Пока иду по направлению к туалету, пытаюсь унять бешено колотящееся сердце, вновь и вновь прокручиваю в голове увиденное. Роза была права. Она во всем была права. И от этого мне становится тошно. Подхожу к зеркалу и включаю холодную воду. Брызги воды разлетаются по всей раковине, я смачиваю руки водой и подношу к шее, пытаясь унять накатывающую тошноту.

Мне нужно возвращаться, я не могу опоздать на свой второй выход. Поэтому шевелю непослушными ногами и иду в сторону сцены. Когда я собираюсь открыть дверь, уже кладу на нее ладонь и начинаю давить, дверь распахивается и мне с трудом удается сдержать равновесие, чтобы не свалится на резко появившегося человека.

На меня устремляются карие, почти черные глаза из-под густых ресниц. Взгляд мужчины касается меня с небрежностью, но уже через мгновение он начинает смотреть по-другому: пристально, изучающе.

— Ты что здесь делаешь? — голос у него под стать внешности: немного резкий, будто осипший. В первую нашу встречу мне не удалось толком его рассмотреть, поэтому я наверстываю упущенное. Я не умею определять возраст, но вряд ли ему больше тридцати: у него хорошая кожа, а вокруг глаз совсем нет морщин.

— Что? — я возвращаюсь на землю, все еще держась за гладкую поверхность стены. Я так нагло его разглядывала, что прослушала, что он спросил.

— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — у него иссиня-черные волосы и густая щетина. Она небрежная, но удивительным образом его не портит. Одет в строгую белую рубашку, из-под ворота которой контрастом выступают края татуировки.

Я начинаю непонимающе вертеть головой по сторонам и осознаю, что я вообще даже не рядом со сценой. Просторный коридор с несколькими дверьми, точно такой же как и в правом крыле с нашей гримеркой и выходом к сцене, только вот в углу не черный диван, а серый и картина на стене другая.

— Я заблудилась… Думала, что здесь выход к сцене, — я, наконец, отталкиваюсь от стены и делаю несколько шагов назад. Продолжаю смотреть на Тимура и понимаю, что только что собиралась открыть дверь в его кабинет.

— Сцены здесь нет, — высокие скулы, густые темные ресницы. Красивый. — Прямо и налево.

В его манерах есть что-то от хищника: расслабленное и одновременно опасное. От него исходит аура уверенности и роскоши, и к ним примешивается еще один запах — доминирующего превосходства.

Я молча киваю и собираюсь последовать его указаниям, но в это мгновение горячая ладонь Тимура резкой хваткой ложится на мое плечо и отдергивает назад. Я ахаю, и мое лицо останавливается в паре сантиметрах от его.

— Впредь будь осмотрительнее, — произнесено требовательно, с натиском. — Не попадайся мне на глаза.

* * *

— Ну, как тебе твой первый выход?

— Неплохо. Я ожидала худшего, — я заламываю руки назад и с трудом расстегиваю тугой корсет. Я все еще не привыкла к обстановке, поэтому стеснительно прикрываю грудь каждый раз при переодевании.

— Сегодня было спокойно, — Роза кивает и стягивает красные колготки в сеточку. Красный — ее фирменный цвет.

Отхожу от своего места и вешаю на тонкую металлическую вешалку свой костюм. За спиной начинаю слышать шорох и чувствовать чье-то присутствие. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с красивыми женскими глазами.

— Следила за нами?

Загорелая брюнетка ехидно улыбается и хлопает накладными ресницами. В голове сразу появляется ее оголенная грудь, лицо, сильные руки на ее обнаженной талии и мужское тело сзади.

— Нет, — фыркаю я и иду обратно к своему столику.

— Да? А мне показалось, что ты так долго смотрела… — девушка идет за мной и поворачивается ко мне лицом, уперевшись локтями на край моего стола. Роза замечает девушку и кидает на нее осуждающий взгляд.

— Мне нужно было в гримерку, а там были вы. Я сразу ушла. Вот и все.

Во мне начинает подниматься раздражение, но я отворачиваюсь, чтобы больше не видеть довольное лицо брюнетки. Натягиваю худи и все жду, когда девушка уйдет. Но она продолжает стоять возле моего туалетного столика.

— О чем вы? — Роза, наконец, решает влиться в наш диалог.

— Пару часов назад Даян Иманнович взял меня прямо в этой комнате, — чуть громче произносит девушка, гордо расправляет плечи и обводит взглядом всех присутствующих. Будто было бы чем гордиться. — Он так бурно кончил и сказал, что я была самой лучшей.

Роза начинает морщиться и шевелить губами, мол: «Да да, конечно»

— Ну что ж, с посвящением, — Энжел проходит мимо в одних черных стрингах и смеется, смотря на девушку.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — брюнетка откидывает длинные волосы назад и вновь устремляет на меня свой лисий взгляд. — Наивно мечтаешь, чтобы Даян хотя бы посмотрел на тебя. Но увы, ты не возбудишь даже школьника, — девушка прыскает и начинает наигранно смеяться, надеясь, что меня это заденет.

— Знаешь, а ты права… — я закидываю лямку черного рюкзака на правое плечо и с улыбкой поворачиваюсь к девушке. — Поэтому именно тебе придется ублажать всех мужиков в этом клубе. Действуй.

Последнюю фразу я проговариваю с особой интонацией, разворачиваюсь и иду к выходу, чувствуя всеми рецепторами, что прямо сейчас наглая улыбка с лица брюнетки исчезла, и она прожигает мою спину взглядом.

Когда я выхожу на улицу через служебный выход, меня сразу обдает свежестью. На улице идет летний дождь, поэтому я останавливаюсь под карнизом, некоторое время глубоко вдыхаю прохладный воздух. Пахнет дождем, сигаретным дымом и мокрым асфальтом. Мое внимание привлекает тлеющий огонек сбоку, и я поворачиваю голову.

— Ждал тебя, — Рома стоит у бетонной стены клуба и подносит к губам сигарету. Затягивается и выпускает облако серого дыма.

— Зачем?

— Отвезу тебя домой.

Я всматриваюсь в его лицо: усталые глаза от ночной смены, небольшие синяки под глазами, легкая небритость, две ямочки на щеках. Улыбаюсь ему и киваю. На улице только начинает светлеть, машины изредка проезжают по дорогам, разбрызгивая недавно появившиеся лужи. Я бы хотела прогуляться до дома одна, собраться с мыслями, отпустить эту ночь, но четырехчасовые танцы на шесте неимоверно выматывают и поэтому я сажусь на переднее сиденье поддержанной тайоты своего друга.

* * *

— Как тебе первый рабочий день? — Рома разрывает продолжительную тишину, образовавшуюся между нами. В салоне пахнет приторным освежителем воздуха, немного сигаретами. У меня под ногами я нахожу парочку пустых жестяных банок из-под энергетика.

— Все не так уж и плохо. Но я очень устала, сил нет даже говорить, — я откидываю голову на подголовник сиденья и сонно смотрю на Рому.

— Привыкнешь. Все привыкают.

На фоне приглушенно играет музыка. На часах 5:34. Мы проезжаем жилые дома, в которых начинает зажигаться свет в окнах. Люди только встают и собираются на работу.

— Не видела тебя сегодня в баре.

— У меня была смена в Випе, — Рома осматривает меня, останавливая взгляд на шее.

— Это где?

— Видела длинную лестницу у главного входа? Так вот она ведет в VIP-комнату. Это что-то вроде места для нашего руководства.

У главного входа в большом зале клуба действительно есть длинная лестница, которая ведет куда-то наверх. У подножия обычно стоит несколько человек в униформе, строго охраняющие доступ. Обычные смертные всегда проходят мимо, и только у некоторых гостей есть доступ к этой комнате. Во время своей смены я видела, как туда поднимался Тимур Азатович. А еще одна стена этой комнаты состоит из светоотражающих стекол, поэтому оттуда открывается отличный вид на все, что происходит в клубе.

— Ясно, — я замолкаю и устало смотрю на дорогу, свет фар, зеленые деревья вокруг. Очень хочется смыть эту ночь с тела и лечь в теплую кровать. — Как Карина?

— Нормально. Дома ждет.

Карина — девушка Ромы. Они уже несколько месяцев живут вместе. Я пару раз ее видела и мы даже смогли немного поговорить. Хорошая девушка.

Когда Рома въезжает в узкий двор и останавливается у моего подъезда, я беру рюкзак и собираюсь выйти из машины.