— Зураб, — нагло улыбаюсь, смотря девушке прямо в глаза, — советую впредь держать язык за зубами, и не делать необоснованных выводов. — Мгновенно пресекаю ее попытки влезть в личную жизнь своего господина.

— Простите, госпожа. — Зураб виновато смотрит, а затем опускает взгляд в пол, понимая, что слегка вывела меня из себя. — Я очень не хочу, чтобы вам было больно. — Больше ничего не произносит, но я понимаю, что она имеет ввиду. Долгая пауза, после которой Зураб поднимает глаза, расстроенно смотря на меня. Начинает заворачивать длинный рукав своего платья, демонстрируя большие шрамы. — Однажды отец наказал меня, вылив на руку кипяток. — Просто представляя это моментально становиться плохо. — А после всего продал одному не бедному араба. Знаете, госпожа, — начинает заикаться, пытаясь подобрать подходящие слова, — я надеялась, что мой муж примет уродство, и подарит детей. Создаст семью, которой, по сути, у меня никогда не было. Но все сложилось не так, как мне хотелось бы. — Каждая буква пропитана болью и горечью. Мукой невыносимой, которой я ощущаю каждой клеткой своего тела. — Но уже в первую брачную ночь, он избил меня до крови, узнав об обмане отца. Выставил из дома, навсегда поставив грязное клеймо на всей моей жизни. Альби, — она возможно впервые так нежно произносит мое имя, — запомните, рано или поздно арабские мужчины вонзают нож в самое сердце. — На одном примере, она сделала вывод, что все мужчины одинаковы.

— Зураб, — откашливаюсь, пытаясь отыскать в своих мыслях необходимые слова, — жизнь не закончена. Обязательно найдется человек, который поможет залечить раны, и подарит тебе другую жизнь. — С сожалением. Не зная, как еще я могу помочь этой бедной девушке. Зачастую за внешним скромным и спокойным обликом, скрывается израненная душа, которая старательно скрывает внутреннее состояние от окружающей публики.

— Нет, госпожа, мне никто не нужен. — Зураб отрицательно качает головой, едва сдерживая не прошеные слезы. Которые предательски поблескивают в выразительных глазах. — Пусть больше не будет боли и новых шрамов. Меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь. И работа в этом доме. — В очередной раз взгляд опускает, опасаясь, что за ее слова я могу выставить ее отсюда.

— Спасибо за фрукты. — Меняю тему разговора, ощущая, насколько тяжело она дается девушке. — Поднимаясь, прохожусь по комнате, направляясь в сторону выхода. — Я собираюсь навестить Назаре, думаю вернусь ближе к вечеру. — Ставлю девушку в известность, на случае если Эмир захочет узнать что-то обо мне.

— Если хотите, я могу вас проводить. — Тихим нерешительным голосом. Но сейчас мне просто хотелось побыть одной.

— Не стоит. — Улыбаюсь тепло, стараясь не выдавать необъяснимо волнения, которое не дает мне покоя с самого утра.

— Будьте осторожны, госпожа. — Зураб клонит голову, стремительно направляясь из гостиной в сторону кухни. Громко выдыхаю, и, не ожидая больше не секунды, выхожу из дома, пересекая задний двор. Несмотря на ужасную жару, воздух был достаточно свежим. Не спеша, шагая по песчаной дороге, ощущаю, как раскаляется подошва моих сандалий. Слегка голова начинает кружиться. Сглатываю, чувствуя, что чертовски хочется пить.

Дорогу до племени я уже знала очень хорошо. Стараясь не зацикливаться на запутанных мыслях, ускорила шаг, мечтая поскорее оказаться рядом с Назаре. В отсутствие Эмира, только эта женщина могла выслушать и дать совет. Поругать или похвалить. И то, и то она делала от чистого сердца, стараясь меня чему-то научить. Я была очень благодарна за то, что она раскрыла для меня свою душу, и практически считала своей названной дочерью. Подходя к племени услышала легкую музыку. Всегда удивлялась народу живущему там. Несмотря на невзгоды и трудности, они не падали духом, проживая день, наслаждаясь им. По дроге до шатра Назаре приветливо здороваюсь с его жителями, которые уже хорошо меня знали. Чувствую некое облегчение, словно я действительно оказалась дома. Очень сложно словами объяснить это внутреннее состояние. Но здесь мне было гораздо спокойнее и комфортнее, нежели в доме Эмира. Хватаюсь рукой за занавес, заглядывая внутрь шатра. Понимаю, что там никого нет, но все же прохожу внутрь. Обычно Назаре редко покидала территорию племени, а это значит, что она вернется очень скоро. Делаю несколько шагов, замирая посередине. Замечаю на столе корзинку, наполненную фруктами. Сглатываю, испытывая немыслимое желание немедленно что-то съесть. Бесцеремонно подхожу ближе, хватая руками мандарин. Начинаю лихорадочно чистить кожицу, моментально кладя по одной дольке в рот. Растягивая удовольствие. Смакуя кислый сок, который медленно по гортани спускается в желудок. От блаженства глаза закатываю, не замечая, что происходит вокруг. Мир замер. Время подвластно только мне. И снова накатывает осознание, что ничего вкуснее не ела долгое время.

— Добрый день, Альби. — Строгий голос Назаре вынуждает меня вздрогнуть и замереть. Оборачиваюсь, продолжая жадно есть мандарин.

— Добрый день. — Наверно невнятно проговариваю, и женщина, прищуривая глаза, начинает рассматривать меня с ног до головы. Словно пытается понять, причину моего странного поведения. Настораживается, делая несколько шагов навстречу. Дожевываю, едва не давясь последней долькой. Ощущая, что пальцы, измазанные мандариновым соком, становятся липкими. И хватаясь ими за подол платья, неосознанно начинаю вытирать.

— Подойди ближе, Альби. — Назаре приказывает, и я беспрекословно ей подчиняюсь. Всего два шага и я оказываюсь рядом. Женщина, ничего не говоря, кладет руку на мой живот, на секунду глаза прикрывая. — Скажи, ты чувствуешь силу своего сына? — Задает вопрос, которые совершенно не понятен. Теряясь, забываю, как дышать. В ушах шуметь начинает.

— О чем вы говорите? — Спрашиваю, пытаясь понять смысл сказанной фразы.

— Вас благословил Аллах. Жди сына, Альби. Очень скоро он появиться на свет. — Глаза распахивается, изучающе улавливая мою реакцию. Рот приоткрываю, не соображая, что происходит. О чем вообще говорит Назаре. Боже мой! В жар бросает, и кажется, поверхность кожи огнем обжигает. — Мальчик родиться очень сильным, таким же, как и его отец. — Начинает гладить живот, уверенно продолжая выражать свои сумасшедшие мысли.

— Назаре, вы ошибаетесь, этого не может быть. Недавно у меня были женские дни. — Стараюсь опровергнуть ее необъяснимые догадки, вспоминая, свой последний цикл.

— Девочка, я не могу ошибаться. Что вижу, то честно говорю тебе. — Отходит назад, не прерывая нашего зрительного контакта. Смотрит так пронзительно, что мне правда вериться, что Назаре видит все, что происходит у меня внутри. Волна жара, снова проносится по телу. Отшатываюсь, чувствуя резкое потемнение в глазах. Хватаю ртом воздух, чтобы быстрее прийти в себя.

— Эмир…. Я…. — от усилившегося головокружение не могу сформулировать собственные мысли. Если Назаре права, не знаю, что будет с нами. Как отреагирует Эмира. Все и без ребенка очень сложно.

— Не думай ни о чем, Альби. Береги себя. — Подходит ближе, моментально беря меня за руки. Крепко сжимает их, чтобы я отвлеклась и ощутила ее необъятную поддержку. — Теперь ты не одна. — Назаре слегка улыбается, чтобы я успокоилась. Осмысленно отнеслась к ее словам и пожеланиям. — Альби, ты мама. Поверь старухе, в жизни женщине нет ничего важнее, чем дитя. Очень скоро ты это поймешь. — С горечью. Наверняка вспоминая о своей утрате. Назаре отпускает мои руки, стремительными шагами добираясь до одного из рядом стоящих шкафов. Что-то рассматривает глазами, а потом берет с полки небольшую бутылочку с жидкостью, тут же возвращаясь ко мне.

— Что это? — Дрожащим от волнения голосом. Вместо жара уже ощущая невыносимый холод, который провоцирует появление ледяного пота.

— Пей эту настойку каждый день. Всегда носи ее с собой и пей. — Женщина вкладывает бутылек мне в ладонь, сжимая ее. — Она придаст силы не только малышу, но и тебе тоже. Защитит вас обоих. Альби, — Обнимает неожиданно, ободряюще поглаживая по спине, — не говори никому о том, что я тебе поведала. До определенного часа. Будь бдительной и береги свое дитя. — Все, что здесь было сказано за последние минут пятнадцать загадочным сном кажется. Правдой, которую до последнего отказывается воспринимать мой разум. Эта новость определенно изменит не только мою жизнь, но и судьбу Эмира. А в данную минуту, очень сложно предугадать какова будет его реакция, кода я все-таки осмелюсь открыть эту тайну.