— Да. Благодарю, Тайрон. — кивнул принц, деликатно не реагируя на пеструю физиономию Мили, и уселся в одно из двух мягких кресел, темного бордового оттенка.

Я неспешно осмотрелась, старательно не обращая внимания на тяжелый взгляд Экхард, и разместилась у изящного секретера, откуда открывался отличный вид на комнату. В отличие от гостиной принца, выполненной в светлых тонах, здесь преобладали насыщенные, глубокие. Несмотря на то, что стены были окрашены в благородный бежевый, покои первородного сына Хэрибаров выглядели мрачновато. Видимо, виной тому были, отполированные до блеска, темные паркетные доски, или плотные шторы в цвет мебели, что скрывали высокие окна, а может быть десятки рамок из благородных пород, которые красовались на всех вертикальных поверхностях. У драконов фетишь какой-то, любоваться на свои похвальные грамоты? Неужто, боятся забыть похвастаться новым знакомым, в чем они преуспели?

— Мы договорились, что посторонних не будет, Хэрибар. — на удивление спокойно сказала Экхард, изящным движением поправив черные пряди волос у лица, но Тайрон лишь пожал плечами, мол, извини, так уж вышло.

— Посторонних здесь нет, Мили. — зато принц молчать не стал, откинулся на спинку кресла, удобнее разместив руки на подлокотниках и, немного подумав, видимо, вспомнил о приличиях — Или мое присутствие тебя смущает?

— Напротив, Кай. — девица загадочно отвела взгляд, пряча неуместную улыбку и, понизив тон, сообщила — Твое присутствие для меня — всегда особое удовольствие, и тебе это прекрасно известно.

— Тогда начинай. — никак не отреагировал на интересный факт об однокурснице ван дер Раммад, всем своим видом демонстрируя, что ничего ему не известно.

— Как скажешь. — переключилась на меня Экхард, заложив руки за спину — У меня такое чувство, что этот сложный разговор нам совсем ни к чему, правда, Алария?

В глазах Эмилии сверкнули недобрые искры и в тот же миг, моя голова словно потяжелела на пару десятков килограммов.

— Она уже простила меня и извинений не ждет. — негромко, но крайне убедительно сообщила брюнетка, вскинув голову, а мне захотелось немедленно присесть.

— Я… — покрепче сжала в руке прозрачный шарик мадам Тины и хотела бы возразить, но настойчивое желание согласиться с девицей мешало.

— Ты меня простила. — повторила она и комната отчего-то начала подрагивать.

— Мили! — рявкнул Хэрибар, шагнув ко мне, но Кайрат оказался быстрее.

— Ничего не перепутала, Экхард? — спокойно, но оттого не менее угрожающе, поинтересовался наследник, закрыв меня собой — Мы в Академии, откуда тебя отчислили за необоснованное использование ментальной магии, припоминаешь?

— Кай, мне очень приятна твоя забота, но не стоит так волноваться. — такой елейный голосок, я даже нашла в себе силы выглянуть из-за надежного плеча ван дер Раммада, невзирая на мерзкую слабость. Надо же было убедиться, что там все еще Эмилия, а не какая-то другая милая девушка. — Веллингер никому не расскажет о наших безобидных играх.

— Это ее дело. — холодно ответил принц — Но я молчать не стану, имей ввиду.

— Так ты переживаешь за эту девчонку? — могла хотя бы попытаться обойтись без этого изумленного тона! — У Тесс, действительно, есть повод для ревности, Кай?

— Нет! — выпалила я, не желая слушать ответ брюнета. Каким бы он ни был… — Если я сниму чары не простив тебя, Мили, вот эта проблема — медленно обвела указательным пальцем лицо, напоминая аристократке об основной цели нашей встречи — настигнет сестру Кайрата. И что-то мне подсказывает, никто из присутствующих этого не хочет, не так ли?

— Риа права, это только между вами, Экхард. — решил вмешаться Хэрибар — И никого больше не должно коснуться, особенно Ютары, так что разбирайтесь здесь и сейчас. Только без твоих штучек, Эмилия, прошу! Просто извинись.

— Ладно. Извини. — вздыхает еще, глаза закатывает, будто это я надругалась над шкатулкой мадам Тавинарис и свалила вину на нее, нахалка! — Все?

Кай отошел в сторону, встав на равном расстоянии между мной и Экхард, и скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за происходящим. Хэрибар же, переместился к удобному дивану, отстраненно разглядывая стену с грамотами.

— Не думаю… — протянула я, мельком глянув на прозрачное стеклышко, за которым клубился густой красный дым, с темными переливами — Точно нет, Мили.

— Я извинилась, на большее можешь не рассчитывать, Веллингер. — процедила девица, сверкая голубыми глазами, которые, кажется, стали еще прозрачнее.

— В таком случае, можем оставить все, как есть. — это ее осознанный выбор, не смею перечить — Ставить эксперименты над внешностью Юты я не буду, не уговаривай.

— Сказала же, извини. — поджала губы аристократка — Что тебе еще нужно?

— Добавь хоть каплю сожаления! — мой дельный, хоть и непрошенный, совет.

Повисла неловкая пауза, потому что мне добавить было больше нечего, а у моей собеседницы видимо не было этого самого сожаления. Совсем. В ее пристальном взгляде читалась непримиримая ненависть, пренебрежение, граничащее с отвращением, какая-то неистовая ярость, да все что угодно, кроме того, о чем я просила!

— Кай, ты сам все видишь! — по неизвестным мне причинам, поддержки Эмилия решила искать у принца, но глаз так и не отвела — Она хочет меня унизить, заставить вымаливать прощение, а я не сделала ничего плохого!

— Ты разбила шкатулку мадам Тавинарис, Мили! — решила освежить ее память, не дожидаясь ответной реплики принца — Нарочно! И это, по-твоему, ничего плохого?

— Я не знала, что она разобьется, Алария! — врет и не краснеет — Я этого не хотела!

— У тебя, наверное, прорицатели в роду были, Эмилия! — неожиданно для самой себя, вскинулась я. Наверное, от чересчур наглой лжи — Так вовремя упомянула о финансах лорда Веллингер и о моей работе, неладное почувствовала, не иначе!

— Риа, ты говорила, что вы случайно столкнулись в коридоре, — ван дер Раммад бросил на меня выразительный взгляд, ожидая признания — ты врала?

— Она и сейчас врет, Кай, ты же видишь! — поспешила вставить ремарку Мили — Моя жизнь слишком насыщена, чтобы интересоваться чужими финансами и работой.

— По этой причине ты знаешь, что лорд нищий, а работы у меня две, да? — сжала кулаки так, что ногти впились в кожу, но я даже не почувствовала боли.

— Не неси чушь, Веллингер! Сама подумай, стала бы я разбивать шкатулку, если бы я знала, что она принадлежит ведьме, способной наслать на меня проклятие!

От напряженной обстановки, от того, как она смотрит, от этого нелепого заявления, внутри что-то недовольно дрогнуло, за считанные секунды разрастаясь до ярости откровенно неприличных размеров. А я лишь успела поразиться, как она только умещается в моем теле? Такая сумасшедшая, слепая, свирепая!

— Тебе, видимо, нравится новый боевой раскрас, потому что именно это ты и сделала! — святые, почему я так сильно злюсь на нее? — Все знают, на кого я работаю!

— Я не знала, клянусь! — она вдруг закрыла лицо ладонями и… всхлипнула? — Я не хотела разбивать эту проклятую шкатулку!

— Прекрати спектакль, Экхард! — зарычала я, не в силах справиться с эмоциями, а девица вздрогнула и разошлась в натуральной истерике.

— Чем я заслужила такое? — слезы по щекам размазывает, губы кусает — Я не могу выйти из комнаты, не могу смотреть на себя в зеркало, не могу уснуть от беспрерывного зуда! За что мне это все, скажите, за что?

Приехали… Выходит, коварная злодейка здесь я? Отдать бы ей клятый шар и пусть сама решает, заслуживает ли она прощения, но Юту подставлять совсем не хочется, так что придется стоять на своем. К тому же, раздражение только нарастает с каждым поддельным всхлипом зарвавшейся девицы, благородных кровей.

— Ты знаешь, за что Мили. — с трудом сдержалась, чтобы не сорваться на крик.

— Я делала лишь то, о чем меня просили… — Экхард перешла на шепот, обнимая себя дрожащими руками — Она сказала, если не помогу… Не важно. Прости меня, Риа.

Тайрон удивленно вскинул бровь, наконец, почтив нас своим вниманием, Кайрат опустил ресницы, шумно втягивая воздух, а у меня внутри будто лопнули натянутые до предела струны, освободив от ядовитой злобы. С трудом верится в искренность слов брюнетки, но жалость все же взяла верх и даже дым в хрустальном шарике побледнел, лениво растекаясь бледными розовыми струйками внутри своего убежища.