— Морально уничтожала так, что девушки со слезами выбегали из этого клуба. Это еще цветочки. Одной она устроила несчастный случай прямо на сцене и бедная девочка сломала себе шею, упав с трёхметровой высоты.

Я резко распахиваю глаза, и Роза случайно больно проводит кисточкой по конъюнктиве глаза. Я закрываю один глаз, аккуратно его тру, пытаясь убрать собравшиеся слезы.

— Как так? А что ей за это было?

— Ничего, — девушка начинает усмехаться и подает мне влажную салфетку, — Она на хорошем счету у начальства.

— Я больше скажу, она единственная, кто прошла через Тимура, — к нам неожиданно подходит одна из танцовщиц в ярко-желтом наряде с множеством страз и блесток.

Я непонимающе смотрю то на встрявшую в наш разговор девушку, то на Розу.

— Я ничего не понимаю. Что значит пройти через Тимура?

Обе девушки начинают смеяться, и Роза качает головой из стороны в сторону. Девушка, чьего имени я не знаю, глубоко вдыхает и с силой затягивает желтый корсет на своей талии.

— Это значит трахнуться с Тимуром, — совершенно спокойно, с каменным лицом произносит девушка, завязывая атласные ленты на одежде. — Каждая из пташек должна пройти либо через Даяна, либо через Тимура. Это такой своеобразный пунктик в договоре. Большинство из нас переспали с Даяном, он тот еще ловелас. А вот с Тимуром повезло только Энжел. Отсюда и корона на ее тупой голове.

Девушка невзначай смотрит по сторонам, опасаясь увидеть Энжел рядом.

— Ты тоже… спала с Даяном? — я только сейчас поняла, что совсем не дышала. Смотрю на Розу, надеясь, что она скажет, что это лишь глупая и неуместная шутка. Но девушка лишь натягивает кривую улыбку и положительно кивает. — Но у тебя же есть парень…

Я совсем ничего не понимаю, когда вспоминаю, что пока Роза выводила идеально ровную стрелку на моих веках, она упоминала своего парня по имени Данил. И вместе они, если я не ошибаюсь, примерно год.

— Это было до встречи с Данилом.

Поверить не могу, что это правда. То есть все эти девушки спали с начальством только ради этой работы? Это немыслимо, грязно и отвратительно. Нет уж, я ни за что не стану такой как они. В глубине надеюсь, что меня это обойдет стороной. К тому же, на кастинге Даян назвал меня тощей, а Тимуру я уж тем более не понравлюсь. Этой мыслью я пытаюсь успокоить себя, но неприятный осадок в голове отложился навсегда. Теперь я в полной мере могу понять, что имел в виду Рома, когда говорил, что это место не для меня.

— Тимур вообще ни с кем не спит. Я тут уже почти год, но ни разу не слышала, чтобы про него ходили такие слухи. Готово! — последнее слово Роза вскрикивает, и ее приятные руки покидают мое лицо. Я раскрываю глаза, некоторое время, пытаясь, привыкнуть к яркому свету. Когда я поворачиваюсь к зеркалу, то не сразу понимаю, что в отражении на самом деле я. Тональный крем полностью скрыл мой истинный цвет лица, на веках вызывающие голубые тени с синей подводкой, множество блестящих страз и блесток на глазах делают взгляд выразительнее, а бешеные накладные ресницы значительно увеличивают мои глаза.

Смотрю на свое отражение. Это не я. Передо мной совершенно другой человек. Девушка, которая безвозвратно переступила порог Ада и теперь обязана тонуть в омуте похоти, наркотиков, денег и разврата. И в эту самую секунду, когда я смотрю в свои зеленые испуганные глаза я понимаю, что прежней Адель больше нет. И мне становится страшно, неимоверно страшно. Я боюсь, что не справлюсь с новой жизнью и новыми правилами. Как долго я смогу играть в эту игру и жить жизнью другого человека? Смогу ли я выйти из этого клуба, не потеряв настоящую себя?

Из бесчисленного потока губительных мыслей меня вырывает громкий хлопок двери и резкий голос Эрика.

— Пташечки, до открытия клуба 30 минут. Первая смена, почему на вас еще нет костюмов? Ооо, — протяжно протягивает Эрик, когда его безумный взгляд падает на меня. — Принцесса, тебя не узнать.

Парень с голубыми волосами начинает манерно обходить меня вокруг, держа меня за правую руку. Все пташки устремляют взгляды на нас, и я поневоле съеживаюсь от чрезмерного внимания.

— Так, быстрее надевай. Хочу увидеть тебя в этом, — Эрик буквально впихивает мне полупрозрачный чехол с моим костюмом. Через прозрачный материал хорошо заметна нежно-голубая ткань с кучей переливающихся блесток.

Я быстро натягиваю узкий голубой корсет с большими серебряными стразами на чашечках и смотрю на свое отражение. Черт, у меня довольно маленькая грудь, но из-за тесноты ткани она буквально вываливается из чашечек. В дополнение к корсету идут такого же цвета шорты, которые на мне сидят как трусы. В прочем, ничего другого я не ожидала. Под торопливые возгласы Эрика я быстро натягиваю белые двадцати сантиметровые стрипы и туго затягиваю шнуровку. На самом деле ходить на них действительно тяжело, но мне главное добраться до сцены, ничего себе не сломав.

Когда наша группа выходит в главный зал, клуб уже полностью готов принимать гостей: свет отсутствует, и только яркие светодиоды и разноцветные неоновые вывески освещают помещение. Охрана терпеливо ожидает у входа, а бармены в черных футболках во всю носятся по бару, готовясь к открытию. Пока иду к своей клетке глазами ищу Рому, но так и не увидев его темные волосы, возвращаю взгляд к месту дальнейшей работы.

Передо мной просторная «клетка» из прочного металла, выкрашенного в золотой цвет. Моя главная задача танцевать весь вечер, в случае проблем вверху клетки есть кнопка вызова персонала. Правила здесь жестокие: отсутствие улыбки — штраф, грубость посетителям — штраф, скучный танец — штраф.

Ну что ж, пусть начнется шоу.

Ритмичная музыка стучит по барабанной перепонке, заставляя сердце биться в такт бита. Светодиодные прожекторы, стробоскопы, лазерные установки, «вращающиеся головы», зеркальные шары — и многое другое создают невероятную обстановку вокруг, заставляя видеть окружающих людей лишь на короткое мгновение ярких вспышек. Моя клетка находится в 2,5 метрах от земли и поэтому под моими ногами некоторые люди извиваются в такт музыки, кто-то из посетителей донимает барменов, более спокойные постояльцы медленно попивают коктейли. В воздухе витают чарующие нотки свободы, вожделения, запах сигарет и кальянов, привкус беззаботности и отсутствия проблем. Весь этот коктейль проникает через мою кожу, течет по сосудам и, наконец, достигает назначенной точки — бьет по мозгу. Заставляет проникнуться новой для меня обстановкой, в полной мере прочувствовать, что значит ни о чем не думать. Я извиваюсь в клетке, словно кошка, двигаю оголенными бедрами в так музыки, хватаюсь жаркими ладонями за решетку клетки и медленно сползаю по ней, закусываю нижнюю губу, вплетаю пальцы в длинные волосы и закатываю глаза. Неимоверно хорошо, неистово блаженно.

Когда первая часть моей смены подходит к концу, я, оттанцевав свои честные два часа, спускаюсь и иду к гримерке, чтобы немного отдохнуть. По пути за оголенные участки тела меня хватают чьи-то липкие руки. Оборачиваюсь. Лысый мужчина лет сорока пяти облизывается и тянет меня к себе. Я помню, что мне нужно улыбаться и поэтому лишь игриво оттягиваю руку и иду вперед, впечатываюсь в мощное тело одного из охранников. Статус этого заведения не может позволить себе, чтобы до танцовщиц домогались без их согласия и поэтому, нас строго охраняют. Понять не могу, что со мной такое, но этот пьянящий воздух заставляет меня терять голову и вести себя подстать своему положению: флиртовать с женатыми мужчинами, игриво улыбаться старикам.

Впереди вижу дверь нашей гримерки, мне осталось каких-то несчастных три шага и я смогу снять ненавистные копыта хотя бы на время. Но стоило мне упереться ладонью об железную ручку двери и немного ее приоткрыть, как до меня начинают доноситься приглушенные женские стоны.

Вопреки здравому смыслу и юной смущенности, я чуть больше приоткрываю дверь и всматриваюсь в комнату. Первое, что я вижу лицо одной из пташек, а точнее новенькой, которая проходила кастинг вместе со мной. Та самая с шикарными формами, смуглой кожей и чертовой уверенностью в себе. Верхняя часть ее тела лежит на чьем-то туалетном столике среди разных тюбиков декоративной косметики. Ее губы вновь и вновь распахиваются в громком стоне, а руки до побеления сжимают край столика. Сзади нее стоит Даян, с приспущенными штанами и чуть задернутой черной рубашкой. Он грубо наматывает волосы девушки на кулак, продолжая вдалбливаться в нее с бешеной скоростью. Стоны девушки переходят в крик, звуки звяканья бляшки ремня и столкновения тел увеличиваются и в этот момент в отражении зеркала я замечаю, что девушка смотрит на меня. Меня словно пробивает током, отдаваясь болезненным покалыванием в кончики пальцев. Я резко делаю шаг назад и дверь предательски громко захлопывается.