы сказали, что у вас иной подход, — Даня особо выделил последние слова, а я, кажется, начала понимать, к чему он вел, — вот я и спрашиваю, чем вас не устраивает практический подход, разве не в этом основная задача? — мне было ясно, что таким образом он пытался помочь, отвлекая удар на себя.

Разумеется, без желания насолить финансисту тоже не обошлось, но критика в адрес этого человека могла обернуться плохо, учитывая историю с Никитой, а вот мне, как максимум, грозила двойка.

— Суть вашего вопроса мне ясна, Даниил, — слегка кивнул Михаил Дмитриевич и, придвинувшись к столу, сложил руки в замок, — по-моему мнению, без понимая базиса ваше развитие как специалиста застопорится на уровне выполнения однотипных поручений, и дело вовсе не в теории или практике, Даниил, дело как раз в вашем понимании и умении мыслить, поймете основы системы, ее составные части — поймете, как она работает. Именно в этом состоит мой подход — в комплексном понимании базовых вещей, из которых вы, как хорошие специалисты, в будущем сможете создать что-то новое или же развить уже существующее. Таковы основы прогресса, — твердо и уверено проговорил он, и добавил: — так что, если вас не устраивает мой подход или построение логических цепочек вызывает трудности, то предлагаю сразу написать заявление о переводе на другую специальность.

Эти слова вызвали неоднозначную реакцию у всей группы — от шока, до полного негодования, — но факт оставался фактом: никто из нас так и не отвел взгляда от фигуры преподавателя во время его речи. От него буквально веяло спокойной уверенностью и силой.

— То есть, если у кого-то в группе нет, так называемой логики, — буквально выплюнул последнее слово Даня и продолжил, — или его не устраивает ваш метод преподавания, то он или они должны уйти?

— Именно так, — прямо смотря в глаза Дане, спокойно ответил Михаил Дмитриевич, — учитывая, что я буду вести у вас исключительно профильные предметы, полагаю, я могу выдвигать подобные требования, впрочем, завкафедрой с ними полностью согласен.

Все еще стоя у доски, я переводила взгляд с Дани на преподавателя и обратно. Страх отошел назад за время их перепалки, зато теперь многое становилось ясно. Если все это проходило с согласия руководства, то у нас действительно не было выбора. Но что еще более важно — сколькие из на смогут выполнить требования нового препода. Между тем кабинет снова погрузился в тишину. Каждый пытался переварить услышанное. Михаил Дмитриевич, обведя взглядом группу, удовлетворенно улыбнулся и, как бы между прочим, снова обратился ко мне:

— Вы не согласны, Елена?

Сказать, что он застал меня врасплох — значит ничего не сказать.

Не успела я отойти от моего выхода к доске и перепалки финансиста с Даней, как теперь мне нужно было отвечать на эту явную провокацию.

— Не совсем, — я решила отвечать честно, бессмысленно было гадать, какой ответ бы его устроил, брови преподавателя приподнялись, видимо, я все же смогла его удивить, — вы сказали, что те у кого проблемы с построение логических цепочек должны сменить специальность, но… — медленно проговорила я, наблюдая за его реакцией, — логика, как и правда, у каждого своя. Какова вероятность, что вы будете мыслить так же?

Михаил Дмитриевич немного склонил голову набок, внимательно вглядываясь в мое лицо. В его глазах зажегся интерес.

— В таком случае я постараюсь понять ход ваших мыслей, — немного помедлив, проговорил он, смотря мне прямо в глаза, — впрочем, если там не будет даже крупицы здравого смысла, то я ничем не смогу помочь, — с чуть более грубыми нотками добавил преподаватель.

Медленно кивнув, я отвела взгляд, так и не решившись воспроизвести остальную часть своих мыслей. Например про то, что мало кто захотел бы менять направление из-за одного предмета и неуемного преподавателя. Или что это нечестно по отношению к студентам, берущим своим усердием. Эти слова все равно не оказали бы никакого эффекта. Было ясно одно — если кто-то хотел остаться на прежнем месте, нужно было найти подход к этому невероятно сложному человеку, тем более, если это не единственный предмет, который он будет вести.

Между тем я снова услышала его насмешливый голос.

— Или вы, Елена, вы сомневаетесь в моем умении понять студентов? — мои глаза в который раз за этот день широко распахнулись, снова повернувшись к преподавателю, я наткнулась лукавый взгляд темных глаз.

— Нет, просто достаточно сложно пытаться понять ход мыслей другого человека и, если я правильно поняла, и вы делаете акцент на… — от его, резко ставшего серьезным взгляда, я сбилась, в попытке найти подходящие слова, а мысли лихорадочно забегали в голове, — на нашем понимании, то это ведет к более индивидуальному подходу и отдельной оценке мыслей каждого студента, — на выдохе закончила я, не отводя взгляда от лица преподавателя.

Он слегка улыбнулся и проговорил:

— Согласен, подход достаточно трудоемкий, но в любом случае, это уже моя проблема, — в этом я откровенно сомневалась, поскольку его проблемы рано или поздно станут нашими. Разница была лишь в том, что с нами у него проблем будет гораздо меньше, чем у нас с ним.

— Ладно, выдохнул Михаил Дмитриевич, очевидно, мои методы заинтересовали вас больше, чем экономические течения, тогда пройдемся по условиям сдачи предмета и на сегодня закончим, на следующей паре вопрос будет тот же, только с полноценным разбором каждого из направлений, материалы я вышлю, рекомендую подготовиться, — группа громко выдохнула и немного расслабилась, в отличие от меня, все еще стоявшей у доски.

Он вообще собирался меня отпускать?

— Можете вернуться на место, — будто услышав мои мысли, тихо сказал Михаил Дмитриевич, не отвлекаясь от компьютера.

Я мельком взглянула на него и прошла к своей парте, где меня уже ждала Кристина.

— Ну капец, подруга, полчаса простоять у доски это… — я слабо улыбнулась, машинально кивая на каждое слово, не совсем понимая их смысл. Только сейчас, почувствовав гудение в ногах и легкий мандраж по всему телу от стресса, я поняла, что действительно простояла там около тридцати минут.

Потратив еще минут пятнадцать на приведение мыслей в порядок и восстановление дыхания, я заметила, что уже пропустила часть требований, озвученных финансистом.

Ну и к черту, на сегодня с меня хватит.

— Так что запоминайте главное: никаких пропусков, выполнение заданий — обязательно, активное участие на парах, сдача контрольных и представление индивидуального проекта, — на последних словах он почему-то посмотрел на меня, — выполните эти условия — и будет вам счастье, а теперь свободны.

Группа начала медленно собираться, видимо, выжатым лимоном ощущала себя не только я. Я посмотрела на преподавателя, к которому резвым шагом неслась Сонечка, и перевела взгляд на Даню. Он молчаливым кивком указал на дверь и проследовал к выходу. Мы с Кристиной поняли намек и начали продвигаться следом. Обсуждение новоявленного преподавателя обещало быть эмоциональным. Уплыви мы хоть в Австралию, гневную тираду Дани все равно бы услышал весь универ. Я немного улыбнулась своим мысля и, пройдя мимо стола преподавателя, услышала в спину тихое:

— Не каждый человек может понять мысли другого, но еще меньший процент действительно желает этого, полагаю, вам это известно, Елена… — из моей груди как будто снова выбили весь воздух. Я резко повернулась к преподавателю, немного приоткрыв рот в попытке сказать что-то, но он лишь спокойным тоном добавил: — до свидания, Елена, — и отвернулся к экрану.

— До свидания, Михаил Дмитриевич, — так же тихо прошептала я.

Спускаясь по лестнице, я все никак не могла отойти от последних слов преподавателя. Зачем он мне это сказал? Да и еще таким тоном, будто это было действительно важно для него. Пребывая в своих мыслях, я не сразу заметила, как мы уже оказались за пределами университета.