Ну это он зря, конечно! Где-где, а в учебе блондинка и рядом со мной не стояла. Дама она, возможно, и одаренная, только пользоваться своим даром даже не пытается. Но лорду Веллингер-то откуда об этом знать? Вот и помалкивает, наверное…

— Именно так. Согласно устава нашего учебного заведения. — твердо сообщил ректор и я с трудом сдержала довольную улыбку. Вот! Не прошли даром наши беседы! — Восьмой пункт десятого параграфа гласит, что физическое насилие, издевательства и любые другие унижения личности — недопустимые формы поведения. Адепт, что нарушил данный пункт устава должен быть привлечен к ответственности. И ваша дочь, лорд Оллард, — не исключение.

— Моя дочь — жертва, к которой применили физическое насилие, над ней издевались, ее оскорбили! — тут же нашелся, что ответить мужчина — Тесса никогда бы не подняла руку на другого человека, она высокородная аристократка! И воспитание у нее соответствующее, в отличие от девчонки, что напала на нее, надо полагать!

— Уважаемый лорд Оллард, — о, мой местный отец заговорил. Извиняться будет? — Приношу извинения, — как в воду глядела! — но вынужден напомнить. Господин Хардин уже сообщил, что лишние эмоции нам ни к чему. Прошу, давайте упустим эту часть беседы и перейдем к более важному вопросу — как нам исправить ситуацию.

— Исправлять ситуацию надо было раньше! — буквально зарычал в ответ отец Тессы — Например, рассказать дочери, основы поведения леди в приличном обществе!

— Извини, Норман, я пытался. — негромко откашлялся лорд Веллингер и продолжил в той же спокойной манере, но с каждой секундой говорил все громче — Во-первых, не смейте называть мою дочь безумной девицей. Во-вторых, моя девочка не магичка средней руки, как вы выразились, а талантливая ученица, способная заткнуть за пояс добрую половину вашего хваленого факультета драконов! В-третьих, моральным устоям Аларии можно позавидовать, она честная, справедливая, добрая и отзывчивая юная леди. И, наконец, в отличие от вашего ребенка, Риа ждет в приемной и готова отвечать за свои поступки. Но даже не надейтесь, что я позволю ей оправдываться и извиняться перед вами или вашей дочерью!

За дверью стало так тихо, что можно было услышать легкое дуновение весеннего ветерка или, например, как дрожат мои пересохшие от волнения губы. В одно мгновение, я словно вернулась в детство, где рядом всегда был взрослый, сильный мужчина, который не позволит никому меня обижать. Защитит, убережет, заступится! Только сейчас это был не мой любимый дедушка, а совершенно чужой человек, которого вдруг нестерпимо захотелось обнять и назвать папой.

— Доченька, — пелена слез, застилающая глаза не позволила заметить, как лорд Веллингер вышел из кабинета и опустился передо мной на корточки — звездочка моя, не плачь, пожалуйста, они этого не заслуживают. Слышишь?

В ответ я придушено всхлипнула, тщетно пытаясь сдержаться, и разревелась в голос, размазывая по щекам слезы. Будто, кто-то переключил тумблер в голове, напомнив мне, что я не одна на всем белом свете, что я могу быть слабой, что могу попросить о помощи. И получить ее.

— Солнышко, — отец осторожно заправил прядь волос за ухо и прижал меня к груди — расскажи мне, что произошло и я клянусь, мы все исправим. Вместе.

— Они весь год меня достают! — не уверена, что слова можно разобрать, но с нестерпимым желанием выдать все, как на духу, бороться сил не было — Унижают, издеваются, оскорбляют! Я не виновата! Она первая полезла, она всегда первая лезет!

— Маленькая моя, почему ты раньше не сказала? — перешел на шепот лорд, нежно поглаживая меня по голове — Зачем терпела?

— Я думала, тебе дела нет до меня. — святые, сколько у меня там этих слез, невыплаканных? — Ты даже не писал ни разу и домой приезжать запретил.

— Не надо обижать отца, адептка. — решил присоединиться к беседе ректор — Фалберт заставил меня трижды в неделю отчитываться о ваших делах!

— Отчитываться?.. — как зачарованная повторила я, отстранившись от мужчины.

— Прости, Алария, мне пришлось. — неверно расценил мой жест отец — Переживал, что не захочешь со мной говорить, после того, как я вынудил тебя поехать в Академию. Ты даже не сказала, что я забыл внести вторую часть оплаты за питание. Старый дурак!

— У тебя и так денег не много… — теперь мне еще и стыдно, что не соизволила хотя бы поблагодарить этого милого мужчину за возможность учиться здесь — Не переживай, я сама справилась. Работу нашла, в Майтивле…

— В таверне старого Олли, я знаю. — улыбнулся лорд Веллингер — Похвально, но больше так не делай, договорились? Может, я не слишком богат, но у меня всегда есть время и деньги для единственной дочери. Не стремись решать проблемы взрослых раньше времени, не лишай себя этого беззаботного времени, солнышко. Успеешь еще.

— Прошу заметить, обо всех издевательствах над главой Академии, он тоже в курсе, адептка Веллингер! — вставил ремарку ректор.

— И мы обязательно обсудим это на каникулах, Норман. — мужчина с трудом сдержал улыбку и весело шепнул мне на ухо — Не терпится узнать подробности!

Второе слезливо-сопливое пришествие накрыло меня с новой силой, так что пришлось уткнуться в крепкое плечо мужчины, которого я так упорно отказывалась называть отцом. Жаль, что он, и правда, не мой папа. Но раз уж лорд Веллингер уверен, что я его любимая дочь — сделаю все возможное, чтобы не разочаровать.

— Поясните, пожалуйста, юная леди, — лениво протянул лорд Оллард, о котором я совсем забыла, если честно — о каких унижениях и оскорблениях идет речь? Если у вас с Тессой, действительно, такие сложные отношения и за весь год вы не смогли решить эту проблему самостоятельно, возможно, отчисление станет хорошим уроком. Для вас обеих.

— Вы, кажется, не расслышали, лорд Оллард. — тут же возразил отец — Ваша дочь издевалась над моей. Разве, не очевидно, кому из них нужен хороший урок?

— Очевидно. — да неужели — В этих инцидентах участвовали двое и ни одна из девочек не предпринимала попытки исправить ситуацию. А бездействие — такое же преступление, лорд Веллингер, согласитесь?

— Обвиняете ребенка, что он не стал жаловаться на обидчика? — отец тут же вскинулся, выпуская меня из объятия и шагнул вперед, закрыв спиной.

— Всего лишь не верю в этот дешевый спектакль. — парировал лорд — А еще не вижу смысла проводить расследование и выслушивать версии подростков с чересчур богатой фантазией. Отчисляйте обеих, ректор Хардин. Как того требует устав Академии. Я настаиваю.

— Господа, не торопитесь, пожалуйста. — донеслось из коридора, а следом показалась пышная фигура мадам Битрут. Неожиданно. — Мы против отчисления адептки Веллингер! Вы не можете лишить нас такой талантливой ученицы!

— Тамис, ты немного не во время. — выразительно вскинул бровь ректор Хардин.

— Профессор, — следом за ней показалась строгая Фреда Фридаль — Вы же не допустите, чтобы одна из лучших адепток потока ушла в другую академию? Уверена, проступок не такой уж и серьезный, чтобы действовать так радикально.

— В Академии была драка, профессор Фридаль! — сквозь зубы процедил ректор, порывисто теребя ворот рубашки — И не стоит умалять важности такого проступка!

— Какая же это драка! — Фреда нарочито изумленно хмыкнула и, замахнувшись, звонко шлепнула мадам Битрут по мягкому месту, от чего та вскрикнула и густо покраснела, но почему-то возражать не стала. Что за..? — Это, по-вашему, тоже драка?

— И правда! — пришла в себя декан бытового и задорно шлепнула только что вошедшего в приемную Вилдхарта. Ой… — Видите, ничего необычного не произошло, ректор Хардин!

— Кому как, мадам Битрут… — нахмурился самый суровый профессор, откровенно не понимая, что здесь происходит — Я по-поводу Веллингер, Норман. Хочу сказать…

— Дай угадаю, Хоргар! — всплеснул руками заметно нервничающий ректор — Нельзя отчислять ее, потому что она очень способная?

— Ну да. — Вилдхарт небрежно пожал плечами и ничуть не удивился — Девочка накрыла защитным купол шесть адептов и спасла их от вулканического камнепада!