— Вспомнив солнце, вот и лучик, — медленно проговорил Петя.

— Я бы подобрал другое сравнение, — тихо выплюнул Богданов, на что мы лишь перевели на него укоризненные взгляды, — прекрати к нему цепляться, — шикнула Кристина, — кажется, у них начинался новый виток пререканий, а я снова посмотрела на финансиста.

Он разговаривал с другими преподавателями, стоя в пол-оборота к нам.

Ровная спина, идеальный костюм и расстёгнутая на верхнюю пуговицу рубашка. Сдержанные движения и улыбки. Короткие взгляды на собеседников.

Я неотрывно наблюдала за ним, все стараясь уловить его истинные эмоции, и понять, что из увиденного мною, было настоящим — не очередной саркастической маской или видимой холодностью, которая периодически отображалась на лице преподавателя.

Мне трудно было объяснить даже самой себе собственную уверенность в том, что все это было наиграно. Специально выстроено им для внешнего мира. Что-то в его глазах говорило мне, что он совершенно другой. То ли этот непонятный блеск, то ли некая искра в глубине зрачка, появляющаяся в моменты задумчивости. Я все никак не могла понять, что он за человек.

Неожиданно, финансист резко повернулся в нашу сторону, видимо, закончив разговор. Преподаватель окинул нас взглядом и остановился на сидевших рядом со мной Никите с Даней. С легкой усмешкой на губах он направился к нам. Снова вернулся тот человек, которого мы наблюдали вчера на паре.

— Он что, идет сюда? — слегка нервно спросила Кристина.

Я резко отвернулась, а остальные постарались придать лицам более серьезное выражение.

— Добрый день, — проговорил Михаил Дмитриевич и встал за моим плечом, так что я буквально чувствовала исходящее от него тепло.

Поприветствовав его в ответ, мы с ребятами украдкой переглянулись.

— Материалы, полагаю, вы уже видели, — осведомился финансист, снова обводя нас взглядом. На секунду повисла тишина, никто не хотел вступать с ним в диалог, мало ли чем это закончится на этот раз. Я так вообще не видела лица и меня немало напрягало его нахождение за моей спиной, еще и так близко.

— Да, Михаил Дмитриевич, — не так уверено, как обычно, проговорила Кристина, — вот сейчас готовиться пойдем, — она выразительно посмотрела на нас, видимо, в надежде, что кто-то еще вступит в разговор.

— Отлично, Акулова, думаю это будет более полезным занятием для вас, — ехидно проговорил Михаил Дмитриевич, намекая, что он прекрасно знает, что именно, или точнее кто, является предметом наших обсуждений.

Выйдя наконец из-за моей спины, преподаватель снова посмотрел на Даню с Никитой. Петя вообще старался не отсвечивать с момента прихода финансиста, а теперь, когда он стоял позади него, пытался слиться со стулом.

— Ну а вы, Даниил, тоже пойдете готовиться? — с интересом полюбопытствовал финансист.

Кристина перевела напряженный взгляд на Даню, который, стиснув зубы, но не смотря в лицо преподавателя, процедил:

— Разумеется.

— Замечательно, — мягко и с улыбкой проговорил Михаил Дмитриевич, а затем перевел взгляд на Никиту, мгновенно став серьезнее.

Мне было хорошо его видно, поскольку он снова стоял в пол-оборота ко мне.

— Ну что, Хитров, может начать раньше, — несколько помедлив, он добавил: — если у вас, конечно, нет других дел, — и вопросительно посмотрел на Никиту.

— Конечно, нет, Михаил Дмитриевич, пойдемте, — проговорил бодро Никита, вставая из-за стола.

Он, кажется, был единственным из нашей компании, да и из потока в целом, кого абсолютно не напрягал авторитет преподавателя.

Наблюдая за Хитровым, я не сразу заметила настороженны взгляд Кристины, обращенный ко мне, на что я вопросительно выгнула бровь. Подруга лишь несмело посмотрела на преподавателя. Повторив ее маневр, я никак не ожидала снова наткнуться на черные глаза финансиста. Лучи солнца частично падали на его лицо, освещая правую часть. У него действительно была абсолютно черная радужка. Мы смотрели друг на друга с полсекунды, после чего он, по-прежнему глядя на меня, медленно проговорил:

— До свидания.

Я молча кивнула в ответ, не найдя в себе сил что-то произнести. Преподаватель перевел взгляд на Никиту, и они молча удалились, я же уставилась в стол, пытаясь понять, что это было.

— Говнюк жизнерадостный, блядь, — наконец выругался Даня, — вы видели, как он лыбился? Шанс у нас есть, — передразнил он Кристину, — ага, триста раз да, — и схватив куртку, начал собираться.

Кристина лишь молча следила за его действиями, а затем перевела немного грустный взгляд на меня. Я не хотела сейчас что-то обсуждать, честно говоря, мне вообще хотелось побыть одной, поэтому, не обратив внимания на подругу, я тоже начала собираться.

— Ну вот и поговорили, — сказал еще не до конца вышедший из ступора Петя, вставая из-за стола.

Мы в тишине пошли к выходу из университета, Кристина, видимо поняв общий настрой, тоже молчала.

Приехав домой и поев, я закрылась в комнате, делать ничего не хотелось, но сто страниц сами себя не выучат, поэтому, решив хотя бы начать читать, я села за финансы. Время медленно близилось к десяти вечера, глаза слипались, а мозг отказывался воспринимать информацию. Я решила лечь чуть пораньше, дабы завтра с чистой головой приняться за учебу. Уже лежа в кровати, я раздумывала на сколько поставить будильник, решив, что десять утра — оптимально, я провалилась в сон. Тогда еще я никак не могла подумать, что вместо прекрасного субботнего сна, меня ждал неожиданный подъем в три пятьдесят пять, от звуков оповещений на телефоне…

— Да он, мать вашу, шутит!

Выходные пролетели практически незаметно, благодаря отчаянным попыткам вместить в свой еще не отошедший от летней спячки мозг, просто колоссальный объем информации. Не говоря уже о том, что все это безобразие творилось в полусонном состоянии со щепоткой бешенства и периодически просыпающимся страхом не успеть. И все это по милости одного чертова финансиста, очевидно, не спящего по ночам и вместо этого занимающегося рассылкой дополнительных заданий в четыре, мать его, утра субботы.

Я медленно выдохнула, чувствуя очередную волну негодования, хотя именно эти эмоции вкупе с кофе помогали мне не заснуть. Мельком оглядев свой стол и насчитав около семи кружек, я снова почувствовала прилив гнева.

Ну в самом деле, неужели совсем нечем заняться или наш финансист страдает бессонницей, и он решил разбудить остальных. Как выяснилось, счастливый билет вытянула вся группа и Хитров. И если с Никитой все понятно, то вот при чем тут мы — не очень.

Телефон снова коротко завибрировал. Медленно выдохнув и молясь всем известным богам, чтобы это был Игорь или кто-то из ребят, я все же без особых надежд принялась откапывать источник очередных печальных новостей. Так и знала, еще одно сообщение от моего нихрена неспящего препода.

«Ваше индивидуальное задание должно быть решено до 22.00 воскресенья.»

«Ха» — усмехнулась я.

«До десяти вечера сегодня, иначе говоря, а что же не до пяти утра понедельника» — ехидничал внутренний голос, на что я лишь устало потерла брови рукой. Так не пойдет, надо успокоиться, поесть, может быть, и с новыми силами. Легко хлопнув рукой по столу, я отправилась на кухню. Разогревая обед, я не сразу заметила, что в кухне уже не одна.

— Здравствуй, Лена, — вздрогнув от неожиданности, я повернулась лицом к источнику звука.

— Здравствуйте, Владимир Викторович, вы уже вернулись из командировки? — осведомилась я и посмотрела на отчима.

Сразу вспомнилось, как в детстве у меня пробегался холодок по спине от его глаз. Мне казалось, что они ненастоящие, поскольку до этого я никогда не видела таких прозрачно-стеклянных глаз. У Игоря они тоже были голубыми, но больше похожими на льдинки, освещенные солнечным светом, глаза брата буквально искрились, а у Владимира Викторовича взгляд был застывшим и холодным, как у змеи.

— Да, все сложилось лучше, чем я думал, — проговорил он, слегка растягивая тонкие губы в улыбку. — Как твои дела? Как новый учебный год?