Вот уже примерно минут пятнадцать я роюсь в нашей гримерке, отбрасывая в сторону весь мусор, что здесь оставили пташки после очередной ночной смены. Я вызвала такси к дому Тимура и приехала в клуб на поиски телефона. Охранник не хотел меня пускать, ведь сейчас уже час дня, клуб закрыт, но мне удалось его уговорить. Мой разбитый телефон оказывается лежащим на полу в углу комнаты. Кто-то случайно скинул его с моего туалетного столика, когда я уходила в VIP-комнату.

Уборщицы еще не успели здесь прибрать, поэтому мой фужер с недопитым шампанским все еще продолжает стоять на столике. Беру стекло в руки и подношу к носу. Обычный запах выветренного шампанского. Кто же мог подсыпать мне эту дрянь?

Быстро собираю все свои вещи, оставленные здесь из-за моего неадекватного состояния, кидаю выключенный телефон с нулевым зарядом в сумку и иду к выходу. Только собираюсь выйти на улицу через служебный вход, как утыкаюсь лицом в широкую мужскую грудь.

— Что ты здесь делаешь в нерабочее время? — Даян закрывает за собой входную дверь, поднимает с глаз солнечные очки и кладет ключи от автомобиля в карман. День сюрпризов какой-то. Очень необычно видеть на парне не привычный строгий костюм, а обычную белую футболку, с черной окантовкой около шеи.

— Уж точно не тебя ждала, — я закатываю глаза и отворачиваюсь.

— Слышал ты вчера с Тимуром уехала, — наглый мужской голос останавливает меня в шаге от долгожданной свободы. В голове творится настоящий сумбур, и кусаться с Даяном — меньшее, что мне сейчас хочется.

— По-моему, это не твое дело.

— Как ты разговариваешь со своим начальством? — я поворачиваюсь в ответ на повышенный голос парня. — Я ведь могу уволить тебя.

Зеленые глаза с желтоватым отливом смотрят прямо на меня: холодно, ненавидяще, жестко. Его взгляд останавливается на кофте Тимура, которую я сегодня надела. Он немного прищуривает взгляд и, кажется, морщиться?

У Даяна привлекательная внешность: русые длинные волосы, вечно собранные в небольшой пучок на затылке, брутальная небритость, сильные руки и спортивное тело. Но все эти достоинства меркнут под гнетом вызывающей невоспитанности и возвышенного чувства собственной значимости.

— Ты мне ничего не сделаешь. Тимур тебе не позволит, — я скрещиваю руки на груди, давая понять, что я больше не дам себя в обиду. Хватит с меня унижений и втаптываний в грязь. На интуитивном уровне знаю, что после сегодняшнего утра я чувствую себя более защищенной, чем вчера. И, думаю, Тимур сыграл в этом не последнюю роль.

— Ты права, Тимур мне не позволит выгнать его игрушку, — Даян опускает глаза вниз и ухмыляется, поднимая правый уголок рта вверх. — Но хочу сказать тебе одну вещь, — он подходит ближе, почти что вплотную. От него пахнет терпким кофе и крепкими сигаретами. — Есть девушки, которых трахают по ночам в тачке, а есть те, на ком женятся и создают семью. Не думаю, что ты относишься ко второму типу.

Он в последний раз кидает на меня надменный взгляд и, наслаждаясь моей растерянностью, уходит прочь из коридора. Я толкаю железную дверь, и меня ослепляет яркое летнее солнце. Быстро иду к главному входу клуба, чтобы оттуда вызвать такси. В голове нарочно повторяются слова Даяна. Вот же мудак.

Еще в прихожей нашей квартиры я смогла отчетливо разобрать отголоски голоса Ромы. Бесшумно снимаю обувь и проскальзываю сразу в гостиную, минуя кухню.

— Адель! — бабушка окликает меня, и я понимаю, что план пройти в комнату незамеченной — провалился.

Я плюхаюсь на диван, ожидая незваных гостей. В комнату вбегает бабушка с полотенцем в руках, вслед за ней идет Рома.

— Привет, — здороваюсь первая, когда мы встречаемся с парнем взглядами. Прошло несколько дней с момента нашей небольшой ссоры в кафе, и никто из нас не решался пойти на мир первым. До этого дня.

— Привет, — взгляд Ромы опускается ниже моего лица, прямо на серую толстовку Тимура. Почему она так сильно привлекает внимание?

— Отнюдь прошу тебя хотя бы предупреждать, что ты не явишься ночевать домой! — бабушка повышает голос, а это она делает крайне редко. — Рома сегодня всю ночь и все утро ездил по городу тебя искать.

— Не нужно было. Я была у подруги.

Чайник, поставленный бабушкой, начинает визжать на всю квартиру, и она убегает на кухню.

— У какой подруги ты ночевала? Не у Розы случайно?

Я прохожу в комнату и кидаю рюкзак с вещами на стул, Рома следует за мной и прикрывает за собой дверь для того, чтобы Матвей не услышал нас. Думаю, намечается серьезный разговор.

— Да. Отвернись, мне нужно переодеться, — как в старые добрые времена Рома нехотя разворачивается лицом к стене, пока я быстро натягиваю нижнее белье, скидываю с тела пахнущую Тимуром толстовку и надеваю обычную домашнюю футболку.

— Ммм. Интересно получилось. Я звонил ей утром, она сказала, что не видела тебя с самого открытия клуба.

Я застываю. Было глупо с моей стороны наврать про Розу, не узнав всех обстоятельств. Я завязываю ленту на шортах и сверлю недовольным взглядом затылок Ромы. Да плевать, я не обязана отчитываться.

— Ладно, я была не у Розы.

Рома разворачивается и раскрывает рот, чтобы удивить меня очередным недовольным замечанием, но застывает на месте, не произнося ни слова. Он за секунду багровеет и напрягается. Я слежу за его взглядом и понимаю, что его бурную реакцию вызвала моя внешность. Разворачиваюсь к зеркалу и в глаза сразу же попадают красные отметины на шее, ключицах и плечах. Черт. Как я могла про них забыть.

— Так вот где ты была всю ночь. Ты была с ним, — Рома начинает взрываться и заметно повышает тон голоса, пока я быстро распахиваю шкаф и достаю оттуда водолазку с длинным горлом. — Блядь, ты спала с ним!

— Да, я спала с ним! — до конца подправив водолазку, я резко разворачиваюсь к разъяренному другу. — В чем проблема? Будешь меня отчитывать за это?

— Пока твоя бабушка места себе не находила, а я всю ночь катался и искал тебя, ты кувыркалась с этим бандитом! — Рома стал похож на разъяренного зверя, лицо покраснело, глаза налились кровью, а руки сжались в кулаки.

— Да, кричи еще громче, чтобы бабушка и Матвей наверняка нас услышали! — я перехожу на крик и собираюсь выйти из комнаты, толкая парня в бок. Только я раскрываю дверь на маленькую щелочку, как тяжелая мужская рука с силой на нее давит, от чего дверь захлопывается прямо перед моим носом.

— Что с тобой происходит, Адель? Какого черта ты творишь?! Ты о нем ничего не знаешь! Он не тот человек, который тебе нужен.

— Я сама разберусь, ладно? Кто мне нужен, а кто нет, — говорю уже чуть тише. — Послушай, ты переходишь все границы, когда отчитываешь меня за мои поступки. Ты словно… Словно мой парень!

На этой фразе лицо Ромы меняется и он, немного смягчившись, начинает приближаться ко мне.

— Прости, ладно? За тот скандал в кафе и за сейчас. Я не знаю, что на меня нашло, я просто потерял контроль, — он так близко, что я могу отличить разные оттенки коричневого в его глазах, — Я не хочу потом вытирать тебе слезы, когда Тимур разобьет твое сердце.

— Чтобы разбить сердце, надо чтобы оно на что-то надеялось. А я не питаю никаких иллюзий на счет Тимура. Про вот это, — я указываю на свою шею, — больше не спрашивай. И если хоть раз во время нашего разговора ты упомянешь его имя, нашей дружбе конец.

Я чувствую, что с каждой секундой Рома приближается ко мне и уже налегает всем крепким телом на меня. И поэтому я тактично выныриваю из его хватки, резко раскрывая дверь. Матвей, недавно смотревший мультики на телевизоре, бежит мне на встречу и запрыгивает на руки. Мы все вместе идем на кухню пить чай и есть бабушкин пирог, поставив точку после всех разногласий.

* * *

— Я все переживаю насчет выреза, не слишком откровенно? — я уже пол часа верчусь вокруг зеркала, рассматривая свое отражение.

— В моей молодости такое не носили, но сейчас такое куда ни глянь, — бабушка отрывается от вязания и осматривает меня с головы до пяток. — Тем более ножки у тебя стройные.