— Достаточно! — перебил меня он на удивление спокойным голосом. — Ты уже достаточно сказала, — его губы растянулись в полуулыбке, а глаза снова приобрели опасный блеск, он добился чего хотел — вывел меня из себя — и теперь с садистским удовольствием впитывал плоды своих стараний.

«Ну что ж, Лена, доигралась, сама же хотела поговорить начистоту, вот сейчас и поговорим. Вот только теперь кажется: если я и выйду из этого кабинета, то только вперед ногами» — последнее, что пронеслось у меня в голове прежде, чем этот заносчивый мудак встал со стула и начал приближаться ко мне.

— Ты серьезно считаешь, что я настолько мелочен, чтобы мстить тебе за поступки твоего кретина отчима?

— Ваши действия говорят сами за себя, — выпалила я, даже не думая теперь успокаиваться, поскольку все что мне оставалось — напряженно наблюдать за последствиями неосторожно брошенных слов…

— Неужели? — едко выплюнул финансист, очевидно, больше не пытавшийся сохранить хоть какой-то контроль. — А может ты уже начнешь говорить о чем, что тебя на самом деле интересует, и прекратишь наконец нести чушь про отработки.

— А что насчет вас, — накинулась я в ответ, — или только меня можно провоцировать. Что именно мешало вам произнести хоть слово за все это время?

— У этого была причина.

— И что она изменилась?

— Нет, — заметно тише ответил он, — мое отношение изменилось.

Я не удержалась и едва заметно фыркнула, разочаровано качая головой. В каком месте оно, блин, изменилось, если я снова вижу и слышу то же самое.

— Не веришь мне?

— А с чего мне вам вообще верить?

— Тогда зачем ты пришла?

— Отработки, блин, обсудить!

— Не ври, — довольно ухмыляясь, произнес финансист, — мы оба знаем, зачем ты пришла, и зачем я здесь остался. — Ну же, Лена, ты же хотела поговорить, как взрослые люди. Ты ведь за этим сюда пришла? Узнать причину происходящего между нами? — Он все больше распалялся. — Ведь все началось задолго до того, как я узнал, кто твой отчим.

Дальше я не слушала, мозг отказывался воспринимать информацию. Я сделала последний шаг назад, и уперлась ногами в переднюю парту. Ловушка захлопнулась. Меня окончательно загнали в угол.

— Ты боишься, — констатировал он, — чего? Меня? Или может себя?

Время вокруг замерло, тело отказывалось подчиняться. Я действительно боялась, и желала, не понимая чего, но точно знала одно — если он отойдет, я задохнусь.

— Вы…

— Ты, Лена, ты, — поправил меня Лебедев, и, прежде чем я успела что-то осознать, набросился на мои губы, жадно сминая их, заставляя подчиниться напору и прильнуть еще ближе к горячей груди.

По позвоночнику пробежала дрожь, отдаваясь теплом во всем теле. Лебедев на секунду отстранился и хотел что-то прошептать, но я, встав на носочки, не дала ему этого сделать. Разговоров и так уже было предостаточно.

Правильно поняв намек, он подался мне навстречу, соединяя наши губы и сразу углубляя поцелуй, буквально впечатывая меня в парту и сжимая ладонями мою талию.

— Предлагаю, пока остановиться, — хрипло прошептал Лебедев, все же прервав поцелуй, но не сдвинувшись ни на миллиметр, — универ все же не лучшее место.

— В прошлый раз тебя это не смущало.

— В прошлый раз ты и не огрызалась, — с улыбкой ответил мне Лебедев, мягко проводя ладонью по моему бедру и неожиданно становясь серьезным: — поехали со мной? — тихо прошептал он, с надеждой вглядываясь в мои глаза. — Я знаю, что после всего.

— Я поеду, — перебила я его, ласково перебирая его волосы между пальцами.

Лебедев облегченно выдохнул, оставил еще один короткий поцелуй на моих губах и почти сразу отстранился.

— Я могу забрать тебя через пару улиц отсюда, там небольшой парк…

— Я знаю, где это, — тут же отозвалась я, поправляя одежду и проводя по волосам рукой, одновременно слыша ироничный вопрос:

— Машину помнишь?

Я молча улыбнулась и первой вышла из кабинета…

До квартиры Лебедева мы добрались быстро и сейчас, встав посреди кухни, Миша тихо произнес:

— Думаю, тебе надо кое-что услышать, прежде чем все зайдет дальше.

— Игорь мне все рассказал, — на выдохе выдала я.

Лебедев на секунду растерялся, но затем собрался:

— Этого стоило ожидать.

— Да, — тихо проговорила я, чувствуя нарастающую неловкость, — но со своей стороны, я буду рада услышать и твою версию.

Миша недолго поколебался и проговорил:

— Я расскажу тебе и после этого ты примешь решение.

— Вряд ли это что-то изменит, я уже здесь.

— Я говорю это потому что потом не смогу тебя отпустить, если ты вдруг передумаешь, смотря прямо мне в глаза, произнес Лебедев.

Я понимала почему он хотел, чтобы я взвесила все риски, поскольку выбрав его, в стороне от этой истории я точно не останусь.

— Хорошо, рассказывай.

Миша рассказывал долго, иногда прерываясь и выходя покурить на балкон. Оказалось, что Игорь рассказал мне практически все, так что новыми для меня были только некоторые детали из студенчества Миши и его знакомство с отчимом.

Вместе с тем Лебедев мало говорил о собственных чувствах и отношении к произошедшему, лишь по некоторым резким движениям было видно, насколько сложно давался ему рассказ.

— И сейчас вы вместе с деканом пытаетесь помочь некоторым студентам? — уточнила я, стараясь понять, чем именно они с Андреичем занимались. — И вдобавок накопать что-нибудь на Александрова.

Миша кивнул, выдыхая сигаретный дым в уже потемневшее небо.

— Я могу рассказать тебе подробнее, если хочешь.

Задумавшись на мгновение, я все же отрицательно покачала головой.

— Можешь, но для меня это уже ничего не изменит, медленно проговорила я, вставая рядом с Мишей. Если я могу чем-то помочь, то…

Лебедев гулко засмеялся.

— Что смешного?

— Ничего, — отсмеявшись, произнес он и потушил окурок, — интересно как все обернулось.

Я коротко улыбнулась, вспоминая все произошедшие события и посмотрела на заметно посерьезневшего Мишу. Улыбки на его лице больше не было и он так же неотрывно смотрел мне в глаза. Что-то было в этом взгляде, от чего я буквально физически чувствовала, как тяжелеет воздух между нами, а мое дыхание становится прерывистым. Оттолкнувшись от косяка двери, Лебедев медленно приблизился ко мне и, подняв руку, одним нежным движением заправил прядь волос мне за ухо, легким касанием пальцев обжигая чувствительную кожу на шее.

Я открыла рот, но ничего не произнесла, ощутив, как мое сердце замирает от волнения. От близости Лебедева все внутри все затрепетало, в ожидании его следующих действий.

Наклонившись чуть ближе, он коснулся губами моей щеки, медленно приближаясь к губам.

— Мне остановиться? — прохрипел Миша, на секунду разорвав поцелуй.

— Даже не вздумай, — не своим голосом проговорила я, чувствуя прилив энергии и тепло, разливающееся по телу от каждого прикосновения.

Коротко улыбнувшись, он с большей настойчивостью приник к моим губам.

Мое сердце билось с такой бешеной силой, что казалось оно вот-вот пробьет грудную клетку. В полной тишине пространства слышалось лишь тяжелое дыхание.

Руки Миши медленно заскользили по моей спине, спускаясь все ниже. Остановившись на бедрах, он сжал их, причиняя легкую боль. Сухие, хранящие запах табака губы жадно терзали мои.

Растворяясь в новых для меня ощущениях, я не заметила, как мы оказались в спальне. Одним легким движением Миша повалил меня на кровать и навис сверху.

Поцелуи становились все более рваными и настойчивыми, подводя меня к той неизвестной грани, которую я так боялась и одновременно желала переступить.

Я буквально плавилась в горячих объятьях, одежда сковывала движения, неприятно царапая кожу, а пылающее тело просило освобождения.

Будто услышав мои мысли, Миша вдруг остановился и, одарив меня затуманенным взглядом, мягко коснулся первой пуговицы на моей рубашке. Я бессознательно потянулась дрожащими пальцами к краям его свитера, чуть задирая его. Ловко расправившись с моей одеждой, Миша стянул свитер, тем самым облегчая мне задачу, окидывая меня взглядом, пробудившим легкую дрожь в моем теле.