— Девушка, миленькая, ну сколько можно-то? — зрелая женщина в строгом черном пиджаке устало выдохнула — Я же сказала — мест нет!

— Но мне очень надо! — стиснула зубы, предприняв последнюю попытку решить жилищный вопрос легким путем — Мне жить негде, понимаете? Может быть…

— Вы меня вообще слушаете? Совсем-совсем нет, прям ни одного нет, даже в самой маленькой комнатушке нет! Раньше надо было приходить, дорогая моя!

— Раньше… Да кто бы знал. — пробормотала я, наконец, отчаявшись договориться.

— Студенты уже заезжают, селятся, все комнаты заняты… — чуть мягче добавила она, видимо, заметив отчаянье в моих глазах, — Я занесу вас в список ожидающих, если кто-то откажется, будет возможность получить место. Напомните, как вас зовут?

— Виктория. — кивнула понуро, размышляя, что делать дальше — Виктория Холмогорова, факультет журналистики, первый курс. Спасибо большое. Всего доброго.

Она, кажется, что-то ответила, но я не расслышала, спешно покидая стены университета. Погода словно подстраивалась под мое паршивое настроение — унылый моросящий дождь, полупрозрачный туман и ощущение полной безысходности. Правда, природа, скорее, немного грустит, потому что лето подходит к концу, а вот у меня причины посерьезнее…

Привычным движением собрала светлые локоны в мягкий пучок на затылке и спрятала под капюшон толстовки. Плечо противно ныло от тяжелого рюкзака, ноги гудели, но денег не так много, чтобы позволить себе такую роскошь, как такси. Глянула на часы и не сдержала тяжелый вздох. Почти восемь вечера, а я все еще не знаю, где мне ночевать. Возвращаться в родную уютную трешку мне запретили, внезапно получить комнату в студенческом общежитии не удалось, а денег на съемное жилье у меня нет…

Единственный приемлемый вариант — попроситься на недельку к соседке, Марье Васильевне. Может не откажет? Стеснять крайне милую, излишне интеллигентную старушку, желания совсем нет, но деваться некуда. Мне нужна хотя бы неделя. Одна неделя, чтобы прийти в себя, найти работу, которую получится совмещать с учебой, подыскать недорогую комнату для съема…

Бред. Это просто какой-то бред. За несколько суток вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, а я даже думать не могу этой самой головой. Да и делаю, кажется, все по инерции, лишь потому, что так надо. Дышу, хожу, пытаюсь решать какие-то проблемы, когда хочется только одного — рыдать. Спрятаться от этого жестокого мира, зарыться с головой под одеяло и рыдать. Сутками на пролет.

А лето так хорошо начиналось! Экзамены на высший бал, золотая медаль за отличные отметки в школе, бюджетное место в приличном университете, планы на будущее и… август. Худший, в моей жизни. Единственного близкого человека больше нет. Врачи разводили руками, ссылаясь на преклонный возраст деда, но я знала, что дело вовсе не в нем. Для своих семидесяти, дедуля был бодр, активен и весел. Всегда. Четкий режим дня, пешие прогулки, книги, чтобы мозг работал, правильное питание, медосмотр каждые полгода, а потом странные боли в груди, неделя стационара, реанимация и… Будто ждал моего совершеннолетия, чтобы я, ни дай бог, не оказалась в детдоме. Дождался.

— Госпожа, — уверенный спокойный голос и крайне странное обращение, заставили меня вздрогнуть. Даже не заметила двух странно одетых мужчин, что стояли в паре шагов от тротуара. — не подскажете, где улица Теней?

— Тенистая улица?.. — медленно оборачиваюсь, пытаясь рассмотреть лица подозрительно вежливых незнакомцев, но замечаю лишь легкий кивок, темно — Вам направо, здесь недалеко.

— Благодарю. — судя по всему, господин, опустил ладонь на грудь и поклонился, но с места не двинулся. Ни он, ни его спутник. Странные они какие-то…

Мне туда же, но я, пожалуй, сделаю крюк. Не хочется оказаться в темной подворотне с этими двумя. Да и встречаться с новой родственницей нет никакого желания. Так называемая тетушка патрулирует периметр каждый божий день, с тех пор, как ворвалась в квартиру, размахивая документами и бумажкой с генетической экспертизой, что подтверждала ее родство с полковником Холмогоровым, то есть с дедом. Объяснить, где она была, пока ее отец был жив, она не захотела. Кто ее мать, тоже не сообщила, зато обозвала меня воровкой и грозилась превратить мою жизнь в ад, если я не уступлю. Смешная. Как будто до этого момента у меня все было прекрасно!

Нет, опускать руки — не наш стиль. Копии документов я, с боем, но получила, к юристу сходила, к тому, на которого хватило денег. Но никаких результатов это не принесло. Согласно бумагам, она — дочь, а значит наследница первой очереди. Завещания дед не оставил, потому что помирать не собирался, да и зачем? Мы оба были уверены, что других родственников у нас нет. Я и сейчас сомневаюсь в честности дамы, что заявила свои права на трехкомнатные апартаменты в хорошем районе города и обязательно добьюсь справедливости. Как только приду в себя.

— Она? — чуть слышный, уже знакомый шепот позади и мой короткий взгляд.

— Тенистая справа, — криво улыбаюсь, ускоряя шаг — следующий проезд.

— Вроде она. — отвечает второй, не сводя с меня глаз, и я инстинктивно дергаюсь вперед, чувствуя неладное. Этого только не хватало!

— Стой! — уже громче и все также близко — Держи ее!

— Обознались, ребята! — не оборачиваясь ору я и ныряю в арку — Денег мало, телефон старый, нет у меня ничего! Сирота я!

— Сирота? Так даже лучше. — ухмыляется мужчина, преградив мне путь. Да как… они оба только что были за моей спиной, клянусь! — Точно она.

— Не она я! — успеваю отметить, что у незнакомца неестественно яркие голубые глаза. Ого! Мои тусклые серые оценивающе прищурились, рассматривая завораживающие серебристые искры напротив и… Черт! Гипнотизер что ли?

Судорожно мотаю головой и снова бросаюсь в бега, сверкая пятками. Я не очень высокая, не сказать, что худая, зато очень проворная, в отличие от двух крупных самцов, которые, очевидно, меня с кем-то спутали. Зачем меня держать, если и взять-то нечего? Все, что можно было, уже забрала внезапно возникшая родственница, а мое тело и скудные пожитки в рюкзаке никакой ценности не представляют. Говорю же, обознались! Почки, разве что, здоровые, да и сердце — пламенный мотор… Ну уж нет!

Петляю по улицам, пытаясь сбить след, кружу между редкими деревьями, не сбавляя темп и, наконец, выхожу к дороге. Здесь всегда людно и есть пара-тройка скучающих таксистов, глядишь, помогут… Слава Богу! Преодолеваю несколько метров за считанные секунды, дергаю дверь и залетаю на заднее сиденье желтого автомобиля с черными шашечками на пузатом боку.

— Куда-нибудь! Скорее! — выкрикиваю, пытаясь отдышаться, и на всякий случай пристегиваю ремень безопасности — Поехали, пожалуйста!

— Поехали. — почему-то смеется мужчина, оборачивается, сверкая неестественными голубыми глазами, и произносит слова на незнакомом мне языке.

Секунда. Тело будто наливается свинцом, не давая шанса двинуться с места. Почему кружится голова? Что происходит?

Вторая. Веки тяжелеют, лишая возможности хотя бы запомнить дорогу. Щелчок ремня безопасности и я чувствую чужие крепкие руки на своей талии. Да какого черта им нужно?

Третья. Он закинул меня на плечо? Каков нахал! Попыталась бы подумать, но сознание уплывает, унося с собой, кажется, и остатки разума.

— Один в один. — довольно шепчет мужчина — Возвращаемся, времени мало.

И это последнее, что я слышу.

Слишком тихо. Мягко. Еще и легкий туман в голове. Кажется, вчера я собиралась попроситься на ночлег к Марье Васильевне, но если бы мне удалось, сейчас над ухом бы дребезжал старенький холодильник, подо мной поскрипывал, повидавший жизнь, бугристый диван, а в воздухе витали бы ароматы ландыша. Того самого, серебристого. Осторожно открыла глаза, сделала глубокий вдох, отчетливо ощутив запах соли и свежесрезанных белых роз, что стояли на прикроватной тумбе за балдахином. Минуточку… Соль? Розы? Балдахин? Какой к черту, балдахин? Где я вообще?